Сергей Дубянский - Путь в Вальхаллу
– У Янки, конечно. Она обещала мне все устроить.
«Жигули» покатились мимо частных домиков, похожих на сугробы, в которых кто-то курил, выпуская в небо сизый дым; мимо покосившихся остановок с редкими нахохленными людьми. Изредка, среди удручающего пейзажа, правда, возникали особняки за высокими заборами, но и в них не чувствовалось никакого «гламура». Глядя на проплывавшее за окном бесконечное убожество, Даша вздохнула.
– Насть, а можно я с тобой прокачусь?
Секунд десять Настя оценивала предложение, а потом, в порыве восторга, обняла подругу.
– Блин! Да мы с тобой всех их там на уши поставим!
– Девчонки, далеко собираетесь, если не секрет? – раздался голос водителя, и обе мгновенно замолчали.
– Вам-то что? – первой пришла в себя Настя.
– Ничего. Скучно весь день баранку крутить – поговорить охота, – водитель пожал плечами.
– В Москву! – гордо объявила Настя, – вы были в Москве?
– А как же, – водитель усмехнулся, – только то была другая Москва – социалистическая. Метро стоило пятачок… сейчас, небось, рублей десять?
– Больше, – решив, что для тренировки языковых мышц поговорили они достаточно, Настя вновь повернулась к Даше, – слушай, я хотела взять билет и сегодня вечером свалить, но у тебя ж, небось, паспорта с собой нету?
– Мне сначала еще с матерью поговорить надо – может не отпустить или скажет, что денег нет.
– Ну, решай. Мне без разницы, когда ехать. Позвони. Если срастется, стартуем вместе. Поездов там несколько; думаю, хоть на какой-нибудь билеты-то будут.
– Давай, – Даша представила, как выдаст матери сногсшибательную новость, пробьющую изрядную брешь в семейном бюджете, но тут же решила: …Фрея все разрулит…
– А чего мы тогда на вокзал едем? – Настя посмотрела в окно, где убогие домики сменились не менее убогими пятиэтажками, – давай, посидим, по фрешу вытянем.
– Не, – Даша покачала головой, – если приду с запахом, мать даст мне такую Москву!.. Остановите, пожалуйста, – попросила она, и водитель услужливо подрулил к остановке.
«Жигули» поехали дальше, а Даша осталась, пытаясь смоделировать предстоящий разговор, но очень быстро пришла к выводу, что не ее это дело. …Фрея, миленькая!.. – она подняла глаза к небу, – я тебя так люблю!.. Ты уж придумай что-нибудь – ты ж сама подогнала Настьку, вот и действую дальше… – Дашины фантазии поселись с ужасающей скоростью, а для фантазий, как известно, горизонта не существует.
* * *Настю Слава высадил возле кафе и тут же достал телефон.
– Наташ, Ситникова поехала домой, но собирается отчалить в Москву, – доложил он, – я тут подвозил их с подругой и слышал разговор. Знаешь, когда она села в машину, я даже немного струхнул, но ничего, обошлось, – Слава засмеялся, – короче, подруга уже ехала брать билет. А подруга, знаешь – пониже Ситниковой, смазливая, рыжеватые волосы… ножки классные!..
– Главное, ножки, – ехидно заметила Наташа. Ей стало обидно, потому что, в отличие от такого обилия привлекательных черт, ее всегда характеризовали лишь одной – «умная девочка».
– Так, у нее короткая дубленка, и юбки, прикинь, нет – сапоги и, типа, шерстяные колготки, что ли…
– Настька – шалава из нашей группы, – узнала портрет Наташа, – в Москве у нее сестра – проститутка. Тебе, значит, такие девушки нравятся?
– Нет, почему?.. – Слава смутился.
– Они всем нравятся… – Наташа вздохнула и решила не продолжать неприятную тему, – подежурь, пожалуйста, у Дашкиного дома до отхода поезда и позвони, уехала она или нет.
– Ладно, – Славе хотелось как-то реабилитироваться за допущенный промах, ведь ему, действительно, не слишком нравился подобный контингент, но пока он соображал, как это сделать, Наташа отключилась.
* * *Уже возле самого подъезда Даше в голову пришел потрясающий аргумент, против которого мать точно ничего не сможет возразить – это ж ее первая сессия без троек!..
Даша весело взбежала по лестнице, и тут искрящаяся пирамидка, в ее воображении почему-то олицетворявшая Москву, обрушилась, острыми льдинками вонзаясь в сердце – она увидела на площадке, стоявшую вертикально крышку гроба – красную, с жутким черным крестом. Крышка казалась настолько огромной, и вид ее настолько не вписывался в будничную жизнь подъезда, что Даша замерла. В ее короткой памяти Артем просто исчез из этого мира – она даже забыла, что здесь еще осталось тело, с которым предстоит что-то делать.
Она попыталась представить, как встретится с Ритой; а ведь, кроме Риты, соберется еще множество людей, которые будут рыдать, есть, пить, снова рыдать и наверняка проклинать ее. Это закон – когда человек умирает, родственники всегда находят виноватых, будь то врачи, лихие водители, нерадивые дворники, равнодушные соседи… да не важно, кто именно – главное, что дорогой им человек не должен был уйти так рано.
Пользуясь тем, что Ритина дверь оказалась закрыта, Даша, прыгая через ступеньку, добралась до квартиры и с третьего раза сумела попасть ключом в скважину; юркнула внутрь, мгновенно окунувшись в облако вкусных ароматов. В другой момент она б непременно спросила, чем так классно пахнет, но сейчас это не имело значения – она догадалась, что вкусное предназначалось не ей. Из кухни появилась мать в черной косынке, с красными заплаканными глазами, и Даше стало стыдно, что она не плачет (а, самое ужасное, плакать ей и не хотелось).
– Артема привезли, – сообщила мать, – завтра в двенадцать похороны. Ты пойдешь? Надо бы…
– С ума сошла? – Даша повесила куртку, – меня там убьют.
– Я говорила с Ритой – она понимает, что ты не виновата.
– Для них я виновата уже в том, что существую! Это она трезвая говорит, а сейчас накатит!..
– Может, ты и права, – Галина Васильевна вздохнула, – господи, и за что нам все это?..
Даша остановилась посреди комнаты, разглядывая вянущие и уже не источавшие прежний пьянящий аромат, лилии (хотя, возможно, его просто забивали запахи поминальной еды).
– Мам, а что – «это»? Я жива, здорова; ты – тоже… и вообще! Его ж никто не заставлял! …Если только Фрея?.. Но зачем? За одно то, что он лез со своей любовью?.. Дискутировать с собой было бессмысленно, и Даша решила перейти к главному.
– Мам, я хочу уехать; на недельку – пока все утихнет.
– Куда ж ты уедешь? – Галина Васильевна усмехнулась.
– В Москву. С Настькой. У нее сестра там, так что, где остановиться, есть.
Взгляд матери сначала стал удивленным, потом растерянным, и Даша решила использовать убойный аргумент.
– Как я сессию-то сдала!.. И что, не заслужила каникулы?
– Заслужила, конечно, но… – Галина Васильевна хотела объяснить, что дух, зародившейся еще в советских коммуналках, требует встречать, и радость, и горе всем вместе, единым дружным фронтом, но подумала – вряд ли новое поколение убедит подобный довод, – а Рите я что скажу? – спросила она.
