Кассандра Клэр - Механический принц
Он запрыгнул следом и захлопнул дверцу:
– Джессамина обожает его!
Экипаж покатился по булыжной мостовой и выехал за ворота. Сердце выпрыгивало из груди, но Тесса твердила себе, что она просто боится встретить Шарлотту или Генри. И Уилл здесь совсем ни при чем.
– Я не Джессамина!
Уилл пристально посмотрел на нее, и Тесса не могла понять, чего в этом взгляде было больше – насмешки или восхищения. Наверно, он просто любовался Джессаминой.
– Нет, ты не она, даже под ее личиной! Будто стоит поскрести ногтем, и я увижу за ней тебя, моя Тесса.
– Я не твоя Тесса!
– Ладно, – ответил Уилл, искорки в глазах погасли. – Полагаю, что нет. Ну и как это – быть Джессаминой? Ты знаешь, о чем она думает, что чувствует?
Тесса сглотнула и отодвинула бархатную шторку. Снаружи мелькали газовые фонари, на пороге какого-то дома, прильнув друг к другу, спали двое ребятишек. Экипаж проехал под аркой Темпл-Бар.
– Ничего не получается, я пробовала не раз. Что-то с ней не так – я не чувствую ее…
– Что ж, непросто копаться в чужих мозгах, особенно если их нет и в помине.
Тесса скорчила рожицу:
– Можешь шутить сколько угодно, но с ней явно что-то не так! Пытаться проникнуть в ее разум – будто лезть в клубок змей или в ядовитое облако. Чувств мало – лишь злоба, тоска и обида. А вот мыслей не поймать, они просачиваются, как вода сквозь пальцы.
– Любопытно. Когда-нибудь видела подобное?
– Нет, и поэтому мне страшно, ведь Нат может спросить что-нибудь, а я не отвечу.
Уилл придвинулся ближе. От сырости черные пряди слегка завились у него на висках, и вдруг он показался Тессе таким ранимым, что у нее сердце дрогнуло.
– Тесса, ты хорошая актриса и знаешь своего брата как облупленного. Я верю, ты справишься.
– Ты правда веришь в меня? – удивленно воскликнула девушка.
– И еще, – продолжил он, игнорируя вопрос, – если что-то пойдет не так, я буду рядом. Запомни, Тесс. Даже если потеряешь меня из виду, знай – я рядом.
– Хорошо. – Она склонила голову набок: – Уилл, скажи, у тебя ведь была еще одна причина не будить Шарлотту сегодня?
– И какая же? – спросил он прищурившись.
– Ты не уверен, что все настолько серьезно: может, Джессамина просто заигралась, и Мортмэйн здесь ни при чем. А если, наоборот, все правда, то Шарлотта будет безутешна.
Уголок рта Уилла непроизвольно дернулся, и он ответил:
– Мне-то что? Если она настолько глупа, чтобы любить Джессамину…
– Тебе не все равно, и сердце твое вовсе не изо льда! Уилл, я же видела, как ты заботишься о Джеме, о Сесилии… Скажи, ведь у тебя была еще одна сестра?
Он сердито посмотрел на Тессу:
– С чего ты взяла, что у меня была… что у меня две сестры?
– Джем думал, что твоя сестра умерла. И сам ты сказал, что она мертва. А Сесилия очень даже жива, значит, у тебя была еще одна сестра. Другая.
Уилл тяжело вздохнул:
– А ты умна.
– Умна и права или умна и неправа?
Уилл явно был рад, что маска скрывает его лицо.
– Элла двумя годами старше. Сесилия младше на три года. У меня было две сестры.
– А Элла?..
Уилл отвернулся, но девушка успела заметить боль в его глазах. Значит, Элла умерла.
– А какой была Элла? – спросила Тесса, вспомнив, как благодарна была Джему, когда он расспрашивал ее о брате. – А Сесилия? Что она за человек?
