Мокруха - Ширли Джон
— Я долгое время был с ними заодно, — говорил Кенсон. — Но, понимаете, в конечном счёте психического симбиоза Акишра оказывается недостаточно. Они перемещаются в тело носителя и проявляют себя на физическом уровне. Они становятся его частью. С этим я примириться не сумел. Я решил выйти из игры. Тогда Денвер сделал меня своим пленником. Игрушкой. В общем-то я сам виноват. Я заслуживал такой участи. Карма. Но я дождался своего шанса и украл автомобиль. Рабы Денвера гнались за мной. Я заехал в холмы, машина сломалась, и тогда меня спас полоумный старый хиппи, не человек, блин, а пустынная крыса. Его звать Дракс. Он сказал, что всё это время наблюдал за нами и следовал рядом. Он подобрал меня, увёз в пикапе в свою развалюху, и тогда клевреты Денвера отстали. Они его, пожалуй, боятся. Денвер утверждает, что старый хиппи — неизвестный фактор, что он под защитой, и лучше держаться от него подальше. В общем, этот Дракс привозит меня в город и сдаёт на поруки врачам. Так я очутился здесь.
— А эти Акишра... — напомнил Прентис. Он почти видел их наяву.
Почему? Почему идея кажется ему такой достоверной?
— Вам нужно понять, что такое эти Акишра, иначе вы не поймёте вообще ничего, — сказал Кенсон. — Я имею в виду, реальную подноготную этих мерзавцев не поймёте. Передайте мне вон тот стакан, пожалуйста, мне надо промочить... спасибо. — Он помолчал немного, отпил воды. Глубоко, утомлённо вздохнул и продолжил: — Имя Акишра происходит из индийской мифологии. Люди на Востоке всё про них знали. Астральные паразиты. Они выглядят... как большие глисты, прозрачные черви — некоторые достигают размера питона, другие — подвязковой змеи. Они такие, серебристые. Их много видов. Никогда не встречаются поодиночке, если не считать самых здоровенных уродов: Акишра-Прим. Акишра недоступны невооружённому глазу. Можно рукой в них ткнуть и ничего не почувствовать. Но они здесь. Они кажутся нематериальными, легче тумана, но в действительности вполне материальны [61]. Джуди считала, что они созданы из каких-нибудь субатомных частиц. И они везде. Они окружают людей. В особенности — тех, кто впал в определённую зависимость.
Джефф пожал плечами.
— Ну что, интересный миф, спору нет. Метафора...
Кенсон вздохнул.
— Миф? Чушь. Хотелось бы мне, чуваки, чтоб это оказался всего лишь миф. — В речах Кенсона сохранялся ещё едва уловимый оттенок театральной декламации. В конце концов, он же был актёром и, казалось, получал удовольствие, рассказывая эту историю, даже несмотря на своё плачевное состояние. — Вам нужно уяснить одну вещь: Акишра везде и всегда окружали нас. Каждый, буквально каждый, кто от чего-то зависит, от чего угодно, привлекает их. Возьмём, к примеру, курильщиков. Мы называем эту разновидность Акишра альфа-порхунами. Это самые маленькие астральные черви. Если посмотреть на сигаретный дым тренированным глазом, можно различить их... — он горько засмеялся. — У курильщика есть... нечто вроде индийского платка из плавающих вокруг головы астральных червей. Они прикрепляются к его голове одним концом, а тела их колышутся вокруг, словно морская трава. Или другой пример. Если человек выпивает от случая к случаю, то паразиты к нему, как правило, не успевают прицепиться. А вот настоящие алкаши обзаводятся особым родом червей — вроде ленточных, но очень крупных. Целый выводок их тянется к голове по хребту. Кокаинщики получают своих — таких, в форме штопора. Они манипулируют человеческим поведением, грёбаные маленькие уроды. У героиновых наркоманов черви вроде пиявок, и так далее. Разумеется, человека могут взять в оборот две, три, несколько разновидностей Акишра одновременно. Бывает, что под ними тела не видно, как под мехом. Идёшь по центру города в будний день, а тебе навстречу прёт толпа, вся обсиженная червями. Как только научишься их замечать, то это ж реально обосраться недолго. Это страшно, ребята. Это страшно. И, как понимаете, наркоман теряет жизненные силы, он в буквальном смысле отдаёт им свою энергию — каплю за каплей. Акишра к нему присасываются. Растут, побуждают попавшего в зависимость человека погружаться всё глубже и глубже. Акишра бывают разных видов, я уже говорил. Вот у меня, скажем, Акишра класса Прим. Он прямо сейчас на мне сидит. Пожирает меня заживо. Они так и вьются вокруг, эти Примы. Любые черви, достигая достаточных размеров, начинают свиваться кольцами, точно питоны. А Примы... с ними можно общаться, вступать в связь, мы знаем, как, и они обладают определённым психическим воздействием. Мощным. Но их надо пригласить. Они особые. Их получают после ритуала, понимаете ли. И мы так поступаем: берём свежую жертву, мы их называем «куклами», подвергаем её всем вариантам тошнотного наслаждения, высвобождаем её жизненную энергию, Акишра присасываются и потом взамен канализируют нам часть импульсов наслаждения. К этому тоже привыкаешь, и как только подцепил какого-нибудь червяка, он уже от тебя не отстанет. Вы следите за моей мыслью? Если позволить им физически проникнуть в своё тело, они... омолаживают клетки. Регенерируют их снаружи. Они заставляют старое тело работать, как прежде. Но цена... велика. Это омерзительное зрелище... на поздних этапах. Джуди...
