Марина Русланова - Большая книга ужасов 42
– Вы?! Да вы понимаете, что... Зачем?!
– Тихо ты! – Митька отхлебнул чай с такой беспечностью, как будто не его деревня будет уничтожена сегодня же ночью. – Смотри: мы платим дань упырям, чтобы они людей не трогали, ты тоже платишь.
– Ну?
– А они? А Ирка с отцом? Они-то по пятнадцать коров в день не достают. Сидят себе на конюшне и в ус не дуют. Разве справедливо?
Идиоты! Ленька уткнулся лицом в колени и думал, что два года знает этих людей, а понятия не имел, какие они... Нет, все правильно: Ирка с отцом дань не платили, с них и не требовал никто, где им на конюшне коров-то взять? Но...
– Они сдерживали полторы сотни упырей. А уедут – не будут. Дань еще вырастет... Вы этого хотели? Как вы вообще их выгнать-то умудрились?
– Мы не выгоняли, – невинным голосом произнес Лысый. – Просто сказали, что неплохо бы им платить дань, как всем. Тогда с Михайловки стрясали бы не пятнадцать коров, а десять...
– Да с какой стати!.. А они?
– Ирка растерялась, а папаша ее взбесился, сказал: «Мало того, что я своего ребенка под упырей подставляю, да еще платить за это должен?!» Собрался и...
– Может, и не уехали еще... Думаешь, мы не правы?
– Психи... – Ленька буркнул это уже себе под нос и выскочил во двор. Надо было бежать на конюшню, уговаривать Иркиного отца, пока не поздно. Надо же, что Митька с Лысым удумали! Точнее: что ляпнули, не подумав!
В конюшне никого не было, если не считать Бабая, Ролика и Гришу – так и стоят на приколе. Надо уже найти время поездить, да когда там! Ленька забежал в тренерскую – поздно. Ни сумок, ни раскладушки, одинокий пустой пакет на полу – уехали. И как теперь быть? Можно позвонить-поуговаривать, но с полпути они вряд ли вернутся. Ленька, конечно, набрал Иркин номер и с минуту слушал гудки – отключила. Он бы тоже отключил, если бы его так попросили с конюшни.
– Здорово, Ленька! Неужели поездить зашел? Конь без тебя...
– Знаю! – Ленька обернулся к Сергеичу, что за человек! Тут две деревни разом могут пропасть, а он о конях печется! – Сергеич, что ж ты их не удержал?! Знаешь, что теперь будет?!
Тренер обреченно плюхнулся в кресло, хлебнул из давно остывшей забытой кружки. Что теперь будет, он знал и без Леньки и, наверное, думал, что тот сейчас же его спасет.
– Я уговаривал, – вздохнул Сергеич. – Они заладили: «Мальчишки сами разберутся, мы тут больше не жильцы»... Что у вас там случилось-то?
Ленька махнул рукой: на тренера он предпочитал злиться молча. Да и толку злиться – делать-то что? Допустим, в первую же ночь упыри коней не сожрут. Знают, что конюшня Леньке дорога, и для начала потребуют увеличить выкуп. А вот в следующую, если мальчишки не наберут столько скотины...
– Забудь, Сергеич. Пока забудь, в эту ночь ничего не случится. И это... отвези меня в деревню, устал я уже педали крутить.
– А в следующую... Погоди, у меня урок!
– Делай, что говорят! – рявкнул Ленька. – Я ж на закорках себя везти не заставляю, как Фока некоторых! Все будет нормально. Я сказал! – И Ленька сам в это поверил.
Сергеич безропотно отвез его, хотя за забором ждала смена. Из окна машины Ленька смотрел на обезлюдевшую Михайловку и Сходню, которую это все еще ждет. В резиденцию не пошел, велел высадить его подальше у пруда. В доме обязательно привяжется Фока со своими дурацкими запросами или Васек с вечным нытьем о том, что денег нет и собрать сегодняшний выкуп вряд ли удастся... Удастся, кому он это впаривает?! Просто Ваську поныть охота, пожаловаться на нелегкий труд помощника спасителя. Дожалуется: кандидатов на его место – полдеревни.
