Чарльз Линдли - Книга привидений лорда Галифакса, записанная со слов очевидцев
С того времени лорд Бельведер еще более ожесточился и только больше ограничил ее свободу. Ей было позволено гулять лишь в определенной части имения и лишь в сопровождении слуги. Ее провожатому было даже приказано звонить в колокольчик во время прогулок, чтобы все были оповещены об их приближении и избегали встречи.
После двенадцати лет заключения леди с помощью нескольких верных слуг наконец удалось бежать из Голстона. Как она смогла выбраться оттуда – неизвестно, но весть о ее побеге быстро дошла до мужа, который, предвидя, что она будет искать убежища в доме своего отца в Дублине, немедля предпринял меры, чтобы опередить ее. Лорд Моулсворт жил тогда на южной стороне Меррион-сквер, лорд Бельведер приехал туда первым и сумел убедить своего тестя отдать приказ не принимать дочь. Бедняжка была ошеломлена таким поворотом событий. Боясь только одного, что ее схватят и вновь подвергнут заточению, она решилась на шаг, который оказался для нее роковым. Она велела кучеру ехать на Саквелл-стрит, где жила жена и родственники человека, к тому времени уже покойного, с которым она когда-то якобы согрешила. Там, во всяком случае, она рассчитывала найти убежище.
Добралась она до своих друзей или нет, мы не знаем. Но можем представить себе гнев лорда Бельведера, когда он узнал о том, куда она направлялась. Ее схватили менее чем через двадцать четыре часа после того, как она покинула Голстон. И с тех пор условия ее жизни совершенно изменились. Она была лишена последних радостей, ей запрещено было видеться с детьми и заниматься своими любимыми делами; слуги, которые проявляли сочувствие к ней, получили расчет. Фактически ей оставили лишь самое необходимое для поддержания существования и окружили грубой прислугой, которая следила за каждым шагом леди Бельведер, и все попытки усыпить бдительность надсмотрщиков ни к чему не приводили. После неудачного побега ее волосы поседели за одну ночь.
Она терпела все тяготы своего заточения не менее восемнадцати лет. Трудно поверить, что такое могло произойти в цивилизованной стране в восемнадцатом столетии. Удивительно также, что, несмотря на подобное обращение, рассудок ее не повредился. Хотя ходили ложные слухи, вероятно, распущенные лордом Бельведером, что она страдает умственным расстройством. Мы не знаем точно, как провела она эти годы. Хотя некоторые обрывочные сведения дошли до нас. В частности, через одного старого слугу, который всю жизнь прожил при семье Рошфоров. Одно время он служил лакеем в Голстоне, и ему единственному из прислуги позволили остаться после неудачной попытки бегства леди Бельведер. Он виделся с ней до самого ее освобождения. Когда он сделался уже глубоким стариком и стал частенько забывать недавние события, он продолжал помнить и с чувством рассказывать о каждом обстоятельстве, связанном с жизнью своей бедной хозяйки. Он помнил, с каким волнением расспрашивала она его о детях или о том, что происходит в стране. Дети всегда оставались ее главной заботой, и старый лакей был единственным человеком, которого она решалась о них расспросить. Много раз она нарочно задерживала его за работой, чтобы продлить беседу. Иногда он видел ее бродящей по картинной галерее и рассматривающей портреты так, словно она пыталась с ними заговорить.
Когда леди Бельведер почти оставила надежду, час избавления для нее настал. В ноябре 1774 года лорд Бельведер скончался в возрасте шестидесяти шести лет, запутавшись в долгах и мало кем оплакиваемый. Вскоре после похорон старший сын вместе с братьями поспешил в Голстон, чтобы освободить мать. За восемнадцать лет все очень изменилось, а особенно несчастная леди Бельведер. Она, как мы уже говорили, безвременно состарилась, у нее был изможденный вид, испуганный, отсутствующий взгляд, а говорила она прерывистым взволнованным шепотом. Приехавшие сыновья увидели на ней платье фасона тридцатилетней давности, которые носили в пору начала ее заточения. Когда они вошли в комнату, вначале она не сказала ни слова, и лишь затем произнесла: «Неужели тиран мертв?».
Теперь ее сыновья, разумеется, были взрослыми людьми. Старший уже достиг зрелости, и так велико было семейное сходство между братьями, что мать вынуждена была спросить, кто из них новый лорд Бельведер. Они сразу же забрали ее из Голстона. Старший сын, недавно женившийся и собиравшийся отправиться с супругой в Италию, решив, что смена обстановки может пойти матери на пользу, предложил ей ехать вместе с ними. Но это начатое из лучших побуждений предприятие было обречено на неудачу. Волнение, связанное с путешествием, оказалось слишком сильным для пожилой леди, которая столько лет провела в полном уединении. Поэтому было решено, что, пока лорд Бельведер со своей молодой женой путешествует по Италии, его мать останется в женском монастыре во Франции. И некоторые ошибочно утверждали, что она умерла там, приняв католичество.
На самом же деле лорд Бельведер, проведя зиму во Флоренции, вернулся за матерью и привез ее в Лондон, где она прожила двенадцать месяцев у друзей семьи в Кенсингтонском дворце. Длительное заточение так повлияло на ее нервы, что она боялась любого общества, кроме самых близких и дорогих родственников. Ее история сделалась известной, в Лондоне ходило несколько версий, более или менее правдоподобных; странность ее облика привлекала к ней внимание везде, где бы она ни появилась. Старушку окружили всей возможной заботой и добротой, но ее волнение все усиливалось, и после смерти одного из младших сыновей она написала лорду Бельведеру о своем желании вернуться в Ирландию. Остаток жизни она провела в Дублине, вначале она жила со своим старшим сыном, а затем переехала к зятю и дочери, лорду и леди Лэйнсборо. И окончила свои дни в мире, окруженная внуками. На своем смертном одре, получив Святое причастие, она поклялась, что невиновна в измене, из-за которой была подвергнута столь длительному заточению.
Примечания
1
Содружество англиканских церквей во всемирном масштабе. Начиная с 1867 года каждые десять лет эта взаимосвязь подтверждается на Ламбетских конференциях англиканских епископов. Встречи происходят в Ламбетском дворце – лондонской резиденции архиепископа Кентерберийского, который по должности является их председателем. Конференция не принимает решений, обязательных для всех церквей, но предоставляет возможность для консультаций и дискуссий. Ее отчеты и резолюции пользуются большим авторитетом.
2
Джеймс Грэм, маркиз Монтроз (1612–1650). Во время Гражданской войны командовал королевскими войсками в Шотландии. В 1644 году одержал победу при Типпермуре, а затем, 6 февраля 1645-го, – над маркизом Аргайлом.
