Владимир Кузнецов - Темные (сборник)
Но, как только стали известны выводы комиссионной экспертизы – особенно в части довольно противоречивых умствований специалистов о вероятностном механизме повреждения сонной артерии, – Людочка потеряла покой. От одного предположения, одной мысли о том, что же именно такое на самом деле могло произойти с Юрием Карловичем, у нее внутри все обмирало.
Когда следователь предложил ей ознакомиться с заключением экспертизы – в качестве вдовы покойного и, соответственно, потерпевшей по делу она имела на это полное право, – Людочка не решилась отказаться. Дабы не уронить высокое звание вдовы, и просто из любопытства. Однако, еще не дочитав до конца объемный многостраничный документ, она горько пожалела о своей сговорчивости. Ибо почти физически ощутила, как в сердце просачивается страх. Противный, холодный и липкий. Тягостное, непередаваемо мерзкое ощущение. Точно проглотила огромного слизняка, и тот ползает теперь где-то внутри, подле самого сердца, пятнает его отвратительными студенистыми выделениями. Один из участвовавших в экспертизе патологоанатомов высказал мнение, что-де найдись исследуемый труп в каком-нибудь лесном массиве или хоть парке, раны на шее вполне можно было бы отнести к следам деятельности всяких разных хищников, а так – остается лишь разводить руками и списывать все на чересчур позднюю стадию разложения. Ибо какие хищники в квартире? Людочке немедленно пришло на память выражение злобного торжества – то самое, что примерещилось ей перед отъездом из города в блестящих глазках Гроах. Невероятным, почти мучительным усилием воли Людочка отогнала от себя это видение, подавила страшную догадку. Правда, ненадолго.
О Гроах в тот роковой октябрьский день, разом превративший ее из жены во вдову, Людочка вспомнила далеко не сразу. Лишь когда был подписан протокол осмотра, тело Юрия Карловича уже увезли, а полицейские, понятые и криминалисты перестали наконец слоняться вокруг нестройными толпами, Людочка ахнула и бросилась на второй этаж. Она забежала к себе в спальню и с облегчением выдохнула – Гроах мирно почивала на ее постели, все на том же месте, будто и не прошло целых семь дней с момента их расставания. Гроах заслышала шаги хозяйки, подняла морду и зевнула. Людочка счастливо рассмеялась. Она не одна на свете – с ней по-прежнему ее Гроах!
Теперь же Людочка боялась возвращаться домой, боялась встретиться глазами со своей Гроах и невольно прочесть в них подтверждение собственным невероятным догадкам. Покинув кабинет следователя, она долго бродила по вечерней набережной, потом заночевала у подруги. Благо та жила недалеко – на Комсомольском проспекте.
Сразу после памятного приезда из деревни ей уже пришлось несколько ночей провести вне дома, а крысу запирать в спальне – в квартире трудилась целая бригада самых квалифицированных уборщиков и дезинфекторов известной клининговой компании. Но сейчас – совсем иное дело, Людочке было элементарно жутко. Она просто-напросто сбежала. Сбежала, малодушно страшась взглянуть в лицо действительности. А может, и не действительности, а только своим фантазиям и страхам.
Минуло долгих три дня, прежде чем Людочка сумела-таки заставить себя войти в родной подъезд и подняться на пятый этаж. Перед дверью она замешкалась – правду сказать, ее до колик в животе пугала фатальная неизбежность предстоящей встречи. Встречи с кошмаром, неотступно преследовавшим ее все эти дни и ночи. Людочка взглянула на часы – десять утра: Гроах, скорее всего, спит. Стараясь производить как можно меньше шума, Людочка зашла в прихожую; сделавшимися вдруг странно непослушными руками сняла плащ, осторожно скинула с ног туфли. Снова эта подкатывающая к горлу тошнота, судорожное стеснение в груди и липкий, назойливый страх, тысячью ледяных мурашек ползущий от стоп к плечам и дальше – к кистям рук. Медленный подъем по винтовой лестнице – с каждой ступенькой сердце ее начинало трепыхаться, как пойманная в силки птица, а воля и решимость таяли. Вот, наконец, коридор и дверь в спальню. Людочка замерла, не в силах двинуться с места и преодолеть охватившее ее оцепенение. Тщетно пыталась она встряхнуться и сделать шаг – ноги не слушались, все тело сотрясал неудержимый озноб. Она так и торчала бы здесь целую вечность, словно изваяние, порожденное взглядом одной их горгон, но дверь в спальню открылась сама. На пороге стояла Гроах.
Да, то была несомненно ее Гроах. Но, боже, как она изменилась! Вместо упитанного, тучного животного перед Людочкой предстал какой-то обтянутый шкурой скелет, и не скелет даже – тень, иссохшие крысиные мощи. Ходячее анатомическое пособие. Зловещий призрак былой Гроах.
Людочка невольно отшатнулась – Гроах вздрогнула как от удара, чуть слышно пискнула и предприняла слабую попытку приблизиться. Людочка открыла было рот, пытаясь что-то сказать, но вместо этого вдруг развернулась и опрометью кинулась вниз по лестнице.
Опомнилась она только на улице. Мимо мелькали немногочисленные прохожие, умиротворенно рычали машины, откуда-то со стороны сквера на Второй Фрунзенской доносились веселые детские крики – обычная городская суета. Людочка прислонилась к морщинистому стволу старого тополя, схватилась за голову – в висках оглушающими толчками пульсировала кровь. Что же делать? Она не может, не в состоянии находиться под одной крышей с этим ужасным фантомом, живым напоминанием о странной смерти мужа. Всякий раз, видя Гроах, она станет думать, строить версии, теряться в догадках, что же именно произошло между крысой и человеком тогда, в те неестественно жаркие осенние дни в запертой квартире. Да и не придется ли ей самой тоже вздрагивать по ночам в испуге, чуть заслышав, как гнусная тварь возится и копошится в изножье кровати. Разве кто-нибудь способен вынести подобную пытку? А ведь это может длиться долго, очень долго. День за днем. Годы… Нет! Проблему следует решить прямо сейчас, немедленно! Гроах сама во всем виновата, она нарушила правила. Правила надо соблюдать!
Людочка встряхнулась, взяла себя в руки и решительно двинулась обратно в квартиру.
Гроах встретила ее на пороге. Как в былые времена встречал Юрия Карловича Агасфер. Едва распахнулась дверь, крыса затрусила ей навстречу, смешно подбрасывая вверх исхудавший до самых мослов крестец. Людочка отлично понимала: стоит немного промедлить, и последние капли решимости улетучатся окончательно. «Уходи прочь! – с трудом выдавила она из себя первые пришедшие на ум слова. Крыса вскинула морду, но с места не стронулась и как будто с недоумением уставилась на хозяйку. – Уходи! – теперь уже в полный голос крикнула, даже взвизгнула Людочка. – Убирайся! Вон из моего дома!»
