Сергей Болотников - Змеиное проклятье
Кузьмич заорал, и извернулся, пытаясь вскочить, но селянин пинком сапога отбросил его в грязь. Подошел Серега, неся перед собой вытащенную из грязной воды куртку. С правой стороны в ней красовалась почти двадцатисантиметровая дыра, края которой все еще временами дымились.
– Последнюю куртку испортили, сволочи! – с выражением сказал Сергей – давай его сюда, сейчас этой самой курткой и спеленаем.
Кузьмич поднялся из грязи и покорно дал себя связать, причем держали его спиной к людям, чтобы не смог снова плюнуть из клыка. Бывшей курткой смогли плотно стянуть его руко -лапы, но нога пришлось оставить несвязанными.
– Уух! – Сказал Серега – холодно как, а ведь это ты мою куртку последнюю пожег Змей проклятый!
Щербинский отшвырнул Кузьмича на землю, где тот поспешно оскалился.
– Эх Кузьмич, Кузьмич, что же с тобой змеи проклятые сделали – сказал грустно селянин.
Кузьмич замолчал, даже больше не шипел.
– Отвечай! – Сказал Сергей. – Мы же знаем что ты умеешь говорить.
Кузьмич молча, но скривил такую мерзкую рожу, что Серега на секунду отвел глаза. Затошнило.
– Так, да? – Спросил приезжий мрачно. – Молчать будешь? Думаешь, если был человеком, так и не пристрелим? Так?! Да я тебя!!!
Кузьмич молча, и Серега в ярости сдернул с плеча ружье.
– Эй! Эй! – крикнул Щербинский.
Грохнули оглушительно выстрелы. Один и второй, почти сливаясь. Первый заряд вошел в полуметре от головы Кузьмича справа. Второй, так же слева. Грязь взметнулась фонтаном, часть пороха осела на лице бывшего Черепиховца.
– АААА!!! – закричал Кузьмич и выбросил клык, но в ядовитый зуб тут же ткнулся жесткий и горячий от недавнего выстрела, ствол ружья, и Кузьмич осекся.
– Если будешь молчать, пальну сюда, – уже спокойно сказал Сергей, – так как?
– Скажууу!!! – Заорал оглушительно бывший Кузьмич. – Не стреляй! Скажу! Что хотите знать?!!
– Может стоило применить пытки? – спросил едко, подошедший посмотреть Лапников – что за методы мы применяем? Это же допрос с пристрастием, как в камере. Неужели нельзя было по-другому.
– Ну видишь ли, – сказал приезжий наступая аккуратно на бьющий по земле хвост Кузьмича, – он уже почти змея, однако все мерзкие человеческие привычки сохранил. Может он за нами шпионил специально?
– Это паранойя, кому мы нужны?
– А вот это мы сейчас и узнаем – сказал приезжий, наклоняясь над будущим змеем:
– Ну что, змеюка будущая, вот тебе первый вопрос. Где камень?
– Какой камень? – Прошипел Кузьмич. – Нет! НЕ стреляй! На пруду он! На прудах в смысле, на Черепиховских прудах. Его туда с Дворца Культуры перенесли.
– Откуда он это знает? – спросил Лапников у Сергея.
– Не мешай, – откликнулся тот, – потом расскажу. Так Кузьмич, кто такой Урунгул?
– Знамо дело, наш шаман, лесной знаток.
– А кто такой Снорунг?
– Это наш бог, хозяин и повелитель, он везде он всегда, он над всеми.
– Бредяга… – Простонал Лапников. – Ну не может это все быть правдой.
– Снорунг заключен в камне? – новый вопрос Сергея.
– В камне. – Ответил Кузьмич. – В том самом, на прудах.
– Так, отлично. Кто такой Сивер?
– А кто это? – вылупился Кузьмич.
– Не запирайся! – Рыкнул Сергей и взвел ружье. – Кто такой Сивер?
