Нил Гейман - Книга кладбищ
Сайлас шагнул к Нику, отчего юноше пришлось поднять голову, чтобы посмотреть в его бледное лицо. Сайлас сказал:
— Не всё, что я делал, было правильным. Когда я был моложе… Я был ещё хуже, чем Джек. Я делал вещи страшнее, чем любой из них. И тогда это я был чудовищем, Ник, и я был хуже любого чудовища.
Ник не допускал и мысли, что наставник мог шутить или лгать. Он знал, что Сайлас говорил ему правду. Он спросил:
— Но ты больше не такой, да?
— Люди меняются, — сказал Сайлас и надолго замолчал. Ник подумал, что, возможно, он пытается что-то вспомнить. Затем он услышал:
— Для меня было честью служить твоим наставником, мой мальчик, — его рука скрылась внутри плаща, затем появилась вновь, держа старый потёртый бумажник. — Это тебе. Возьми.
Ник взял бумажник, но не открыл его.
— Там деньги. Достаточно, чтобы ты начал новую жизнь среди живых, но не более того.
— Сегодня я ходил к Алонсо Джонсу, — сказал Ник, — но его там не было, или был, но я его не видел. Я хотел, чтобы он мне рассказал о далёких местах, в которых он побывал. Острова и дельфины, и ледники, и горы. Места, где люди странно одеваются и едят странную пищу… — Ник помедлил, затем продолжил. — Все эти места… они же никуда не делись? То есть, там снаружи — целый мир. Значит, я смогу всё это сам увидеть? И всюду побывать?
Сайлас кивнул.
— Там снаружи целый мир, да. Во внутреннем кармане твоего чемодана лежит твой паспорт. Он выдан на имя Никто Иничея. Достать его было нелегко.
— А если я передумаю, — сказал Ник, — я смогу сюда вернуться? — и тут же ответил на свой вопрос. — Нет. Если я вернусь, это будет то же место, но уже не дом.
— Хочешь, я провожу тебя до ворот? — спросил Сайлас.
Ник покачал головой.
— Лучше я сам. Послушай, Сайлас… Если ты когда-нибудь попадёшь в беду, зови меня. Я приду на помощь.
— Я, — произнёс Сайлас, — никогда не попадаю в беду.
— Понимаю. Конечно, не попадаешь. Но всё-таки.
В склепе было темно, пахло плесенью, сыростью и старыми камнями, и впервые помещение показалось Нику очень маленьким.
— Я хочу узнать жизнь, — сказал Ник. — Хочу держать её в своих руках. Хочу оставить след на песке необитаемого острова. Хочу играть с людьми в футбол. Я хочу… — сказал он и задумался. А потом закончил: — Я хочу всё.
— Это хорошо, — сказал Сайлас. Затем он поднял руку к лицу, будто хотел убрать волосы из глаз. Это был крайне нехарактерный для него жест. Он сказал:
— Если когда нибудь так случится, что я попаду в беду, я обязательно позову тебя.
— Несмотря на то, что так не бывает?
— Ты сам всё понимаешь.
В уголке рта Сайласа появилось нечто, выражавшее то ли улыбку, то ли сожаление, а может, это была просто игра теней.
— Тогда, прощай, Сайлас, — Ник протянул ему руку, как когда-то в детстве, и Сайлас пожал её своей холодной кистью цвета слоновой кости, и это было рукопожатие от всего сердца.
— Прощай, Никто Иничей.
Ник взял чемоданчик. Он открыл дверь, чтобы выйти из склепа и, не оглядываясь, стал подниматься.
Ворота были давно закрыты. Направляясь к ним, Ник размышлял, получится ли пройти сквозь них как прежде, или придётся возвращаться в часовню за ключом. Однако, дойдя до входа, он обнаружил, что калитка распахнута, словно бы в ожидании, словно кладбище прощалось с ним.
У открытой калитки его ждала бледная полная фигура. Когда он к ней подошёл, она улыбнулась, и под луной в её глазах блеснули слёзы.
— Привет, мама, — сказал Ник.
Миссис Иничей потерла глаза рукой, затем промокнула их своим передником и вздохнула.
— Ты уже придумал, что будешь делать дальше? — спросила она.
— Узнавать мир, — сказал Ник. — Влипать в неприятности. Выпутываться из неприятностей. Смотреть джунгли, вулканы, пустыни, острова. И людей. Я хочу познакомиться с кучей народа.
Миссис Иничей ответила не сразу. Она посмотрела на него молча, а потом запела, и Ник вспомнил эту песенку. Это была колыбельная, которой она его баюкала, когда он был совсем ещё крошкой.
Спи, малыш ты мой родной,
Сладко до рассвета.
Этот мир весь будет твой,
Знаю я об этом…
— Я тоже знаю, — прошептал Ник. — Так и будет.
Будешь много танцевать,
Целовать любимых,
Обнаружишь древний клад
И отыщешь имя…
В этот момент миссис Иничей вдруг вспомнила последние строчки колыбельной, посмотрела на сына — и допела:
В жизни всё —
Беду и радость —
Все пути разведай.
— Все пути разведай, — повторил Ник. — Нелёгкая задача, но я постараюсь.
Он попытался обнять маму, как в детстве, но с тем же успехом он мог бы попробовать схватить туман. Теперь он стоял на дорожке совершенно один.
Он шагнул вперёд, за калитку, и ступил на дорогу, которая вела прочь от кладбища. Ему показалось, что он услышал голос:
— Я очень горжусь тобой, сынок, — но, возможно, ему это только послышалось.
Летнее небо начало светлеть на востоке. Именно туда Ник и направился: вниз с холма, к людям, к городу, к восходу.
В сумке был паспорт, в кармане были деньги. На его губах была улыбка, правда, пока ещё неуверенная. Мир был намного больше, чем маленькое кладбище на холме. В нём ждали опасности и тайны, встречи с новыми людьми и поиск старых, и ему предстояло совершить множество ошибок и пройти множество дорог, пока, наконец, не настанет время вернуться на кладбище или прокатиться на белоснежном коне великой Всадницы.
Но между тем днём и настоящим была целая Жизнь, и Ник вошёл в неё, с глазами и сердцем, готовыми ко всему.
БЛАГОДАРНОСТИ
Во-первых, я в бесконечном неоплатном долгу перед Редьярдом Киплингом, которому обязан за массу вещей, живущих в моём сознании — и, наверняка, в моём бессознательном тоже, — из-за его великолепного двухтомника "Книга Джунглей". Я прочёл оба тома, будучи ещё ребёнком, и впал в невероятный восторг — я до сих пор живу под впечатлением. Если вы знаете о "Книге Джунглей" только по диснеевскому мультику, советую вам непременно прочитать книгу.
"Книгу кладбищ" меня вдохновил написать мой сын Майкл. Когда ему было всего два года, он как-то разъезжал на своём трёхколёсном велосипеде по кладбищу, и мне вдруг на ум пришла идея для книги. Двадцать с чем-то лет спустя книга появилась на свет.
Начав её писать (а я начал с четвёртой главы), я продолжил только потому, что моя дочь Мэдди постоянно спрашивала, что было потом, иначе бы я не продвинулся дальше первой пары страниц.
