Александр Лидин - Запах смерти
Несколько медленных круговых движений полусогнутыми руками, и она была готова. Она снова очутилась на ринге в тренировочном лагере, снова ее противником был ненавистный инструктор, и она должна была победить. Никакой пощады. Движения и смерть.
– Остановись, женщина! Никто не должен входить в эти владения.
Голос доносился из-под рогатого шлема «самурая», но лица противника Валентина видеть не могла. «Воин-призрак» – так назвала она его про себя, и теперь ее сжигало желание победить этого призрака. Сцепиться с ним, опрокинуть, услышать под ребром ладони треск ломающейся кости.
– Дальше ни шагу! – объявил незнакомец. – Иначе я должен буду тебя убить.
Если бы не окружающая мрачная атмосфера и эта зловещая тишина, Валентина бы рассмеялась ему в лицо. Однако лучше смеяться над уже поверженным противником. Ноги Валентины сами собой медленно перемещали тело, она шла, описывая широкий полукруг, центром которого был воин.
И тут Валентина заметила, насколько древними были доспехи ее противника. Сеть трещин покрывала иссеченный ударами нагрудник и наплечники воина – но, несмотря на это, Валентина была совершенно уверена: эти доспехи выдержат прямое попадание из гранатомета. Надо было действовать осторожно: приблизиться к противнику, обезоружить, свалить с ног, нанеся максимальный ущерб. Так ее учили.
Легкое обманное движение. Прыжок. Но противник уже очутился в другом месте, метнувшись, словно молния и избежав разящего удара босой ноги Валентины. Та не ожидала от незнакомца такой прыти. «Только бы коснуться его кожи, и тогда он мой!» – мысленно прошептала она сама себе. Но похоже, легче было бы схватиться с десятком обычных людей, чем с этим средневековым чудовищем.
Наконец Валентина решилась. Она даже не пыталась бить в броню противника. Тут пришлось применить нечто из айкидо. Плавное движение мимо. Враг, нацелив на нее смертоносный меч, сделал выпад. Это была его ошибка. Пальцы Валентины вцепились в грубую ткань рукава. Рывок, подсечка. Валентина действовала совершенно автоматически и даже не почувствовала боли, когда закованная в железо нога воина ударила ее в голень. Рыцарь с грохотом врезался в каменную пирамиду черепов, зашатался. Тогда Валентина с разворота ударила ногой по шипастым доспехам. Там с треском что-то сломалось. Воин взвыл от боли и сполз по камню на землю.
Валентина на мгновение остановилась, замерла над поверженным противником. Нестерпимо болела нога. Из раны, там, где кожу разодрали шипы доспехов, сочилась кровь.
«Интересно, если это все лишь моя фантазия, то как я могла повредить ногу?»
Воин! Одним молниеносным движением Валентина сорвала с его головы шлем. Перед ней лежал Жаждущий. Мертвый Жаждущий – неестественно вывернутая шея, злобно оскаленный рот, из уголка которого по подбородку протянулась темная струйка крови. Остекленевшие глаза ничего не видящим взором уставились в небо. Еще одно движение руки, и Валентина опустила ему веки. Мертвые должны спать, а не взирать на окружающий мир.
«Зачем я убила его? Изменит ли это что-то в реальном мире? Может, это как раз и есть то действо, что должна я совершить в волшебном сне?»
Валентина не знала ответов ни на один из этих вопросов, но ей казалось, что смертью Жаждущего все не закончится… иначе слишком уж простой оказалась бы ее миссия.
В любом случае глупо было и дальше стоять над трупом. Нагнувшись, Валентина стала раздевать мертвеца. Было неудобно, но Валентина по части раздевания мужчин имела кое-какой опыт. Она стянула с трупа нечто среднее между халатом и броней. Наплечники, налокотники и ножные латы она оставила. Ей вполне хватит одного платья-халата.
Одежда мертвеца оказалась грязной и заношенной до невероятности. Серое в пятнах нижнее белье, черные жирные полосы на шее «халата» – толстого негнущегося сооружения, собравшего воедино ватную подкладку, металлический панцирь, толстые шерстяные рукава и юбку грубой вязки с нашитыми на них кусками кожи и металла. Но Валентина все равно решила его одеть. Лучше носить хоть что-то, чем бегать нагишом, пусть даже во сне. Интересно, если бы Жаждущий убил ее здесь, что случилось бы с ней там, в реальном мире? Или тут сработала бы одна из сказок Викториана… Возможно, то, что сейчас окружает ее, Валентину, и впрямь столь же реально, как мир, в котором существовали ее родители, Викториан, «завуч» и все остальные.
Сапоги мертвеца оказались на три размера больше, и Валентина оставила их рядом с трупом. Подпоясавшись, она повесила на пояс его меч, предварительно немного покрутив клинок в воздухе, проверяя баланс.
Убрав оружие в ножны, легким, упругим шагом она направилась дальше – по едва заметной тропке, уходящей к холмам.
Идти было легко, но при каждом шаге ноги Валентины поднимали облака мельчайшей серой пыли. В этом мире было достаточно тепло, а в «халате» оказалось до невозможности жарко. Валентина чувствовала, как ручейки пота стекают со лба, ползут по спине вдоль позвоночника. Точно так же, как когда-то в пионерском лагере… А может, именно это привязчивое воспоминание детства и диктовало ее ощущения? Викториан говорил, что причинно-следственная связь в этом мире может нарушаться. «Все дальше и дальше, всестраньше и страньше».
Скоро она едва дышала. Халат давил на нее могильным саваном. Валентина тонула в липкой духоте и потоках пота, смешанного с пылью. И тогда, словно пловец после прыжка в воду, стремящийся как можно быстрее всплыть на поверхность, глотнуть живительного воздуха, она, не в силах сдерживаться, сорвала халат, отшвырнула его, как мерзкую ненужную тряпку. Разбросав рукава, подстреленной птицей полетел он в серую кучу пыли и замер там.
Теперь Валентине стало легче. Правда, руки у нее были заняты. Она не решилась надеть грубую перевязь с мечом на голое тело, боясь стереть кожу, и несла клинок в руках.
Пейзаж и не думал изменяться. Валентина уже начала уставать, но, к своему удивлению, голода или желания спать не чувствовала. Ее прогулка напоминала кошмарный сон, когда в карусели алкогольного опьянения тебе кажется, что ты мчишься или быстро идешь по нескончаемым лабиринтам коридоров, открывая одну дверь за другой.
Но вот вдали, на фоне так и не приблизившихся ни на йоту холмов, замаячило какое-то темное пятнышко. Подойдя ближе, Валентина остановилась, зачарованно любуясь очертаниями готического особняка. Дом, позаимствованный из хичкоковского «Психо». В таком доме мог жить только психопат-убийца. На верхнем этаже у него, конечно, хранится мумия матери, а в подвале дома он устроил небольшое кладбище для неосторожных гостей. В болоте за домом должна находиться подводная автостоянка для машин, чьи хозяева нашли вечный приют в доме. Однако Валентина понятия не имела о таких вещах. Она решительно направилась к строению, надеясь найти там кого-нибудь – или, по крайней мере, отыскать нормальную одежду.
