Роберт МакКаммон - Жизнь мальчишки. Том 2.
— Наверное, снова пришли жаловаться соседи: им надоели твои скандалы! — прошипела мисс Гласс Зеленая. — Говорят, что твои крики слышны по всему лесу до самого Юнион-Тауна!
В дверях, которые открыла мисс Зеленая, стоял Джонни в темно-коричневой куртке поверх черной водолазки.
— Я только хотел спросить, скоро ли выйдет Бен, — смущенно проговорил он.
— Господи, помилуй нас! Сегодня весь город решил собраться у нас, чтобы ждать Бена.
Мисс Гласс Зеленая сморщила нос, словно укусила лимон, но, распахнув шире дверь, пригласила Джонни пройти внутрь.
— Ваш драгоценный Бен заканчивает урок через пять минут. Можешь присесть на софу, мальчик, и подождать своего друга.
Оказавшись в комнате и увидев наши вытянутые физиономии, Джонни немедленно понял, что происходящее нельзя назвать приятным времяпрепровождением в компании добродушных дам.
Кроа-а-ак! Кроа-а-а-ак! — снова скрипуче крикнули в задней комнате.
— Может быть, ты хотя бы заглянешь к нему или ты опять слишком занята? — раздраженно спросила у сестры мисс Гласс Голубая. — Ты сама его разбудила, так что иди и займись своим питомцем!
— Клянусь, ребята, если вы подскажете, у кого можно снять комнатку, я сейчас же съеду отсюда! — всплеснула руками мисс Гласс Зеленая. — Достаточно будет и шахматного ящика.
С этими словами мисс Зеленая снова удалилась в холл, и через несколько минут крик в задних комнат затих.
— Господи, да я с ног валюсь! — Мисс Гласс Голубая взяла с кофейного столика старый церковный бюллетень и принялась обмахиваться им, словно веером. — Бен, пожалуйста, поднимайся, на сегодня урок закончен. Но перед отходом я покажу тебе, что такое настоящая игра на пианино. Если будешь проявлять усердие и прилежание, то когда-нибудь будешь играть не хуже.
— Хорошо, мэм! — Бен немедленно подскочил с места. Мисс Голубая аккуратно расположилась на табурете. Ее руки с элегантными длинными пальцами замерли над клавишами. Она закрыла глаза. Я догадался, что она выбирает в уме мелодию, которую мы сейчас услышим.
— Этой вещи я учу всех своих учеников, которым преподаю пианино, — объявила она нам. — Эта мелодия называется “Прекрасный мечтатель”, вы когда-нибудь слышали ее?
— Нет, мэм, — поспешно отозвался Бен. Дэви Рэй толкнул меня в ребра локтем и закатил глаза.
— Тогда послушайте, — сказала мисс Голубая и заиграла. Конечно, это были не “Бич Бойз”, но все-таки тоже неплохо. Плавно изливаясь из пианино, музыка наполняла собой комнату. Ловко перебирая пальцами по клавишам, мисс Голубая плавно покачивалась на своем табурете из стороны в сторону. Как я уже говорил, играла она очень и очень неплохо.
Но потом в мягкий ток музыки снова ворвался пронзительный звук. От неожиданности у меня на затылке поднялись дыбом волосы, я почувствовал, как непроизвольно напряглись их корни. Звук напоминал скрежет битого стекла, которое толкли в ступке железным пестиком.
— Череп и кости! Ханна Фюрд! Череп и кости! Таракан в толчке!
Руки мисс Гласс Голубой замерли, и музыка прекратилась.
— Катарина! Да заткни ты ему рот печеньем, в конце-то концов! — Он плохо себя чувствует! Он бьется в клетке!
— Череп и кости! Дайте мне поправиться! Череп и кости! Сказать по правде, я не знал в точности, что за слова выкрикивало охрипшее существо в задней комнате, эти, или они мне только показались. Бен, Дэви Рэй, Джонни и я, мы все переглянулись, чувствуя себя так, словно очутились в сумасшедшем доме.
— Череп и кости! Ханна Фюрд! Череп и кости! Кроа-а-ак! Таракан в толчке!
— Я говорю — печенье! Дай ему печенье! — заорала сама не своя мисс Голубая. — Ты что, забыла, что такое печенье?
— Если ты сейчас же не замолчишь, я проломлю тебе голову!
Хриплые выкрики и скрежет продолжались. Среди этого переполоха вдруг снова зазвонил колокольчиками звонок.
— Это все твоя игра! — с криком ворвалась в гостиную мисс Зеленая. — Я же просила тебя никогда не играть эту вещь! Он каждый раз бесится, стоит тебе начать эту пьесу!
— Череп и кости! Дайте мне поправиться! Череп и кости!
Таракан в толчке!
Вскочив с места и не дожидаясь разрешения, я отворил дверь, видя в этом возможность спастись бегством. На крыльце стояли средних лет мужчина и девочка лет девяти-десяти, которую он держал за руку. Я сразу узнал этого человека: это был мистер Юджин Осборн, который работал поваром в кафе “Яркая звезда”.
— Я привел Винифред на урок му… — заговорил он, но хрипатый голос в задней комнате оборвал его:
— Череп и кости! Дайте мне поправиться! Кроа-а-а-ак!
— Что это за крики, господи? — поражение спросил мистер Осборн, бережно придерживая девочку за плечо. Его голубые глаза округлились от удивления. На покрытых волосками пальцах мистера Осборна я заметил вытатуированные буквы:
“В”, “О”, “Й”, “Н”, “А”.
— Это мой попугай, мистер Осборн. Мисс Гласс Голубая сделала несколько шагов и отодвинула меня в сторону. Быть может, она была с виду худой, но сил в ней было предостаточно.
— Сегодня у нас немножко шумно.
Из коридора снова появилась мисс Гласс Зеленая с огромной клеткой в руках, в которой, как оказалось, и находился источник всего этого переполоха. Это был здоровенный попугай, который летал по клетке и бился о прутья, дрожа словно осенний лист под порывами ураганного ветра.
— Череп и кости! — не переставая хрипло выкрикивала птица, показывая всем свой черный язык. — Дайте мне поправиться!
— В жизни больше к нему не подойду! — Мисс Гласс Зеленая со стуком поставила клетку на рояльный табурет, очевидно, мечтая изничтожить находившуюся в нем птицу.
— Никакого ему больше печенья — он только что едва не отклевал мне палец!
— Я твоего кормила, и ты моего покорми! Твой тоже меня однажды чуть не искалечил!
— Я больше к этому гаду на десять метров не подойду!
— Ханна Фюрд! Дайте мне поправиться! Череп и кости! Попугай был чистого аквамаринового цвета, без единого пятнышка, за исключением разве что желтого клюва. Он с криками бросался на клетку, голубые перья летели во все стороны.
— Тогда отнеси его в спальню — хотя бы на это ты способна? — уже совершенно не сдерживая себя, завопила мисс Голубая. — Накрой его покрывалом, пусть он успокоится!
— Я тебе не прислуга! Я не прислуга в своем доме, понятно? — с пафосом, поставленным голосом объявила мисс Гласс Зеленая, но взяла в руки клетку и с гордо поднятой головой вышла из гостиной.
— Череп и кости! — прохрипел на прощание попугай. — Таракан в толчке!
Дверь закрылась, в доме наступила благодатная относительная тишина.