– Ну не знаю я!!! – Завопил Кузьмич и задергался, но Щербинский придавил его сапогом и кивнул приезжему. – Мол, продолжай.
– Ты должен знать Сивера, – произнес Серега наклоняясь над пленником, – ты же все знаешь!
– Не знаю йяяя!!! – проревел Кузьмич и замолчал.
Лапников глянул на лежащего:
– Подожди, может он и вправду не знает. Сивер ведь не относиться ко тьме. Кстати, откуда ему столько известно?
– Ладно, – сказал Серега, – нужное он сказал. Щербинский, не наступай на него! Мы сейчас пойдем на пруды, а его возьмем с собой, чтобы не обманул. Если камня там не окажется – пристрелим. Ты понял?! – обратился он уже к Кузьмичу.
Кузьмич согласно закивал. При этом из пасти у него брызнула зеленоватая пузырящаяся слюна и потекла, неторопливо по подбородку. Невыносимо завоняло мускусом.
Селянин помог пленнику подняться на ноги, и теперь держал его под прицелом своего ружья.
– Помните я говорил, – сказал Серега, – что третий глаз у этих новоявленных змей действует не так как обыкновенный.
– Помню. – Кивнул Лапников.
– Ну что у этих, третий глаз позволяет им связываться с хозяином, то есть с сами главным змеем. Снорунгом. Ну вот мы и поймали такого зверя, – Серега кивнул на Кузьмича, – еще не потерял умение говорить, но связь уже имеет, Может быть он действительно шпионил за нами.
– Так значит он все это спросил сейчас у хозяина?
– Скорее узнал сразу как начались изменения. Я подозреваю, что связь у них односторонняя. Скажи Кузьмич, что ты чувствуешь превращаясь в змею?
– Какую змею? – Спросил Кузьмич. – Я что то не пойму.
– Ты что не понимаешь что с тобой происходит?
– А что тут понимать. Нормально все. Подчиняйся хозяину и будешь долго жить.
– Ты не будешь долго жить. – Успокоил его Щербинский, и покачал ружье, так что Кузьмич вздрогнул.
По улице подле Дворца пронесся порыв ледяного ветра, принес с собой холодные льдинки дождя, больно хлестнул людей, и стоящего рядом нелюдя. Кузьмич сжался, тоненько заскулил, но Щербинский не дал ему дергаться, толкнул, чтобы шел вперед.
– Куда теперь? – спросил Лапников.
– Сначала к Щербинскому. – Сказал Сергей. – Там снарядимся, а потом на пруды. Пошли же я мерзну.
Оставшись без теплой прочной куртки, Сергей напрямую теперь подвергался действию ледяного вихря, и он не был уверен, что дойдет до камня, если простоит здесь хоть еще минуту.
Двинулись. Толкали впереди пленника и устало молчали. Кузьмич монотонно ругался под нос и шипел, но никто не обращал на него внимание. Пока они двигались к дому селянина уже совсем стемнело.
Лапников закинул голову, и щурясь поглядел в небо. Оно стало непроницаемо темным, ледяным, словно загустевший деготь. Мрачное, как свод пещеры, оно извергало на путников бесконечные струи злого дождя. Журналист протер очки, капитально запотевшие и произнес:
– Уже смеркается, не лучше ли отложить поход до утра?
Сергей пожал плечами:
– Можно то можно, да вот только мне кажется что утро не наступит.
– Как не наступит?
– А так – заметил Щербинский – я сразу сказал, что когда ни будь наступит тьма. Вот и получайте, так что теперь темно будет всегда.
– Всегда темно и всегда дождь, – промолвил Лапников тихо, – как же это?
– Вот я и говорю: Жизнь тяжела. – Сказал Щербинский со вздохом.
– И в наших силах сделать ее еще тяжелее. А чтобы легче, надо торопиться на пруды, – добавил Серега, – за Кузьмичом смотрите, а то вдруг в змеюку прямо сейчас обратится!
