Джанин Фрост - На полпути к могиле
- Как это вышло? - тихо спросила я. - Откуда пошли вампиры?
Кости готов был улыбнуться.
- Тебе эволюционную теорию или божественную?
Я на секунду задумалась.
- Божественную. Я верующая.
Наши ноги отбивали стаккато по ступеням, а говорил он негромко. На лестницах всегда гулкое эхо, и хотя час был уже поздний, ни к чему было загадывать загадки постояльцам, могущим нас случайно подслушать.
- Мы пошли от двух братьев, которые вели разный образ жизни, и один из них позавидовал другому. Так позавидовал, что стал первым убийцей на земле. Каин убил Авеля, и Бог изгнал его, но прежде отметил клеймом, отличавшим его от всех иных творений.
- Бытие, глава четвертая, - вздохнула я. - Мама заставляла меня изучать Библию.
- О том, что было дальше, в Библии не написано, - продолжал он, по своему обыкновению искоса поглядывая на меня. - «Клеймо» преобразило его в не-умершего. В наказание за кровопролитие он обречен был всю оставшуюся жизнь пить кровь. Впоследствии Каин раскаялся в убийстве брата и создал собственный народ, существовавший на окраине отвергнувшего его общества. Дети, которых он «породил», были вампирами, и от них пошли новые того же рода, и так далее. Конечно, от гуля ты услышала бы другую версию легенды. Они рассказывают, будто Каин стал не вампиром, а упырем. Споры о том, кто был первым, не утихают с давних пор, но разрешить их мог бы только сам Каин, а его здесь нет.
- А он куда делся?
- Стал Верховным Божеством нежити. Присматривает за своими детьми из тени. Кто знает, существует ли он на самом деле? Или Бог решил, что он оплатил свой долг и забрал его к себе?
Я задумалась. Кости придержал шаг.
- Думаешь, это доказывает, что твоя мама права? - подколол он. - Что все мы - убийцы? Потомки первого в мире убийцы - если не придерживаться теории, что вампиры и упыри - случайная эволюционная мутация.
Я не отставала от него. Двенадцатый этаж… одиннадцатый… десятый…
- Моему первому предку тоже досталось за его дела - наконец решила я, пожимая плечами. - После той истории с яблоком осуждать других не приходится.
Он рассмеялся - и я вдруг оказалась в его объятиях, не успев дотянуться ногой до следующей ступеньки. Он впился губами в мой рот, выпил дыхание, и тот же внутренний импульс, что подталкивал меня безумствовать в номере наверху, овладел мной. Руки сами обхватили его за шею, ноги сжали его бока, и я целовала его так, словно одним усилием воли могла стереть память о женщинах, что были до меня.
Треснула ткань. За спиной у меня оказалась стена, а мгновение спустя он вошел в меня.
Я цеплялась за него, впиваясь ногтями в спину в нарастающей страсти, прижавшись губами к его шее, чтобы заглушить рвущийся наружу крик. Он стонал мне в щеку, свободная рука зарылась мне в волосы, он двигался быстрее, уходил глубже. В нем не было нежности, да я и не нуждалась в ней, нас обоих соединила необузданная страсть.
Все во мне внезапно скрутилось в узел и тут же расплылось потоком восторга, хлынувшего в каждую частицу тела. Кости тоже вскрикнул и спустя несколько потрясающих минут расслабил объятия.
Скрип двери, ах… и он рявкнул:
- Уходи, ты ничего не видел.
Дверь захлопнулась. Только теперь туман рассеялся и меня захлестнула волна стыда.
- Господи, да что же это со мной делается?
Я оттолкнула его, и он поставил меня на ноги, по целовав напоследок.
- На мой взгляд, все в полном порядке.
Джинсы у меня лопнули от молнии до бедер. Тот, кто пытался выйти на лестницу, давно скрылся, но я все равно скорчилась от неловкости. Хорошенькое зрелище ему представилось! И кто-то кого-то еще называл шлюхой? Ханжа!
- Сперва я при всех тебя лапала, потом чуть не продырявила нашу потенциальную Иуду и в довершение всего насилую тебя на лестничной площадке! И я еще думала, что ты слишком груб с Тимми! Ты вправе требовать извинений.
Кости хмыкнул, снял с себя куртку и набросил мне на плечи. Хоть дыру на штанах прикрыл. Его одежда уцелела. Он ведь и сам никогда не носил трусов, так что ему только молнию дернуть…
- Ты меня не насиловала, и я никогда не стану требовать извинений за нынешний вечер. Ни за одну минуту. Если на то пошло, я чувствую облегчение.
- Облегчение? - Я оглядела передок его брюк. - Ну, можно и так выразиться.
- Не то… - Опять веселый смешок. - Хотя и это тоже. Знаешь, как ты себя вела? Как вампир. Мы собственники, все до единого. Потому-то я и реагировал так остро, когда Тимми пялился на тебя взглядом влюбленного теляти. А когда ты точно так же накинулась на Франческу, я убедился… что ты считаешь меня своим. Я ведь не знал, как ты ко мне относишься, Котенок. Надеялся, что видишь во мне не просто партнера и внешнюю привлекательность. Так что, хотя можешь поверить, что она тебе не соперница, но я с эгоистичным удовольствием наблюдал, как глубоко тебя это задело.
Я молча уставилась на него. Мне многое хотелось ему сказать. Вроде: «Как ты мог подумать, что мне нужно только твое тело?», или «Ты разве не понимаешь, но ты - мой лучший друг?», или, в конце концов, «Кости, я люблю…»
- Пора нам отсюда убираться, - струсив, пробормотала я. - Пока тебе не пришлось еще на кого-нибудь сверкать зелеными глазами, чтобы он не бросился за полицией.
Он улыбнулся, и может, моя вина в том, что улыбка вышла малость грустноватой.
- Все нормально, Котенок. Я ничего не требую. Можешь не дергаться.
Я взяла его за руку, не заботясь о разнице в температуре, и до смерти перепугалась, что меня это больше не волнует.
- А ты и в самом деле мой? - не удержалась я.
Холодные пальцы ласково сжали мою ладонь.
- Конечно, твой.
Мои пальцы сжались гораздо крепче. Очень рада.
19
Часы дробили одиннадцать, и Кэт - охотница за вампирами собралась на охоту, хотя мое охотничье снаряжение и составлял лишь лифчик, завитые волосы и короткое платье. Да, работа грязная, но я ее выполню. Сюда, сюда, кровопийцы! Бар открыт!
Хеннесси продолжал высматривать жертв для пополнения своих складов. Франческа за десять дней шпионажа подтвердила эту информацию. То же самое мы слышали от Лолы и Чарли, так что это не стало открытием, зато последний из ее каждодневных телефонных звонков дал нечто ценное. Она подслушала, как один из людей Хеннесси обращался к неизвестному партнеру-человеку «ваша честь». Возможно, это была ирония, но, памятуя о подчищенных полицейских сводках и о новом методе, которым Хеннесси предотвращал сообщения о пропавших, Кости пришел к иному выводу. Он рассудил, что человек был судьей, возможно, из Колумбуса, где обнаружилось больше всего подчищенных досье. Мы работали над этой версией, но не отказались и от другого средства. Если хочешь поймать того, кто никак не ловится, нужна наживка. Соблазнительная приманка, которую попытается схватить сам Хеннесси или так и оставшийся неизвестным Гасила. Тут на сцену выступала я. Днем ходила в колледж, а вечерами совершала турне по всем дешевым низкопробным барам и клубам, какие мы знали. Говорю же, грязная работа.
