Наталья Калинина - Ледяной поцелуй страха
Она остановилась, перевела дух, хоть крик рвал горло, и вернулась к решеткам. А когда повторно заглянула за одну из них, увидела, что Андрея уже нет на прежнем месте. Мелькнула его спина и пропала из поля зрения. Мужчина бежал куда-то так быстро, как не мог бы бежать тяжело раненный человек.
— Вот и правда, не верь глазам своим, — выдохнула Полина и пошла вперед.
Металлическая дверь вдруг поддалась под ее ударом и открылась. И девушка вошла в круглую комнату.
*
Настя на подгибающихся ногах подошла к двери. Дверь оказалась такой тяжелой, будто тянула она на себя гранитную могильную плиту. От слабости ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Но надо выйти, надо выйти ко всем…
Стоп! А как Даниэла узнала номер этого телефона? И сестра ли Франческо звонила? Полина говорила, что многое происходящее здесь — ненастоящее. Она рванула дверь и закричала от ужаса, потому что в дверях стоял Геннадий с растянутым в жуткой ухмылке ртом.
— Здесь нет выхода, детка, — сказал он, смотря девушке прямо в глаза. И от его немигающего взгляда, пробирающего морозом до самой души, она сделала шаг назад.
— Ищи выход за той вон картой, — сказал Геннадий, загораживая ей проход.
— Да пошел ты к черту! — вдруг закричала Настя, выплеснув в этом крике ярость от пережитого. Геннадий захохотал и закрыл перед ее носом дверь. Настя дернула ручку, но дверь не поддалась, словно непостижимым образом оказалась заперта.
А на противоположной стене и правда висела огромная карта. Настя сорвала ее и увидела прямо за ней другую дверь. Отодвинула тумбочку, служившую для маскировки двери внизу, и вошла в длинный коридор.
*
— Не бойся! — сказал ему кто-то ласково. И странно, этот шепот заглушил хохот Маки.
— Здесь темно. Я тебя не вижу, — ответил Никита, не испугавшись, а, наоборот, внезапно успокоившись от знакомого голоса.
— Я включу свет. Вот так лучше?
— Да.
Он сразу узнал эту девочку с белыми волосами, с которой уже играл раньше. Она была необычная, но страха у него не вызывала. Она была добрая — Никита это чувствовал.
— Пойдем играть? — радостно предложила Таня. — Мне здесь очень скучно!
— Нет, — важно ответил Никита. — Мне нужно найти папу.
— А-а, папу… — грустно вздохнула она. — Хорошо, пойдем.
Она взяла его за руку своими прохладными пальцами и потянула за собой.
— Папа — там!
*
В беге по полумрачному коридору Андрей не увидел вылезший из зарешеченного окна широкий прут, торчавший поперек дороги, и ударился о него грудью. Физическая боль заставила его остановиться, перевести дух. Стоп! Спокойно. Паника лишает способности думать, а здесь действовать нужно не на эмоциях и не на инстинктах. Инстинкты, увы, в этом месте оборачиваются против тебя и наносят удар с той стороны, с которой не ожидаешь. Никиту он найдет. Наверняка мальчик зашел в какой-нибудь кабинет и ожидает его там. Не стал бы ребенок идти по темному коридору вперед, повернул бы назад — к свету и взрослым. Значит, и ему тоже надо повернуть назад.
И только Андрей так подумал, как увидел в одном зарешеченном окне, как по параллельному коридору идет его сын за руку с девочкой. У незнакомки были неестественно белые волосы, и шла она так, словно находилась под действием снотворного — заторможенно, чуть пошатываясь.
— Никита! — закричал Андрей. Но сын его будто не услышал, продолжая следовать за своей спутницей.
— Вот дрянь! Уводит моего ребенка! — выругался он в сердцах и бросился по своему коридору в преследование, стараясь не выпустить из вида Никиту и девочку. В какой-то момент они все же пропали из видимости, но перед Андреем оказалась металлическая дверь. Он открыл ее и вошел в круглую комнату.
— Привет, — сказала ему Полина, глядя на него так, будто восстал он со смертного ложа. Она будто сдержала порыв кинуться ему на шею.
— Привет, — кивнул он и положил руку ей на плечо. — Никиту не видела?
— Папа! — раздался крик, и в одну из четырех дверей, находившихся в комнате, вбежал его сын.
Только после того, как смог обнять Никиту, Андрей окинул взглядом помещение. Четыре двери разбивали окружность стен на четыре сектора, каждый из которых был занят гудящей, словно трансформаторные будки, аппаратурой. Провода, рычажки, датчики, стрелки, рубильники, лампочки — все это было собрано на громадных агрегатах, явно не современных, с проржавевшими углами, но, судя по всему, работающими. В центре комнаты стоял другой агрегат, напоминающий ящик с гигантским патефоном с четырьмя огромными раструбами, развернутыми в разные стороны. Этот агрегат был проводами подключен к стоявшим у стен.
— Что это? — испуганным шепотом спросила Полина.
— Думаю, это и есть источник наших кошмаров. Все так просто, Полина. Из мистики с привидениями добро пожаловать в научную фантастику.
— Ты считаешь, что вот эта… штуковина излучает нечто такое, что чуть не свело нас с ума от страха?
— Более чем уверен.
— И, думаешь, это такая мощная штука, что ее излучения хватало даже за пределами здания?
— Не знаю, Полина. Но, думаю, этот агрегат и есть причина всего происходящего.
— А как же могилы?
— Что могилы? — не понял Андрей.
— Они нам не померещились. Их специально создали, чтобы нас напугать.
— Полина, это сейчас не так важно. Нам нужно отключить эту штуку. Может, мы под ее действием не видим нужной дороги, она нам внушила ходить по кругу.
— Кто-то же ее включил, — пробормотала себе под нос Полина, но, однако, спорить больше не стала, потому что открылась еще одна дверь, и в комнату вошла взволнованная Настя.
— Вот вы где! Ой, что это?
— Наш билет на выход, — усмехнулся Андрей. Подойдя к «патефону», он выдернул шнур, соединяющий его с одним из агрегатов.
И вдруг за их спинами раздался легкий щелчок, словно закрылись замки. Девушки встревоженно оглянулись. Андрей бросился к одному из входов и толкнул дверь. Так и есть — заперта. Закрытыми оказались все двери.
— Ловушка, черт побери, — выругался он и больше ничего не успел сказать, так как помещение наполнилось едким запахом жженой проводки, один из аппаратов у стены заискрил, а за ним — следующий. Вот полыхнул огнем третий. Девушки испуганно взвизгнули и прижались друг к другу. Никита, наоборот, онемев от страха, обнял отца руками за бедро.
— Никитка, отпусти меня, пожалуйста, — попросил мягко Андрей, с тревогой оглядываясь на четвертый агрегат, который не искрил, не дымил, но издавал такое страшное гудение и при этом дрожал, будто собирался взорваться. Этого еще не хватало!
