Брайан Ламли - Некроскоп
— Гм-м! Возможно, вы и правы. И все-таки это очень неприятно. К тому же сейчас так много работы! Сегодня приезжают англичане.
— Да? — Драгошани был рад перемене темы. — Я, наверное, увижусь с ними вечером?
Кинковши мрачно кивнул и взял пустой поднос.
— Трудно. Я не очень хорошо знаю английский. Я учился ему только у туристов.
— Я немного говорю по-английски, — сказал Драгошани. — Думаю, что смогу помочь.
— Да? Ну что ж, им по крайней мере будет с кем поговорить. В любом случае, они приносят мне доход, а деньги говорят сами за себя, не так ли? — он усмехнулся. — Приятного аппетита, господин Драгошани.
— Спасибо.
Бормоча что-то себе под нос Кинковши покинул мансарду и стал спускаться вниз. Позднее, выйдя из комнаты, Драгошани увидел, что Гзак и Маура готовят комнаты нижнего этажа к приезду гостей из Англии.
* * *Около полудня Драгошани отправился в Питешти. Он и сам точно не знал, что ему там понадобилось, — помнил только, что в городке была небольшая, но богатая разного рода источниками библиотека. Пойдет ли он туда и чем он будет там заниматься — это еще вопрос. Ответа на него не потребовалось, потому что, прежде чем он смог добраться до города, его остановила местная полиция.
Поначалу он заволновался и готов был предположить все что угодно (хуже всего, если его выследили и тайна существования старого дьявола раскрыта), однако, узнав, в чем дело, тут же успокоился. Григорий Боровиц, оказывается, повсюду разыскивал его с того самого дня, как он уехал из Москвы, и ему наконец удалось найти его. Удивительно, что Драгошани не остановили на границе, в Рени, когда он въезжал в Румынию. Местные правоохранительные органы обнаружили его в Ионешти, затем проследили за ним до дома Кинковши и наконец нашли его в Питешти. На самом деле им помогла его “Волга — таких машин в Румынии немного, тем более с московскими номерами.
Начальник наряда полиции извинился перед Драгошани за причиненное неудобство и передал “сообщение”, которое оказалось просто-напросто номером телефона Боровица в Москве — секретным номером. Драгошани немедленно отправился вместе с ними в полицейский участок и оттуда позвонил.
На другом конце провода Боровиц тут же заговорил о деле:
— Борис, как можно скорее возвращайся в Москву.
— Что случилось?
— Один из сотрудников американского посольства попал в автомобильную аварию — разбил машину, а сам погиб. Мы еще не опознали его — во всяком случае официально, — но нам скоро придется сделать это. Тогда американцы затребуют тело. Я хочу, чтобы сначала встретился с ним ты — как специалист в своей области...
— Даже так? А что в нем такого интересного?
— В последнее время мы подозревали его и парочку других сотрудников в шпионаже. Возможно, это ЦРУ. Если он одно из звеньев шпионской сети, нам необходимо кое-что узнать. Поэтому быстро возвращайся обратно, ты сможешь?
— Уже еду.
Возвратившись в дом Кинковши, Драгошани быстро забросил вещи в машину, заплатил хозяевам несколько больше, чем с него причиталось, и с благодарностью принял в дорогу несколько бутербродов, термос с кофе и бутылку местного вина. Однако, несмотря на все эти подарки, Борис чувствовал, что Гзак чем-то недоволен.
— Вы сказали мне, что работаете в похоронном бюро, — ворчливо сказал Гзак. — Полицейские расхохотались, когда я им это сказал. Они заявили, что вы занимаете в Москве высокий пост, что вы очень важный человек. Я думаю, что такому человеку стыдно дурачить простого крестьянина.
— Мне очень жаль, друг мой, — ответил Драгошани. — Но я действительно занимаю весьма высокий пост, моя работа очень специфическая и чрезвычайно утомительная.
Поэтому, когда я приезжаю домой, то предпочитаю забыть о работе и просто расслабиться. Вот почему я назвался сотрудником похоронного бюро. Пожалуйста, простите меня.
Этого оказалось достаточно. Гзак Кинковши широко улыбнулся, и они пожали друг другу руки. Драгошани сел в машину.
Спрятавшись за шторами в своей комнате, Илзе Кинковши наблюдала за его отъездом, после чего вздохнула с облегчением. Едва ли ей придется встретить в жизни подобного человека, и, возможно, это к лучшему...
Она была вся в синяках и царапинах, но они скоро пройдут. В любом случае она может сказать, что у нее закружилась голова и она упала. Да, синяки и царапины пройдут, но память о том, как она их получила, никогда не исчезнет.
Она снова вздохнула... и задрожала от удовольствия.
Перерыв первый
На верхнем этаже здания известного лондонского отеля, в одном из помещений таинственной организации, сидя за столом своего бывшего шефа, Алек Кайл стремительно стенографировал. Стоящий по другую сторону стола “призрак” (он не мог воспринимать его никак иначе) говорил быстро, мягкий приятный голос звучал вот уже более двух с половиной часов. Пальцы Алека сводило судорогой, голова болела от проносящихся в ней мириадов фантастических картин. Он ни на миг не сомневался, что “призрак” говорит правду, только правду...
Что же касается вопроса о том, откуда это существо (или человек?) может знать о вещах, к которым практически не имело отношения... кто может сказать, что может быть известно призракам, о чем они способны поведать. Но одно Кайл знал наверняка: полученная только что информация была крайне важна и он должен гордиться тем, что именно он стал посредником, через которого она была передана.
Неожиданно правую руку Кайла пронзила такая боль, что он выронил карандаш и непроизвольно схватился за нее другой рукой, пытаясь избавиться от спазма. Неземной посетитель вынужден был остановиться, и за это Кайл мысленно поблагодарил его. Он растер руку, затем в девятый, если не в десятый, раз заточил карандаш.
— Почему вы не пишете ручкой?
Вопрос был задан таким естественным и сочувственным тоном, что Кайл на мгновение забыл, что его собеседник не более материален, чем дым.
— Я предпочитаю карандаши — они всегда мне больше нравились. Возможно, это одна из моих причуд. Из них, во всяком случае, никогда не вытекают чернила. Извините, что я остановился, но у меня просто свело руку.
— И все же мы должны продолжить.
— Я как-нибудь справлюсь.
— Вот что. Пойдите и выпейте чашечку кофе, покурите. Я прекрасно понимаю, насколько необычным кажется вам мой рассказ. Даже для меня все это довольно странно, но на вашем месте у меня бы просто не выдержали нервы. Мы с вами прекрасно сработались. До того как придти сюда, я был уверен, что нам потребуется встретиться несколько раз, чтобы дать вам возможность привыкнуть ко мне. Так что, как видите, мы успели уйти далеко вперед.
