ЧЕЛСИ ЯРБРО - «КРОВАВЫЕ ИГРЫ»
Оливия отвернулась.
– Нет. О плате речь не зашла.
Он вздохнул с нескрываемым облегчением.
– Разве это так важно? – спросила она сорвавшимся голосом.- Ты ведь знаешь, как я жила. Разве еще один похотливый самец что-то во мне изменил бы?
Сен-Жермен досадливо шевельнул бровями.
– Нет, Оливия, разумеется нет. Пожалуйста, успокойся. Просто я не хотел бы стать причиной твоих дополнительных унижений. Именем Харона 1, Оливия, римские понятия о добродетели совершенно мне чужды.- Он деланно рассмеялся.- Я с ними несовместим. Мои объятия оставляют женщину целомудренной, если мерилом целомудрия считать частоту совмещения гениталий.- Взгляд его сделался вдруг невыразимо печальным.- Оливия, я вне себя от того, что нам придется расстаться.- Он пожалел о своих словах, ибо лицо ее исказилось.
– Нет,- выдохнула Оливия.- Ты не умрешь.- В глазах ее промелькнуло нечто похожее на безумие.- Я этого не хочу.
– Мне тоже этого не хотелось бы,- сказал Сен-Жермен, шуткой пытаясь придать ей бодрости.- Роджериан – новый для меня человек, но он умен и добросердечен. Держись его, он послужит тебе опорой. Есть еще кое-что, чего тебе надо придерживаться, когда свершится преображение твоей плоти. Но у нас мало времени, чтобы все обсудить, поэтому выслушай, что я скажу, и постарайся запомнить.- Ничего она не запомнит, подумал он с горечью.- При тебе всегда должны находиться несколько ящиков римской земли, лучше из отчего сада, особенно в дальних поездках. Тебе придется много ездить, не задерживаясь на одном месте долее четверти века. Такие, как я и какой станешь ты, старятся очень мало, и люди обращают на это внимание. Хорошо, если ты займешься торговлей, это дает достаток и возможность скрыться в краях, с какими торгуешь. Не прерывай меня,- прикрикнул он на нее.- Будь осмотрительна в выборе мест проживания. Города лучше селений.
– Не говори всего этого! – горячо сказала она – Когда мне что-то потребуется, я спрошу у тебя.
– Если тебе представится такая возможность,- мрачно пробормотал Сен-Жермен. Глаза его странно блеснули.- Оливия, помолчи. Ты обязана взять себя в руки. Я уже потерял своих близких друзей, но – пусть это кощунство – ты мне дороже их.
Огонек безумия в ее взоре погас.
– Прости, Сен-Жермен. Я слушаю, говори.
Из светового колодца вдруг пахнуло отвратительным смрадом. Это был дух гниения человеческих тел или того, что от них оставалось. Ноздри Оливии дрогнули, но она даже не шевельнулась, вся обратившись в слух.
– Когда ты заживешь новой жизнью,- устало и монотонно втолковывал ей Сен-Жермен,- тебя охватит соблазн мстить за причиняемые тебе обиды. Это легко достижимая вещь. Я знаю, я побывал в этих путах. Они не сулят ничего, кроме ужасающей пустоты, влекущей нас к истинной смерти. Чье-то презрение или неприязнь не оправдывают насилия, запомни это – накрепко, навсегда Не давай своему сердцу ожесточиться. По временам тебя будет охватывать отчаяние, постарайся с ним примириться. Существам вроде нас не дано легкой доли. Близость, к какой мы стремимся, отталкивает людей. Будь готова к вечной борьбе за утоление своей жажды. учти, почти каждый из тех, к кому ты потянешься, узнав о твоих помыслах, станет тебя избегать.- Он умолк на момент и продолжил уже совсем другим тоном: – Оливия, больше всего на свете мне хотелось бы быть рядом с тобой. Но если этого не случится…
– Сен-Жермен! – протестующе выдохнула она.
– Если этого не случится, помни, что в твоих устремлениях нет ничего постыдного. А еще помни, что кровь без чего-то большего мало что значит.
Горечь, подступившая к горлу Оливии, выжала из глаз ее слезы. Почуяв свободу, они хлынули неудержимым потоком.
– Мне нужен лишь ты.
– Потом ты захочешь других,- сказал он печально.- Такова наша природа.
– А сейчас? – Она видела, что его губы искусаны, и все же поцеловала их.- Сейчас ты хочешь меня?
– Хочу ли? – Сен-Жермен помолчал.- У меня не было… поддержки с момента нашей последней встречи.- Он усмехнулся, заметив, что сказанное ее потрясло.- Признаться, она мне очень нужна. Но еще больше я жажду твоей близости.- Сен-Жермен попытался развести руки в стороны, и лицо его исказилось от боли.- Я не могу обнять тебя. И не могу ласкать. Мне нечем пробудить в тебе отклик. Поцелуй меня еще раз и уходи.
Оливия рассмеялась, потянувшись к шнуровке своего одеяния.
– Я не уйду.
Длинный плащ с капюшоном упал на пол, и она осталась лишь в легкой короткой тунике, присущей скорее аренной рабыне, чем римской патрицианке. Сен-Жермен вопросительно поднял брови. В глазах его промелькнула усмешка.
– Ты хочешь участвовать в состязаниях?
– Это моя маскировка.- огрызнулась Оливия.- Мне надо быть незаметной. Вот я и придумала себе этот наряд.
– Весьма разумно,- кивнул он.- Тебе, кстати, идет.
Она сердито вздернула подбородок.
– Что дальше? – голос ее зазвенел.
– Обними меня, дорогая. Крепко, насколько у тебя хватит сил.
– Крепко? – переспросила она.- Но… эти оковы? Я… я не хочу причинять тебе боль.
– Я притерпелся к ним,- солгал он. Шипы вонзились в запястья, зубы узника скрипнули, однако взгляд его был безмятежен.
– Иди же ко мне! Она шагнула к нему.
– Но твои плечи…
– Не думай о них,- хрипло сказал Сен-Жермен.
Директива сената, санкционирующая поимку преступницы.
«Преторианцы и стража!
Данныйуказ дает вам санкцию на розыск и арест Этты Оливии Клеменс, супруги сенатора Силия. Эта женщина покинула дом мужа, потом сбежалаиз отчего дома, где проживала, и в настоящее время ее местонахождение неизвестно.
Против этой женщины выдвинуты серьезные обвинения, которые будут рассмотрены специальным судом, как только поимка осуществится. В интересах будущего дознания сенат не вправе оповещать кого-либо о том, что она совершила; подчеркну лишь, что ее преступления, если они будут доказаны, наказуемы смертью. По этой причине вам надлежит действовать быстро и с большой осмотрительностью.
Еще подчеркну, что подозреваемая – патрицианка и что обращаться с ней следует уважительно, как того требуют ее звание и происхождение. Грубость, побои и оскорбления недопустимы, иначе ее обидчики сами предстанут перед судом и понесут наказание за свои действия по всей строгости римских законов.
Собственноручно
Аластор, главный прокуратор сената».
ГЛАВА 20
В ходе игр был объявлен часовой перерыв. Рабы занялись установкой балок бассейна. Глядя