– Элла была сильной, как наша мать. Она была готова на все ради меня. А Сесилия – озорная шалунья, когда я ушел, ей было только девять. Не знаю, какая она теперь, но раньше она походила на Кэтрин в «Грозовом перевале». Ничего не боялась и хотела всего и сразу. Дралась, как дикая кошка, и ругалась, как базарная торговка. – В голосе Уилла звучали радость, восхищение и любовь… Он ни о ком так не рассказывал, кроме, пожалуй, Джема.
– Могу я спросить… – начала Тесса.
– Конечно, ведь ты все равно не отстанешь, – вздохнул Уилл.
– У тебя самого была младшая сестра, что же ты сделал с сестрой Габриэля, если он так ненавидит тебя?
– Ты шутишь?
– Нет. Мне приходится часто бывать в обществе Лайтвудов, и совершенно очевидно, что Габриэль презирает тебя. И ты ему руку сломал. Мне станет легче, если узнаю почему.
Уилл покачал головой и пальцами взъерошил волосы:
– Боже милостивый! Их сестра… кстати, ее зовут Татьяна, в честь лучшей подруги матери, одной русской… Кажется, ей было двенадцать.
– Двенадцать?! – ужаснулась Тесса.
– Вижу, ты уже все для себя поняла, – тяжело вздохнул Уилл. – А если я скажу, что мне тоже было двенадцать?.. Татьяна, ну, она решила влюбиться в меня. Знаешь, как это бывает у маленьких девочек. Ходила за мной хвостом и хихикала, выглядывая из-за каждого угла.
– С кем не бывает в двенадцать лет!
– В том году я впервые попал на рождественскую вечеринку в Институте. Лайтвуды разрядились в пух и прах, Татьяна вся такая в серебряных бантиках, вечно с книжечкой в руках. И вот она где-то ее обронила, а я случайно нашел. Это был дневник, а в нем стихи – сплошь про меня, какие у меня распрекрасные глаза, как мы с ней поженимся. И на каждой странице подпись – Татьяна Херондэйл.
– Как мило.
– Полистав дневник, я отправился в зал для танцев. Эллис Пенхоллоу как раз закончила играть на клавикордах, я вышел на сцену и начал читать вслух дневник Татьяны.
– Ах, Уилл, неужели ты…
– Ну да, – ответил он. – Она зарифмовала «Вильем» с «мульон», что-то вроде: «Ты не узнаешь, милый Вильем,/Способов знаю я мульон,/Как полюбить тебя». Надо было что-то с этим делать!
– А дальше?
– Ну, Татьяна убежала вся в слезах, а Габриэль запрыгнул на сцену и попытался меня придушить. Гидеон просто стоял, скрестив руки на груди, как всегда. Сама знаешь, это его любимая поза.
– Полагаю, у Габриэля ничего не вышло… в смысле, он так и не придушил тебя.
– Кончилось тем, что я сломал ему руку, – довольно сказал Уилл. – Ну и вот, теперь он ненавидит меня. Я прилюдно унизил его сестру, да и его тоже, хотя об этом-то он помалкивает. Думал, что справится со мной, ведь я тогда только начал учиться. Называл меня «почти мирянином» у меня же за спиной. А вместо этого я отметелил его как следует, даже руку сломал. Звук был что надо – куда лучше, чем бренчанье Элис.
Тесса потерла ладони друг о друга, чтобы согреться, и вздохнула. Она не знала, что и думать. О соблазнении и предательстве речи, конечно, не шло, но все же гордиться Уиллу было определенно нечем.
– Софи сказала, что она вышла замуж… ну, Татьяна. И на днях возвращается с континента вместе с мужем.
– Уверен, что она все такая же скучная и глупая, – лениво протянул Уилл.
Он закрыл шторку, стало совсем темно. Тесса слышала его дыхание, чувствовала тепло его тела, и вдруг поняла, отчего приличным девушкам нельзя находиться в одном экипаже с мужчиной, если он не родственник. Была в этом некая неуместная близость. Впрочем, она уже давным-давно нарушила все мыслимые и немыслимые правила, которые следует соблюдать приличным девушкам.
