Марина Линник - Потерянные во времени
– А как я попаду туда? – недоуменно глядя на нее, спросила Мишель.
– Поезд-то тебе на что? – съязвила старуха, раздраженная несообразительностью молодой женщины.
– Ах да, естественно, – пробормотала та. – Правда, откровенно говоря, я не пойму…
– Что? Что непонятного? – проворчала ведьма.
– Как заставить поезд переместиться в требуемое мне время?
– Сила, желание, зеркало и заклинание – вот ответ.
– Тогда почему нам нельзя с его помощью вернуться домой? – недоуменно спросила журналистка.
– Почему? Можешь попробовать. Только тогда ты вернешься в искаженный мир. Ты изменила прошлое, изрядно наследив в нем.
– Это как?
– Ты встретилась с ним, – ведьма указала на стоявшего в конце коридора Роберто. – Благодаря тебе один человек навсегда останется в прошлом, так как вы засадили его в сумасшедший дом, вы познакомились с жителем деревни, обменяв вот эти вещи на «невинные», на ваш взгляд, безделушки из будущего… Поэтому-то будущее и искривится. Все изменится: города, люди. Все! Все будет другим! Ты ничего не узнаешь. Хочешь жить в подобном мире?
Мишель была сражена словами Шайлы. Нет, не то, чтобы молодая женщина совсем не думала о переменах, которые могут стать следствием вмешательства в прошлое. Думала, и очень часто. Но она не предполагала ТАКИХ глобальных последствий.
– Что же мне делать? – вопросительно поглядев на старуху, спросила Мишель. – Как вернуться в прежний мир, изменив судьбу только одного человека, не коверкая ничто другое?
– Ты по-прежнему хочешь помочь той бабке? – поинтересовалась Шайла, хитро посмотрев на женщину. – И тебя трудности не пугают?
– Да, я полна решимости, – гордо выпрямившись, ответила Мишель.
– Ладно, запоминай: когда вы найдете тот свиток, на нем будет нарисовано место, где хранится обратная сторона зеркала, позволяющая перемещаться во времени. Но только в определенный период.
– В полночь и в полдень?
– Почти, не перебивай… – нахмурилась ведьма. – Так вот, на самом свитке будет заклинание. Когда вы найдете заднюю часть и соедините с зеркалом, тебе надобно будет только дождаться положенного часа, прочитать заклинание, воспроизвести картинку твоего времени и… ты окажешься в том времени, откуда и прибыла.
– А Роберто? – тихо проговорила журналистка.
– Его судьба неразрывно связана с поездом, и с этим ты ничего не сможешь поделать, – спокойно проговорила Шайла. – Я знаю, в твоем сердце зародилась любовь к нему… Не отпирайся, – ехидно улыбнулась ведьма, видя, как журналистка отрицательно закачала головой, – я вижу тебя насквозь.
Мишель густо покраснела и опустила голову.
– Любовь – это страшная сила. Сильнее даже магии и колдовства, – продолжила старуха. – И глупец тот, кто отказывается от милости, дарованной ему небом… Она может как вознести, так и разрушить человека, посеяв боль и страдание. Поэтому-то я и сказала в самом начале, чтобы ты держалась от него подальше. Он и поезд – неразделимы. И ты ничего не сможешь с этим поделать. Так предопределено судьбой… А теперь идите. Скоро рассвет!..
Глава 28
С рассветом к центральной площади Бергамо, где расположились резиденция подесты, лоджия, построенная в начале пятнадцатого века, внутри которой располагался судейский стол, базилика Санта-Мария-Маджоре и городская башня, служившая оборонительным целям, начал стекаться народ. С приездом инквизитора «развлечений» подобного рода стало предостаточно, но сегодняшний день был особенным: оглашался приговор ведьме, устроившей беспорядки в соседнем городке, в результате которых полностью сгорела церковь, а сотни людей до сих пор находились между жизнью и смертью, обессилевшие после продолжительного буйства. Этот судебный процесс был также необычен тем, что в роли свидетеля выступал сам инквизитор Джованни Саджино.
Молодые люди, стараясь не привлекать внимания, подобрались поближе к нише, где располагался судейский стол, за которым уже восседали градоначальник Бергамо, префект и члены городского магистрата, а также епископ Антонио и инквизитор Саджино.
– Роберто, вы видите зеркало? – тихо спросила Мишель, внимательно рассматривая сидящего за столом сурового монаха, от одного взгляда которого волосы начинали шевелиться на голове.
– По правде сказать, пока нет, – ответил тот. – И мне это не нравится. Сколько у нас осталось времени?
– Всего три часа.
– Это мало, очень мало. Без лошадей мы не доберемся… Кстати, вы умеете ездить верхом?
– Моя семья занимается разведением лошадей. Порой мне кажется, что я сначала научилась ездить на лошади, а только потом – ходить.
– Это хорошо, так как чтобы попасть на поезд вовремя, придется воспользоваться дополнительным средством передвижения, помимо наших ног.
– Едут!.. Везут!.. Ведьма!.. Вишь… там! Проклятая колдунья! На костер ее! Пускай сгорит, ведьма! – послышалось со стороны улицы, ведущей к Цитадели.
По брусчатой дороге, еле передвигая ноги, тащилась кляча, везя за собой телегу, в которой сидела Шайла. Если бы не клетка, защищавшая ведьму от протянутых к ней рук жителей Бергамо, желавших растерзать колдунью, то она вряд ли доехала бы до площади невредимой. Как бы то ни было, вопрос жизни или смерти уже не имел для нее значения. Ведьма сидела в клетке с совершенно отрешенным лицом, бормоча при этом что-то себе под нос.
– Глядите, а старуха все не успокаивается, – воскликнул мужчина, ближе всех оказавшийся к остановившейся телеге. – На тебе, порождение Дьявола! Ведьма!
Он схватил булыжник, валявшийся под ногами, и швырнул в старуху. Камень угодил прямо в голову Шайлы. Получив сильный удар, ведьма резко повернула голову в сторону обидчика и, испепелив его взглядом, прошипела:
– Через месяц будешь на моем месте, и никто не спасет тебя. Я сказала!.. Тьфу… Kanga dy milele!
Пророчество ведьмы сбылось в скором времени. Ровно через месяц всю семью ремесленника, включая новорожденного ребенка, родившегося без ручек, обвинили в колдовстве. По решению светского суда, который вынес приговор на основе показаний свидетелей, они были сожжены на той же площади. Их не спасло даже лицемерное обращение инквизитора с просьбой «воздать им по заслугам и деяниям».
– Признаешься ли, Шайла из Альбы, в совершенном преступлении? – обратился к обвиняемой наместник Бергамо, после того как была совершена месса и произнесены клятвы присутствующих на аутодафе помогать и во всем повиноваться инквизиции.
– Я никогда не признаюсь в этом преступлении, господин хороший, – усмехнулась ведьма. – Да и доказательств нет. Те людишки уже были безумны, когда я появилась. Стала бы я мараться подобной мерзостью. Упасть так низко ради развлечения… Тьфу!