Ленька сел у пруда и стал думать, как быть. Он не заметил, как из камышей к нему подкрались Фокины дружки.
– Здорово, спаситель! Чего молчишь, зазнался, небось?! – Все тот же белобрысый в синих плавках и мелкий с ним. Странная штука – власть. Ленька может приказать, и вся деревня бросит работу, скинется и устроит мотокросс или ярмарку. Сергеич забудет про свой урок и повезет как миленький Леньку в деревню, потому что тот педали крутить устал. Но против Фоки и дружков Ленька по-прежнему бессилен. На них не действует обычный негласный шантаж: «Вот уйду – ищите себе другого дурака, только пока найдете, вас всех сожрут упыри». Не потому что Фока упырей не боится, а потому что не может проследить такую причинно-следственную связь: навалял спасителю – тот ушел – упыри всех сожрали. Или не хочет. Или думает по-своему: «Пусть только попробует уйти, я его достану и убью». А Ленька... Ну как он может уйти, подставить целую деревню из-за парочки придурков? Вот и приходится терпеть.
– Отлипни. Хочешь, чтобы я всей деревне рассказал, что вы пытаетесь прогнать спасителя?
– Че такой грубый-то? – В воздухе мелькнула нога, и Ленька тотчас глотнул тухлой водички из пруда. Вот как с ними разговаривать?! Слезы обиды хлынули на волю, не заботясь о том, как бы сохранить лицо. Ленька вскочил и, хлюпая мокрой обувью, побежал домой. В резиденцию. Сейчас он выскажет подхалиму Ваську все, что думает об этой деревне, о своей должности и о нем лично. Хорош помощничек: за неделю не смог придумать, как оградить спасителя от шпаны. Ленька, правда, и не просил, стеснялся, но Васек мог бы и сам догадаться. Фокины дружки обидно улюлюкали вслед.
– Ты!.. – Васек сидел на крыльце и от нечего делать строгал палочку. Увидев спасителя, мокрого и в слезах, вскочил по стойке смирно. – Что?.. Ты весь мокрый...
– Фока и дружки! – Слезы рвались наружу, нисколько не стесняясь ни Васька, ни любопытной Фокиной физиономии в окне. – Пусть валят в Михайловку! В конюшню! Куда угодно, чтобы я их не видел! Так и передай всем: или я, или они! Достали!
Васек стаскивал с Леньки мокрую майку и бормотал: «Успокойся, конечно-конечно, будет сделано...» Фокина физиономия в окне скрылась, чтобы тут же показаться на крыльце. Ленькина истерика и приговор Фоку нисколько не смутили. Он напустил на себя невинный вид:
– Че я сделал?
– То! – Ленька ревел в голос и не мог успокоиться. – Васек, убери его, видеть его не хочу!
Васек замахал Фоке рукой, как будто мух отгонял, и повел Леньку в дом переодеваться. Фока так и остался на крыльце, и больше всего Леньке хотелось, чтобы он ушел навсегда, прихватив по дороге дружков. Юлька все еще прибиралась в предбаннике. Увидев спасителя, мокрого и зареванного, без лишних слов вышла, чтобы вернуться с чашкой горячего чая, когда Ленька уже успокоился и переоделся.
Глава VIII,
в которой спаситель остается один
Фока в тот день домой не пришел. Ленька до ночи просидел на диване с ноутбуком, трусливо поглядывая в окно. Васек был начеку. Ни Фока, никто из деревенских не заглядывали в резиденцию Спасителя. Ленька видел в окно, как верный помощник сидит на крыльце, строгает палочку и разворачивает всех, кто хочет нарушить его, Ленькин, покой.
