Джой Хилл - Знак королевы вампиров
Если человек пьет кровь вампира, он может возбудиться, — вампир обычно удостоверивался, что слуга принимает соответствующие препараты, усиливающие реакцию. Получив второй знак, Джейкоб попросил ее больше никогда не использовать с ним феромоны. Кроме той ночи с его братом, чтобы заглушить его протесты, она никогда ими и не пользовалась. Ей всегда нравилось его возбуждение, несмотря на боль. Или именно из-за боли он и возбуждался. Из ее губ вырвался легкий вздох, когда его большая рука погладила ее лицо. Он стал сосать сильнее, мягкая бородка щекотала ей ключицу и верхнюю часть груди.
Джейкоб. Прекрати, пока ты не опозорил меня перед этой бандой.
Вы сладкая, госпожа. Вы мне нужны, чтобы восстановить силы полностью. В этом я уверен.
С усилием, словно отнимая у самой себя жизненно важный орган, хотя и знала, что выгладит это так, словно она мягко освободилась из его объятий, она оторвала его от себя. Когда она поднялась на ноги, он приподнялся, опершись на локти, и смотрел ей в лицо снизу вверх. В выражении его лица читался примитивный голод. Ей пришлось подавить стон. Стройный, абсолютно обнаженный, он лежал в полосе прилива, волны смывали кровь, и рана почти полностью затянулась. Он видела лишь его мускулы, влажные от воды и покрытые каплями, в которых отражался свет луны. Нагрузка на плечи и руки заставляла бугриться бицепсы шире раздвигая его и так широкую грудь. Каждый изгиб был особо подчеркнут, так же, как и длинная гордость его члена и вес яичек.
Все это принадлежало ей, она могла делать с ним все что хотела, и когда хотела. На своих собственных условиях. Окружающая действительность помогла ей вернуться в реальный мир.
— Я возьму тебя тогда, когда захочу, Джейкоб, а теперь встань. — Она с иронией посмотрела на него, а сама укусила себя изнутри за щеку. — Не надо меня проверять, сэр Бродяга.
Проклятие, ну почему ей нельзя сейчас помучить его? Почему так важны все эти условности? Ей на все это было наплевать. Его голубые глаза такие яркие, цвет сейчас становился все более сияющим, голубее, чем когда-либо. Они звали ее. Шагнув вперед, она, казалось, потеряла опору под ногами, — земли не было там, где она должна была быть.
Она запнулась, и Джейкоб поймал ее за руку, словно поддержал, когда она споткнулась под весом мокрой одежды.
— Аккуратнее с юбкой, моя госпожа. Я прошу простить, что вам пришлось намочить одежду. Хотите, я на руках вынесу вас из воды и отнесу в комнату, чтобы вы могли переодеться?
Она не была уверена, что кивнула. Надеясь, что именно так она и сделала, надеясь, что это не будет выглядеть нелепо, — слуга, поднимающий ее на руки и выносящий из прилива. Ей приходилось прилагать усилия, чтобы не закрыть глаза. Все цвета словно выцвели. Тошнота накатила так сильно, что ее захлестнула волна паники.
Держитесь, госпожа. Все хорошо. Успокаивающий голос Джейкоба помог ей справиться с отчаянием. Она за свою жизнь встречалась с такими вещами, от которых и у архангелов бы начались кошмары. Эта эмоциональная паническая атака — по-другому она никак не могла это назвать — была новым симптомом болезни, чем-то, что не поддавалось ее контролю. Она должна идти… лететь… она не может… Почему все вокруг такое яркое? Это было похоже на свет солнца, на угрозу сгореть заживо. Поглощение огня…
— Как я уже сказал, хороший бой. Завтра вечером я подумаю, как Малачи и Джейкоб смогут взять реванш. Что-то, что понравится всем нам.
Голос лорда Белизара. Где?
Слева от вас, моя госпожа. Поверните голову на пару сантиметров. Улыбнитесь ему, с тем легким пренебрежением, которое у вас так хорошо получается. Пусть поволнуется, может, вы им недовольны.
Хорошая тактика. Надеясь, что все сделала правильно, Лисса снова повернулась к Джейкобу. Она должна была отдать ему приказ, что-то имеющее смысл. Что рассеет все подозрения. Вся ее одежда промокла.
Ничего не подходило. Она больше так не могла. Ее кожа словно горела в огне. Руки Джейкоба по ощущениям были похожи на раскаленный металл. О, Господи… до рассвета было еще далеко, но она чувствовала солнце, словно ее кожа противилась самому его появлению. Она отвечала на его зов. Страдала от этого.
Я не могу… Джейкоб. Где?..
Я здесь, моя госпожа. Шшш… Каким-то образом они оказались в ее комнатах. Она слышала лишь грохот у себя в голове. Она вся тряслась, ее захлестывал страх, такой сильный, что она не знала, как его контролировать. Она боялась. Так страшно ей не было еще никогда в жизни.
Джейкоб… Я напугана… так напугана, но ведь нет никаких причин. Помоги мне…
Он положил ее и отошел, а она тонула. Просто тонула.
Нет. Он ее взял. Сорвал с нее одежду, оставив ее обнаженной и мокрой. Она дрожала в его руках, когда он положил ее на прохладные простыни. Она продолжала держаться за него, искала его, его жизнь, хотела его присутствия. Она раздвинула ноги, обхватив его бедра.
Он колебался. Затем одним мягким движением опустился на нее. Глубоко войдя в нее, заставил ее выгнуться и вскрикнуть — в ее душе перемешались страх и пустота, словно двухголовое чудовище, которое он победил, проникнув, вытравило в ней все чуждое.
Он остался внутри. Прижавшись лбом к ее лбу, обнял ее дрожащее лицо, прижимая ее к кровати, словно давая якорь.
Ей не нужно бояться. Он рядом. Ее слова или его? Это не важно. Значение имеет только это. Чувство уверенности, ощущение его мощного тела, покрывшего ее, его член глубоко внутри, его объятия.
— Шшш… госпожа. Все хорошо. Я здесь. Держитесь.
Ее разум полностью открылся, говоря Джейкобу, что она не могла или не хотела закрываться от него. Она начала потеть, кожа словно горела, но она так сильно прижималась к нему, словно не могла бы стерпеть даже малейшего расстояния между ними. Его голову наполнили отрывочные воспоминания о ее прошлом и настоящем, ее страхи перед будущим…
Те, которые она усиленно загоняла глубже. Все то, чего она добилась вместе с Советом и что уничтожил Карнал и такие вампиры, как он, те, кто хотел, чтобы миром правили насилие и хаос. Она думала, что они что-то затевают. Всем им постоянно приходилось быть начеку, она понятия не имела, откуда могла прийти угроза, но точно знала, что им что-то угрожает. Она могла, конечно, защитить своих беженцев с помощью решения Совета, но сохранится ли Совет, если ее не станет…
Она в первый раз подтвердила то, о чем он так долго подозревал. Она была, возможно, единственным вампиром, который мог сохранить мир и порядок. Не только с помощью своего королевского происхождения и мудрости, но и с помощью огромной силы, которой она обладала. Она была для них щитом. Армией, которая давала им возможность увеличить свои силы и набраться мудрости. Она прекрасно понимала, что не сможет вечно оставаться рядом, знала, что очень скоро может умереть. Слишком скоро.
