Игорь Шабельников - Тунгусский метеорит
Связавшись с Подушкиным, я вкратце ввёл его курс наших дел, и, получив заверения, что он с вертолётчиками успеет нас забрать до темноты, я пошел к Михаилу. По дороге осмотрел бульдозер. Состояние бульдозера навело на мысль, что такое надругательство над бульдозером могло сотворить только разумное существо, человек – ни безмозглый дух, ни «трижды разумный» медведь такое сделать бы не смогли. Отсюда сам собой напрашивался вывод, что вся эта жуткая картинка в теплушке и прочее, это всё – мистификация. Жуткая, зловещая, жестокая, но мистификация. Тогда получается, что Василий в сговоре с мистификаторами – уж больно гладко его слова легли на открывшуюся картину. Я вспомнил, как он запугивал нас, как старался отговорить от посещения кратера. Но мистификаторы перестарались, не надо было так усердствовать над бульдозером.
Сначала я хотел сразу поделиться догадками с Михаилом, но потом передумал, пусть помучается, не надо было надо мной подшучивать.
Михаил встретил меня обнадёживающим открытием – дизель-генератор цел. Я обрадовался, даже если Подушкин с вертолётчиками задержится, будем со светом, не придется разводить костры для обозначения посадочной площадки.
Под предлогом осмотра штольни при электрическом освещении, я предложил завести дизель-генератор. Михаил согласился, мы прикатили бочку с топливом и легко запустили дизель. Михаил сходил в теплушку и принес каски и респираторы, пояснил, мол, техникой безопасности пренебрегать нельзя.
Перед входом в штольню я остановил Михаила и предупредил, мол, будь осторожен – медведь мог устроить в штольне «бивуак», залечь в ней на днёвку. Михаил благодарно кивнул за предупреждение, мол, спасибо друг. Мне стало за себя стыдно, и я хотел признаться, что это была шутка, но Михаил уже включил рубильник и заглянул в штольню.
– Не бойся, Николай. Медведя в шахте нет, – сказал Михаил, входя в штольню. Я последовал за ним. Лампы на потолке штольни мерцали, но было достаточно светло. Буквально в десяти метрах от входа на путях стояла пузатая вагонетка, груженая бочками.
– Видишь, щель между вагонеткой и стенкой штольни слишком узкая, человек может протиснуться, а медведь – никак. Пойдем, посмотрим, что за бочки в вагонетке.
Мы подошли к вагонетке. Вагонеток на путях было три и в каждой по три бочки. Михаил постучал по бочкам, судя по звуку, бочки были не пустые.
– Солярка, – сказал Михаил, обнюхав бочки.
– Зачем в штольне солярка? – спросил я.
– А хрен его знает! – ответил Михаил. Исчерпывающий ответ! Впрочем – поделом, нефиг лезть с идиотскими вопросами!
Михаил заглянул в щель между стенкой штольни и вагонеткой, спросил: – Как ты думаешь, далеко «старатели» прокопали туннель?
– Они успели прокопать восемьдесят метров – в теплушке на доске мелом отмечено, старатели записывали пройденные метры, – ответил я.
– Странно, там, в туннеле в метрах двадцати за вагонетками стоит проходческий комбайн. Почему комбайн стоит посередине прокопанного туннеля? Если его хотели вытащить, тогда зачем на пути загнали вагонетки с бочками? – задумчиво спросил Михаил.
Хотел ответить «исчерпывающим ответом», но вовремя спохватился и промолчал – Михаил меня не спрашивает, он просто рассуждает вслух.
– Значит, до горловины они не докопали метров двадцать. Почему? – спросил Михаил и стал протискиваться вдоль вагонеток.
Хотелось ответить: «По кочану!», но слушать уже было некому – Михаил ушел вперед. Я стал протискиваться вслед за Михаилом. А вот и ответ – сразу за вагонетками стены туннеля покрывал синеватый налёт – синяя глина проступает, – понял я!
Михаил меня не ждал, он пошел вперёд по туннелю к проходческому комбайну. Я пошел вслед за Михаилом. Интересная штука – этот комбайн! Тележка на рельсах с электромоторами и седушкой для оператора, куча рычажков управления, транспортер для вынутой породы и двухметровая круглая фреза Круглая фреза была не совсем круглой, у неё был срезан кусок окружности, так что между туннелем и фрезой была щель. В эту щель и пролез Михаил.
– Твою мать! – услышал я голос Михаила из-за проходческого щита. Эта фраза у Михаила означает крайнее удивление, возмущение или восхищение. Что на этот раз? Я бросился в щель между фрезой и стенкой туннеля к Михаилу.
Противоположный конец туннеля был погружен во мрак, лампы не горели. Михаил стоял на путях и разглядывал плафон последней горящей лампы. У его ног что-то поблёскивало. Я наклонился и рассмотрел – это бликовала россыпь свежестреляных гильз от автомата Калашникова. Я подобрал несколько гильз, хотел показать их Михаилу, но он меня перебил:
– Николай, надень респиратор, – глухо сказал Михаил, сам он уже был в наморднике. Я непроизвольно принюхался, воздух в туннеле был затхлый, но ничего подозрительного я не уловил.
– Надень респиратор, – уже настойчивей повторил Михаил.
От его тона мне стало не по себе, я выбросил гильзы и стал лихорадочно прилаживать респиратор, путаясь в лямках.
– Посмотри, – сказал Михаил, указав взглядом на плафон лампочки на потолке штольни.
Я посмотрел. Плафон, как плафон. Я вновь перевел взгляд на Михаила. Михаил, в ответ на мой удивлённый взгляд, включил фонарик на бластере и подсветил им потолок возле лампы. Я охнул, это был не натек синей глины, как я вначале подумал, это была гроздь каких-то полупрозрачных фиолетовых «грибов», формой напоминающих «лисички». Я протянул руку, хотел потрогать пальцем, но тут же отдёрнул руку – раструбы грибов сами потянулись к моим пальцам. Воистину: «Твою мать»!
– Что это за хрень? – не удержался я от вопроса. Вопрос был риторическим, но Михаил, всё же, ответил.
– Не знаю, но эта «хрень» многое проясняет.
Я достал свой фонарик и посветил в конец туннеля. Туннель был пуст. Ничего опасного или странного в туннеле не наблюдалось, разве что синеватые потёки на стыках тюбингов в конце туннеля были гуще.
– Что проясняет? Не хочешь же ты сказать, что «старатели» вот тут отстреливались от фиолетовых грибов-людоедов, – я пнул носком ботинка стреляные гильзы.
Михаил коротко хохотнул, наверно, представив битву людей с грибами.
– Нет, я подумал о микозе, – сказал Михаил.
– О чем? – удивился я.
– Ну, микоз, поражение центральной нервной системы и мозга спорами грибов. Я думаю, у «старателей» от микоза «сорвало крыши» и они сами перестреляли друг друга. И нам отсюда надо сваливать, потому что, сдаётся мне, грибочки эти не «наши» земные, а там, всё же, саркофаг, – сказал Михаил и подсветил торец туннеля своим бластером.
– А я уже заверил Подушкина, что мы нашли следы синей глины. Он, наверное, уже оповестил Элеонору, – с сожалением высказался я.
