Аноним - Канал имени Москвы. Лабиринт
– Голоса, зов Разделённых, – прошептал Калибан. Вернулся к очагу. Начал сильно дуть на угли. Пламя тут же откликнулось, обдувая лицо жаром. В голове закружилось.
Калибан знал, что произошло с семьёй капитана Льва. И знал как. Брат Фёкл был не единственным человеком, о котором Светочу Озёрной обители пришлось позаботиться на пути заботы о Благе. До поры до времени произошедшее с капитанами не особо беспокоило Калибана. Но знаки – они сгущались. Калибан чувствовал, что брат Фёкл в опасности. И даже пытался помочь тем единственным способом, который был ему доступен. «Дотронься до моей головы, старик». – «Что там?» – но брат Фёкл неколебим, как скала. «Там конец твоей веры, старик. Конец твоей веры, вот что там».
Тогда ещё было не поздно. Но поля нежных лилий не предназначены верным обезьянам-демонам, и Калибан услышал: прочь от меня, дьявольское отродье, тебе не поколебать моей веры!
– Глупый, упрямый, надменный старик! – произнёс Калибан, глядя в завихрения пламени на углях, но в сердце его совсем неожиданно и тихо плеснулась скорбь.
«Зря ты так с ним поступил», – вдруг подумал Калибан, даже не отдавая себе отчёта, из-за этой ли скорби, или потому, что расчёт брата Дамиана не оправдался. Ещё один знак… Но что-то происходит: и вот в итоге некто, столь же несущественный в раскладах Светоча Озёрной обители, кем можно пренебречь, но кто в состоянии узреть подлинный облик Седьмого капитана, спокойно ожидает в темнице скорого суда.
«Он чужак и не тот, за кого себя выдаёт, – это уже было не размышление, уверенность. – И его единокровный глухонемой братец. Чужаки не могут разгуливать по территории Пироговского братства, не уплатив ясак – Лабиринт не пустит… И это успокоило брата Дамиана. Но это ошибка».
– Мне ведь плевать, глухонемой ли его брат, – вдруг удивлённо пробормотал Калибан. – И брат ли он ему вообще!
Плевать! Но в этом якобы «недуге» ключ к чему-то гораздо более важному. И это происходит прямо сейчас.
Калибан знал, что он умеет быть очень тихим и незаметным. Настолько, что Светоч Озёрной обители вынужден был даже как-то попросить не подходить к нему так бесшумно. И вот Калибан подумал, не навестить ли ему прямо сейчас темницу с братьями-воришками, где те ожидают скорого и справедливого суда. Вряд ли Калибан начал свою игру. Просто происходило что-то, много всего, что уже не подчинялось воле брата Дамиана. А такие вещи не прощались обезьянами-демонами.
5
Аква в растерянности смотрела на разложенные перед ней страницы. Брут был прав. Смысл всего менялся. Менялся радикально.
«Не Брут, – поправила себя девочка. – Брат Фёкл. Это его рука».
Это рука её наставника. И он сделал даже больше, чем она ждала, к чему так настойчиво его подталкивала.
– Вот то, что ты просил, – сказала она недавно Бруту. – Про «Три вечерних зари», то, что мы уже расшифровали.
– «Когда они соединятся, Лабиринтов больше не будет»? – Брут вопросительно кивнул.
– Ага. Только полностью этот стих звучит так. – Она подвинула к нему ещё один лист:
«Что будет ещё сказано только:
Пополам рассечённые карой Господней,
Разделённые армии тьмы создадут,
Чтобы мщения удар свой нанести.
Только натиск выдержит Лабиринт,
Погибели избегут Возлюбленные братья,
Но укрепятся духом,
Когда вызов смертельного Врага они примут.
Три вечерних зари соединятся,
Затем укроется небо тьмой,
Лабиринтов свет иссякнет,
Больше спасения Возлюбленным братьям не дав.
Тогда сей день будет пиром Разделённых».
– Я могла б и раньше вспомнить. – Аква чуть покраснела, отвела взгляд в сторону. – Мы об этом много говорили с братом Фёклом. Верхняя часть стиха, до зари – из «Деяний Четырёх Святых». Понимаешь? Ты абсолютно прав, Пророчества составлены из разных разделов Книги. Недостающая цифра – четвёрка.
– Ах вот в чём дело. – Брут поморщился. – Поэтому ничего не получалось.
– Мы ошиблись, не зная, какие слова исключить. И откуда начинать. Но брата Фёкла интересовало именно это пророчество. И интересовало всё, полностью. Оно главное. Но посмотри внимательно, сравни, видишь? Оно какое-то… странное. Смысл какой-то… видишь? Вроде Лабиринт выдержит, Возлюбленные избегут погибели, да ещё больше духом укрепятся. Вроде всё хорошо… И тут же: Лабиринтов свет иссякнет, спасения не будет. И всё, конец! Это противоречие и вызвало массу споров среди Возлюбленных, ересей и суровых наказаний. Но оно и вправду…
– Да, действительно, без всякого перехода, – Брут взял оба листа, сверяя текст. – Думаю, что это сделано не напрасно.
– Ты прямо как брат Фёкл, – Аква усмехнулась и ещё больше покраснела. – Он тоже говорил, что Святые праотцы намеренно оставили в тексте ловушки-приглашения, чтобы пришли пытливые, страждущие и начали поиск.
– Ну не знаю насчёт страждущих, – Брут пожал плечами, – но полагаю, нас здесь тоже ждут сюрпризы… Хорошо: у нас есть расшифрованная концовка и весь стих полностью. И ещё нужные цифры, нам известен тайный код. Просто пойдём от конца и вернёмся к началу.
– Наверное, – согласилась Аква.
Брут быстро взглянул на неё. Затем пододвинул к девочке лист с пророчеством:
– Вычёркивай. Не возражаешь? Или обводи, как хочешь. Это начал твой наставник, тебе и доводить дело.
Брут оказался прав. Сюрпризы не заставили себя ждать.
6
Они уставились на получившийся текст. Посмотрели друг на друга. Снова на лист с текстом:
«Что будет ещё сказано только:
Пополам рассечённые карой Господней,
Разделённые армии тьмы создадут,
Чтобы мщения удар свой нанести.
Только натиск выдержит Лабиринт,
Погибели избегут Возлюбленные братья,
Но укрепятся духом,
Когда вызов смертельного Врага они примут.
Три вечерних зари соединятся,
Затем укроется небо тьмой,
Лабиринтов свет иссякнет,
Больше спасения Возлюбленным братьям не дав.
Тогда сей день будет пиром Разделённых».
Аква и обвела слова, и вычеркнула лишние. Да ещё поставила циферки тайного кода, чтобы не сбиться.
– Только… Разделённые… Создадут… Свой… Лабиринт, – прочитала девочка вслух. – Но… Когда… Они… Соединятся… Лабиринтов… Больше… Не… Будет, – захлопала ресницами. – Что это значит?
– Разделённые создадут свой Лабиринт. – Брут усмехнулся, его голос показался немного осипшим. – Вот кто должен соединиться.
Помолчал, снова усмехнулся, глядя на девочку.
– Смысл всего меняется. И никаких противоречий. Просто речь совсем о другом.
– Но… как? Я не понимаю, что значит…
– И вот почему, – Брут вскинул голову, словно в ней, наконец, связались какие-то непонятные прежде мысли. – Не только полчища. Вот, зачем ему понадобилось ещё значение слова «громада»… Сила! Может быть, их не так и много. Ведь князь-призрак говорил, что несметных полчищ там нет. Их тайная сила проявится, когда они соединятся.
