Абрахам Меррит - Гори, ведьма, гори! (сборник)
– Я до сих пор не знаю, была ли эта женщина тем, что обычно называют ведьмой, или обладала знанием естественных законов, которые нам, исключительно из–за нашего невежества, кажутся сверхъестественными, или же наконец просто была прекрасным гипнотизером. Но она была убийцей. Среди многих смертей, за которые она несет ответственность, смерть моего ассистента доктора Брэйла и сестры, которую он любил. Эта мадам Мэндилип была исключительной мастерицей.
– Она делала кукол поразительной красоты и естественности. У нее был кукольный магазин, и она подбирала жертвы среди покупателей. Убивала она с помощью яда, предварительно завоевав доверие своей жертвы. Она делала копии, кукольные, своих жертв, их точное подобие. Этих кукол она оживляла и посылала со своими смертоносными заданиями. Она полагала, что в куклах сохраняется некая жизненная сущность тех, кого они изображали. Это было нечто невероятно злое, эти маленькие демоны с острыми стилетами… за которыми присматривала бледнолицая, пораженная ужасом девушка, которую мадам Мэндилип называла своей племянницей, но которую держала под таким гипнотическим контролем, что она буквально стала вторым я кукольницы. Было ли это иллюзией или реальностью, одно несомненно: куклы убивали.
– Рикори стал одной из жертв, но благодаря моей помощи пришел в себя в моей больнице. Он суеверен, поверил, что мадам Мэндилип ведьма, и поклялся уничтожить ее. Похитил ее племянницу, и в этом самом доме я поместил ее под собственный гипнотический контроль, чтобы извлечь из нее тайны кукольницы. Она умерла с криком, что кукольница душит ее, останавливает ее сердце…
Он помолчал, как будто снова видел эту ужасную картину, потом продолжил:
– Но перед смертью рассказала, что у мадам Мэндилип в Праге был любовник, которому она передала тайну изготовления живых кукол. В ту же ночь Рикори со своими людьми отправился… уничтожать кукольницу. Она погибла – в огне. Я, вопреки своей воле, был свидетелем этой невероятной сцены… до сих пор не могу поверить, хотя видел своими глазами…
Он помолчал, потом твердой рукой поднял стакан.
– Похоже, этим любовником был де Керадель. Похоже также, что, помимо тайны кукол, он знает и тайну теней. Или ее знает мадемуазель? А что еще ему известно из темных знаний? Ну, вот, все начинается сначала. Но на этот раз будет потруднее…
Он задумчиво сказал:
– Я бы хотел, чтобы Рикори нам помог. Но он в Италии. И я не смогу связаться с ним вовремя. Однако тут есть его ближайший помощник, участвовавший во всем деле и в казни. Он здесь. Мак Канн! Я свяжусь с Мак Канном!
Он встал.
– Прошу прощения, доктор Карнак. Уильям, передаю все в ваши руки. Сам пойду в кабинет и в спальню. Я потрясен. Элен, моя дорогая, позаботьтесь о докторе Карнаке.
Он поклонился и вышел. Билл начал:
– Так вот относительно кукольницы…
Была уже почти полночь, когда он закончил рассказ и у меня не осталось вопросов. Когда я уже уходил, он спросил:
– Ты смутил де Кераделя, когда заговорил…. как же это?.. – об Алкар–Азе и Собирателе в Пирамиде, Алан. А что это значит?
Я ответил:
– Билл, сам не знаю. Слова сами по себе возникли на языке. Может, их подсказала мадемуазель… как я и сказал ее отцу.
Но в глубине души я знал, что это не так, что я знал, когда–то знал… и Алкар–Аз и Собирателя в Пирамиде… и настанет день, когда я вспомню.
Элен сказала:
– Билл, отвернись.
Она обхватила меня руками за шею и прижалась губами к моим губам. Прошептала:
– У меня сердце поет оттого, что ты здесь. И сердце мое разбивается оттого, что ты здесь. Боюсь, я так боюсь за тебя, Алан.
Она откинулась назад и слегка засмеялась.
– Вероятно, ты считаешь это опрометчивостью моего поколения и его морали… и, может, вульгарностью. Но на самом деле все не так внезапно, как кажется, дорогой. Вспомни… я тебя любила еще во времена ос и ужей.
Я ответил на ее поцелуй. Откровение, которое началось, когда я ее встретил, теперь завершилось.
По дороге в клуб я видел только лицо Элен, с ее медными волосами и золотыми янтарными глазами. Если иногда и вспоминал мадемуазель, то только как серебристо–золотой туман с двумя пурпурными пятнами на белой маске. Я был счастлив.
Присвистывая, начал раздеваться, по–прежнему видя перед собой лицо Элен. Сунул руку в карман и извлек серебряный браслет с черным камнем. Лицо Элен внезапно поблекло. И на его месте, как живое, возникло лицо мадемуазель, с большими нежными глазами, улыбающимися губами…
Я отбросил браслет, как змею.
Но когда я засыпал, у меня перед глазами было лицо мадемуазель, а не Элен.
8. В БАШНЕ ДАХУТ. НЬЮ–ЙОРК
На следующее утро я проснулся с головной болью. К тому же мне снился сон. В нем куклы держали в руках длинные, в фут, иглы и плясали в розовых тенях вокруг огромных камней–монолитов. А Дахут и Элен попеременно и быстро обнимали и целовали меня. Я хочу сказать, что обнимала и целовала меня Элен, но тут же лицо ее расплывалось и вместо него возникало лицо мадемуазель, потом оно менялось на лицо Элен и так далее.
Я еще во сне подумал, что это очень похоже на весьма необычное увеселительное заведение в Алжире, именуемое «Дом сердечного желания». Им владеет француз, куритель гашиша и удивительный прирожденный философ. Мы с ним очень подружились. Кажется, я заслужил его уважение, рассказав ему о своем плане «Небо и Ад, Инкорпорейтед», который так заинтересовал мадемуазель и де Кераделя. Он процитировал Омара:
Я душу посылал в незримый Край:
«Лети, душа, и, что нас ждет, узнай!»
И мне она, вернувшись, принесла
Такой ответ: «Во мне и ад, м рай».[1]
Потом сказал, что моя идея не так уж оригинальна: комбинация этого рубаи и того, что делает его заведение таким прибыльным. В его доме скрывались два беглых сенуси. Эти сенуси – настоящие волшебники, мастера иллюзий. У него также двенадцать девушек, прекраснее я не видел, всех цветов кожи: белые, желтые, черные, коричневые и промежуточных оттенков. Когда кто–то желает получить объятие «сердечного желания», а это очень дорогое удовольствие, все девушки, обнаженные, встают в круг, большой широкий круг в большой комнате, все берутся за руки. Сенуси садятся в центре этого круга со своими барабанами, а желающий получить удовольствие встает рядом с ними. Сенуси начинают петь и бить в барабаны и делать разные магические жесты.
Девушки танцуют, переплетаясь. Все быстрее и быстрее. Пока белое, желтое, черное, коричневое и все прочее не сливается в одну божественную девушку, девушку мечты, как говорится в старых сентиментальных песнях. В ней Афродита, Клеопатра – все красавицы; во всяком случае это такая девушка, которую всегда хотел иметь мужчина, сознавал он это или нет. И он получает ее.