Он печально покачал головой и остановился передохнуть, слабо ловя воздух ртом. Потянулся к полке рядом с койкой, взял оттуда кислородную маску и натянул, сделав рукой жест «погодите минутку, я сейчас». Он дышал кислородом целую минуту. Джефф ёрзал на стуле, смущённый откровениями Кенсона, а Прентис переминался с ноги на ногу, обуреваемый желанием выпить. В свете рассказов Кенсона желание это казалось ему немного странным. Наконец Кенсон отложил кислородную маску и сказал:
— Вы меня простите. Я так устал...
— Может, вам стоит отдохнуть? — предложил Джефф. — Договорим попозже.
— Нет, нет, дайте мне закончить! Я много лет мечтал... хотел кому-то открыться... — Он проглотил немного воды и продолжил: — Теперь некоторые из Акишра посылают своих жертв бродить по городу в поисках, как бы это сказать, ощущений. Просто... ощущений. Сенсорной стимуляции. Пока не высосут их досуха, как меня.
И как Эми, подумал Прентис.
Джефф раздражённо повздыхал. Кенсон не обращал на него внимания.
— Акишра отваливаются от высосанных жертв, когда им уже нельзя помочь. Когда поведением жертвы становится трудно управлять. Эти люди становятся бомжами, если доживают, вы их подчас видите умирающими в приютах для бездомных, думаете, несут себе всякую чушь... Но, что забавно, не всякое наслаждение привлекает Акишра. Только... грязное. Они как болезнь, как зараза, которая выгрызает душу по кусочкам. Иногда, если резко переменить поведение, можно сбросить их, освободиться, голос наркомана внутри, внедрённого Акишра, становится всё тише, пока не исчезает совсем. Но там, на Дабл-Ки, среди нас, там, где возможно подлинно тесное психическое общение с ними... рано или поздно вас туда притянет. Потому что вы становитесь зависимы от связи с Акишра-Прим как таковой. От экстаза, этой связью порождаемого. Это называется Наградой Акишра. Вы даже представить себе не можете, каково это. Всё, что могу я сказать в свою защиту: бывают на свете вещи, которые принимаешь без раздумий, без промедлений, хотя бы тебе потом и мерзостно было про них вспоминать. Стоит кому-то нажать на кнопки наслаждения у вас в голове, и вы без колебаний поступаете так, а не иначе. Вас ебут. Вас программируют. Вас используют. Акишра знают, как это устроить, и получают преимущество. Такое впечатление, будто частичка вашего грёбаного мозга заодно с блядскими червяками.
— Ладно, с меня хватит, — сказал вдруг Джефф и резко поднялся со стула. — Я не могу больше слушать эту хуйню. Извините, мистер Кенсон. Кстати, в Дочери епископа вы были неподражаемы. А теперь я пойду подышу свежим воздухом. — Он развернулся к Прентису. — Я намерен снова вызвонить треклятого Блюма. Ты не поверишь, что он мне там на автоответчик наплёл. Он мне лапшу на уши вешает, алкаш херов.
