Райчел Мид - Академия вампиров. Ледяной укус
Исайя выпрямился и улыбнулся мороям, слизывая с губ последние капли крови.
— Видите? — сказал он им, направляясь к двери, — Это проще простого.
ДВАДЦАТЬ
Требовалось изобрести план бегства, и как можно быстрее. К несчастью, для осуществления возникающих идей требовалось то, что было недоступно моему контролю. Если бы нас полностью предоставили самим себе, тогда мы смогли бы выскользнуть наружу. Или чтобы нам попался тупой охранник, которого удалось бы обмануть и опять же удрать. Чтобы вырваться на свободу, нас, как минимум, должны плохо охранять. Ничего подобного, однако, не происходило. Прошло двадцать четыре часа, а наша ситуация практически не изменилась. Мы оставались пленниками и по-прежнему были связаны. Охранники сохраняли бдительность, как стражи. Почти.
Если и были какие-то передышки, то лишь связанные с туалетом — всегда под строгим присмотром, что само по себе сопровождалось ощущением унижения. Нам не давали ни еды, ни воды. Для меня это было нелегко, но смешанная человеческая и вампирская природа делает дампиров выносливее. Я могла справиться с ощущением дискомфорта, хотя быстро дошла до состояния, при котором убила бы ради чизбургера и хорошо, очень хорошо промасленной картошки фри.
Что же касается Мии и Кристиана… ну с ними дело обстояло намного сложнее. Морои могут неделями обходиться без еды и воды — если получают кровь. Без крови они могут продержаться несколько дней, прежде чем почувствуют дурноту и слабость, — при условии, что получают какое-то другое питание. Именно в таком режиме жили мы с Лиссой, когда сбежали, поскольку каждый день «кормить» ее я не могла.
Лишите мороев еды, воды и крови, и их выносливость резко пойдет на убыль. Я просто хотела пить, но Мия и Кристиан чувствовали себя безумно изголодавшимися. Они уже спали с лица, глаза горели лихорадочным огнем. И каждый последующий визит Исайи лишь усугублял проблему. А он постоянно спускался вниз, разглагольствовал в своей безумно раздражающей манере и перед уходом снова пил кровь Эдди. В его третий визит было заметно, что Мия и Кристиан практически истекают слюной. Тоже голодный, но постоянно насыщаемый эндорфинами Эдди, по-моему, даже не отдавал себе отчета, где мы.
В таких условиях я по-настоящему спать не могла, но на второй день начала время от времени проваливаться в дремоту. Голод и истощение оказывают такое действие. В какой-то момент я действительно заснула, что было удивительно. Мне приснился сон — и я все время отчетливо осознавала, что это сон, — в котором я стояла на побережье. Я даже очень быстро сообразила, где именно. Побережье Орегона — песчаное, теплое, с раскинувшимся в отдалении Тихим океаном; Мы с Лиссой как-то ездили туда, когда жили в Портленде. День тогда был великолепный, но долго находиться на солнце она не могла. В результате мы быстро убрались оттуда, но мне всегда хотелось задержаться там подольше и насладиться всем этим. Сейчас в моем распоряжении было столько света и тепла, сколько пожелаю.
— Маленькая дампирка, — произнес за спиной голос. — Наконец-то.
Я обернулась в удивлении и увидела Адриана Ивашкова. На нем были штаны цвета хаки, свободная рубашка и — в свойственном ему небрежном стиле — никакой обуви. Темные волосы ерошил ветер, руки в карманах; он стоял, рассматривая меня с фирменной усмешкой.
— Ты по-прежнему хорошо защищена, — добавил он.
В первое мгновение мне показалось, он смотрит на мою грудь, но потом я поняла, что его взгляд устремлен на живот. На мне были джинсы, топ от бикини, маленький голубой брелок в виде глаза на этот раз свисал с пупка, а запястье обвивали четки.
— А ты снова на солнце, — сказала я. — Надо полагать, это твой сон.
— Наш сон.
Я поводила носком ноги по песку.
— Как у двух человек может быть общий сон?
— О, люди постоянно видят общие сны, Роза.
Нахмурившись, я подняла на него взгляд.
— Я хочу знать, что ты имел в виду. Насчет тьмы вокруг меня. Что это означает?
— Если честно, не знаю. Вокруг всех свет — кроме тебя. Ты утопаешь во тьме, и тьма у тебя от Лиссы.
Я почувствовала себя еще более сбитой с толку. Не понимаю.
— Не могу углубляться, — сказал он. — Я здесь не затем.
— Ты здесь по какой-то причине? — спросила я, скользя взглядом по серо-голубой воде; ее вид гипнотизировал.
Он шагнул вперед и стиснул мою руку, заставив посмотреть на себя. Все его легкомыслие исчезло. Он был смертельно серьезен.
— Где ты?
— Здесь, — ответила я недоуменно. — Как и ты.
Адриан покачал головой.
— Нет, я не то имею в виду. Где ты в реальном мире?
В реальном мире? Вокруг нас побережье внезапно стало расплывчатым — словно кино не в фокусе. Спустя несколько мгновений картинка снова прояснилась. Я напрягла мозги. Реальный мир. Внезапно возникли образы — кресла, охранники, гибкие наручники.
— В подвале… — медленно заговорила я. И вдруг все воспоминания вернулись, вдребезги разбив красоту момента. — О господи, Адриан! Вы должны помочь Мие и Кристиану. Я не могу…
Адриан сильнее сжал мне руку.
— Где? — Мир снова задрожал и на этот раз не вернулся в фокус. — Где вы, Роза?
Мир начал распадаться. Адриан начал распадаться.
— Подвал. В доме. В…
Адриан исчез. Я проснулась. Меня разбудил звук открываемой двери.
В комнату ворвался Исайя в сопровождении Елены. При виде нее я с трудом сдержала усмешку. Он излучал высокомерие, беспредельную подлость и абсолютное зло. Он лидер. У него хватает силы и могущества реализовывать свою жестокость. Но Елена? Она — лакей. Она угрожала нам и делала злобные замечания, но ее способность воплотить их в жизнь слабовата, она просто его напарница. Подлиза и полное ничтожество.
— Привет, детки, — хохотнул он. — Как чувствуете себя сегодня?
Ответом ему стали мрачные взгляды. Прошагав к Мие и Кристиану, он остановился, заложив руки за спину.
— Никаких изменений настроения с моего последнего визита? Вы держитесь ужасно долго, и это расстраивает Елену. Видите ли, она очень голодна, но, осмелюсь предположить, не настолько, как вы двое.
Кристиан прищурился и сказал сквозь стиснутые зубы:
— Пошел к черту!
Елена зарычала и метнулась вперед.
— Не смей…
Исайя взмахом руки остановил ее.
— Оставь его в покое. Просто придется чуть подольше подождать, и, по правде говоря, это ожидание развлекает меня.
Взгляд Елены вонзился в Кристиана, словно кинжал.
— Признаться, — продолжал Исайя, тоже разглядывая Кристиана, — я никак не могу решить, чего хочу больше: убить тебя или присоединить к нам. И то и другое имеет свои приятные стороны.
