Яна Оливер - Город скелетов
— Я не видел этого. Я видел, как они стаей накинулись на нас. Как убивали и…
Его руки задрожали, и он посмотрел на Библию.
Райли прекрасно понимала, что он сейчас чувствует. Неужели у него тоже случались панические атаки? Их взгляды встретились. В глазах Саймона не осталось ничего от прежней нежности.
— Почему пятак пришел именно за тобой? — тихо спросил он.
К этому моменту Саймон уже был без сознания и не мог этого видеть. Кто тебе сказал, что он пришел за мной?
— Не знаю, — призналась она. — Это тот же самый демон, который убил моего папу и устроил погром в библиотеке. Может, у него какой-нибудь пунктик на Блэкторнах?
Последовала долгая неприятная пауза. Саймон нервно заерзал на месте, его щеки отчего-то залились краской. Он наклонился и поднял с пола небольшую бутылку воды, но пить из нее не стал. А затем заговорил голосом, полным желчи и подозрения:
— Люцифер послал за тобой своих приспешников. Что же ты натворила, Райли?
— Что? — опешив, выдохнула она. — Я ничего не делала.
Кроме того, что спасла твою жизнь.
— Ты лжешь. У обитателей Преисподней есть какие-то виды на тебя. С чего еще твоему отцу появляться в Часовне?
— Опомнись, что ты такое говоришь? Мой отец никогда не свяжется с демонами.
— Его воскресили при помощи темной магии. Этого ты не можешь отрицать. Некогда он занимался исследованиями Святой воды. Зачем? Может быть, он искал способы преодолеть ее силу и рассказал об этом своему повелителю? А тебе он объяснил, как это делается?
Райли в ужасе смотрела на него, пораженная, что от слов Саймона может исходить такой яд.
— Ты что, пытаешься обвинить моего отца в убийстве ловцов? Как у тебя вообще язык повернулся? — Она стала хватать ртом воздух. — Я даже не знаю, выбрался ли он из того пожара.
Саймон презрительно ухмыльнулся:
— Какое это имеет значение? Он мертв, или ты забыла?
Райли с укором посмотрела на него.
— Да что с тобой случилось? Ты раньше не был таким. Ты сочувствовал людям. А теперь ты просто… ожесточился.
— Теперь я вижу скрытую суть вещей. Например, твою. — Он перехватил бутылку поудобнее. — Если ты продала душу Дьяволу, просто признай это.
Продала свою душу?
Райли угрожающе показала на него пальцем:
— Знаешь что, я, конечно, могу простить тебе многое, но ты хоть понимаешь, что говоришь? Ты ведешь себя как параноик.
— Он предупреждал, что ты это скажешь.
— Кто с тобой разговаривал? МакГваер?
— Это неважно. Я никак не могу выбросить из головы те слова, что ты сказала перед собранием в Часовне.
— А что я сказала? — Она не помнила ничего, кроме поцелуев.
— Ты сказала, что все это часть твоего коварного плана. Сейчас я понимаю, что твои слова были правдой. Люцифер решил уничтожить ловцов изнутри, используя вас с твоим отцом как свое орудие.
В ту ночь она пошутила, и неудачно: у нее не было никаких других планов, кроме как закрутить роман с этим парнем. Теперь он топтал ее сердце, растирая его в мелкий порошок.
Райли забрала сверток с печеньем.
— Я лучше заберу это — мало ли, вдруг тебе приспичит изгонять из него демонов или еще чего. Когда надумаешь снова стать нормальным человеком, звони.
Он обреченно покачал головой.
— Этого человека больше нет. Я прозрел и теперь понимаю, что нам предстоит страшная битва. А ты продала свою душу Дьяволу или… — Он сделал прерывистый вдох. — Я должен знать правду.
Спустя мгновение он окатил ее водой из бутылки. Вне себя, Райли вскочила на ноги как ужаленная. С ее лица, груди и рук стекали потоки воды, которая слегка покалывала — и ей было хорошо знакомо это ощущение.
— Это же Святая вода!
Саймон только что проверил, не является ли его девушка демоном. На его лице отразилось огромное разочарование: он понял, что перешел черту, за которую не было возврата, но не желал признать свою ошибку.
— Нам не стоит больше видеться. Я не могу быть с той, кому не доверяю.
— Что?
Он бросает меня? Он не может этого сделать. Я же спасла ему жизнь.Может, стоит рассказать ему о договоре, который она заключила с Мартой? Он все равно не поверит ни единому слову.
— Оставь меня в покое, — приказал Саймон. — И больше не приходи сюда. Ты уже не та девушка, которую я любил.
У Райли хлынули слезы из глаз, и она даже не попыталась вытирать их — соленая вода смешалась со Святой водой на ее щеках. Выронив печенье на пол, она бросилась вон из дома.
Той злосчастной ночью демоны разрушили не только Часовню, но и ее будущее с любимым человеком.
* * *Бек пил уже вторую чашку кофе, пытаясь перебить привкус скотча во рту. До встречи с Жюстиной оставался час, а он еще не задал старому Мастеру главный вопрос — вопрос, мучивший его после встречи с охотниками.
— Что имел в виду священник? Кто оберегает нам подобных?
Стюарт помолчал пару мгновений, затем кивнул сам себе, приняв какое-то непростое решение.
— Лучше будет, если ты узнаешь. — Он снова отхлебнул виски. — Опять история. Извини. — И он сделал еще один глоток, словно собираясь с духом перед тем, как сделать какое-то неприятное заявление. — Часть ангелов была недовольна тем, что Бог создал людей, они считали их конкурентами в борьбе за его божественную любовь. Люцифер и другие отказались преклонить колени перед жалкими смертными созданиями.
Бек кивнул, ожидая продолжения.
— Бог не мог позволить бросать себе вызов и изгнал Люцифера и всех Посвященных, выступивших против людей. Говорят, что их было не меньше трети. Может быть, сотня, а может быть, и миллион.
Бек присвистнул:
— Многовато выходит проклятых ангелов.
— Согласен. Так вот, Бог сказал Люциферу: «Если ты считаешь их недостойными, тогда испытай их ради меня, и мы отделим зерна от плевел. Найди тех, чья вера в меня непоколебима». И так Люцифер стал Искусителем. Обязанность Принца Тьмы — подвергать испытанию человеческую любовь к Богу. Чем-то смахивает на обвинителя в суде.
Бек тяжело вздохнул. Наверное, все дело в виски. Стюарт не мог искренне полагать, что Люцифер способен на честную игру.
— Но он же Дьявол, тот самый, воплощенное зло.
— Тут ты ошибаешься, — сказал Стюарт. — Имей в виду, что Дьявол существует, и да, он — зло, но все же Люцифер во власти Бога, так или иначе.
Бек уткнулся в чашку кофе, пытаясь переварить услышанное. Все было так запутано, что у него закружилась голова, хуже, чем от виски.
