Вячеслав Романцев - Корабль-призрак
Отступая, огрызаясь одиночными выстрелами, Лесник и Диана оказались прижаты к корме. Живыми их взять не пытались. И подпускать на дистанцию рукопашной схватки не собирались.
Лесник сплюнул. В обойме осталось три патрона. В последней обойме...
Катер рядом – но в море не прыгнешь и вплавь до него не доберешься... То есть прыгнуть-то недолго, но это значит лишь порадовать противников, организовав для них бесплатный тир...
К тому же экипаж судна на воздушной подушке подготовился к теплой встрече – артиллерийская установка на носу, чем-то напоминающая четырехствольную безоткатку, была наведена на агентов. Однако огонь пока не открывала.
«Боятся зацепить хроноустановку», – догадался Лесник. И дважды выстрелил в «оранжевых», хлопотавших у орудия – вдруг нервы у тех не выдержат, пальнут в ответ и выведут из строя чертову машину времени...
Не пальнули. Вместо этого катер развернулся, все так же бесшумно. И стремительно начал удаляться от «Тускароры». Боевики, оставшиеся на эсминце, прекратили огонь и не показывались на глаза. Наступило странное затишье – ни стрельбы, ни криков, лишь плеск волн о борт...
Лесник удивился, затем взглянул на часы и все понял. До очередного включения установки – минута с небольшим, и «оранжевые» прекрасно об этом осведомлены. И не хотят, чтобы их катер пополнил список исчезнувших в Северном море судов, неведомо куда заброшенных временно́й пращой.
– Скоро начнется, – быстро сказал он Диане. – Надо попытаться использовать момент. Если верить Андерсону, он пережил пару очень неприятных минут после хроноскачка. А мы, спасибо СКД-вакцинации, почти не почувствовали.
– Использовать – как?
– Прорвемся к надстройкам, уйдем в глубь эсминца.
– И что дальше? Будем вести в трюме жизнь корабельных крыс, пока не выкурят или не околеем от голода?
– Нет, мы прорвемся не куда-нибудь, а именно...
Закончить Лесник не успел.
Началось.
Глава четвертая. Мышеловка без сыра, но с двумя зубастыми мышками
1.
Лесник еще раз прошел вдоль дальней стены, подергал рукоятки запоров на обеих дверях и ведущем куда-то вниз люке.
Закрыто надежно, опасности с этой стороны ждать вроде бы не стоит – но при необходимости любой из трех выходов можно использовать как путь к отступлению. Вряд ли арабские господа смогут блокировать их с той стороны. Конечно, теоретически такое вполне возможно – но для этого у противника должны быть подробные схемы внутреннего устройства корабля и вдобавок большое количество людей. И в том, и в другом Лесник сильно сомневался.
– При возникновении непредвиденной ситуации будем уходить нижним люком, – немного помедлив, сказал он вслух.
– А куда он ведет? – спросила Диана, не отрывая взгляд и ствол пистолета от тускло освещенного коридора, в котором в любую секунду мог появиться кто-то из «оранжевых». – И, кстати, что ты понимаешь под непредвиденной ситуацией? По-моему, все происходящее можно было предвидеть. Кроме, пожалуй, столкновения с драккаром.
– Я всегда поражался твоей необразованности! – фыркнул Лесник. – Спутать приличный ганзейский когг пятнадцатого столетия с ладьей немытых викингов!
Честно говоря, Леснику было все равно – что когг, что драккар, что какая-нибудь фелюга. Однако старинный парусник, будто бы вынырнувший из полумглы у самого форштевня эсминца, поразил его до глубины души. Благо бы странно выглядящее судно появилось из тумана – но тумана-то вокруг как раз и не было, оно просто материализовалось неподалеку, будто сотканное над гладью воды прямо из сероватого пространства, в котором растворялось море. Сначала полупрозрачное, бесплотное, оно почти мгновенно обрело весомость и убедительность: можно было различить матросов на реях и капитана, отдающего какие-то резкие команды, почувствовать запах соли и порыв наполнявшего паруса ветра – хотя за секунду до того над эсминцем не чувствовалось ни дуновения.
Так же, наверное, появлялась для экипажа когга «Тускарора»...
Неведомым морякам крупно не повезло – именно в те несколько секунд, когда корабли обрели друг для друга осязаемость, вещественность – произошло столкновение.
Затем сокрушенный форштевнем эсминца, получивший страшную пробоину парусник вновь растворился в пространстве, – и вместе с ним исчез ветер, запах соли, посторонние звуки...
Как бы то ни было – пожалуй, именно это нежданное происшествие помогло удачно исполнить план Лесника. Приходящие в себя, готовые вновь открыть пальбу «оранжевые» отвлеклись, и агенты успели проскочить как раз в ту дверь, куда противники заносили привезенные с собой свертки... Внутри оказались двое боевиков – но тут выяснилось, что возможности их чудо-накидок все же не беспредельны: выпущенная с полутора метров последняя пуля Лесника пробила-таки казавшуюся непробиваемой ткань. Со вторым бандитом разобралась Диана – коротким обездвиживающим ударом.
Сейчас пленник, надежно связанный, лежал в углу. Допросить его, однако, не удалось: помешал языковый барьер. Ни по-английски, ни по-русски, ни по-немецки «оранжевый» не говорил – и, насколько можно было понять при помощи эмпатических способностей Дианы, не притворялся. Из сказанных им слов агенты смогли лишь определить язык – арабский.
Как бы то ни было, теперь у инквизиторов появилось укрытие, новое оружие, запас патронов. И заложник... На последнего, правда, надежды мало – едва ли за двенадцать лет жизнь мучеников джихада стала более ценной для их начальников. Гораздо больше надежд на успешные переговоры внушали захваченные трофеи – принесенные арабами свертки, запаянные в водонепроницаемую синтетическую ткань. И стоявший в углу знакомый металлический ящик, в свое время таинственно исчезнувший со склада господина Азиди.
Но пока что начинать переговоры никто не спешил.
Как, впрочем, и штурмовать убежище агентов.
Прежде чем отдраить люк, Лесник натянул снятую с пленника оранжевую накидку – маловероятно, что внизу изготовились к стрельбе боевики, но лишняя предосторожность не помешает... Обошлось – за поднявшейся крышкой лишь темнота и тишина.
– Черт его знает, куда он ведет... – честно признался в собственной некомпетентности Лесник, безуспешно напрягая слух и ночное зрение. – Куда-нибудь да ведет... А непредвиденная ситуация может оказаться какой угодно. Пустят газ, подтащат под дверь увесистый заряд взрывчатки, либо попросту вырежут переборку автогеном.
– Люблю твой оптимизм... – вздохнула Диана. – Но очень надеюсь, что наши арабские приятели отправились на морскую прогулку без автогена и газового баллона. И без взрывчатки.
