Кэмерон Джейс - Безумие 2. Выдумка
Глава 58
Сеанс Психотерапии, Психиатрическая Лечебница Рэдклифф, Оксфорд
Я снова лежу на спине. На этот раз я на удобной кожаной кушетке. Температура в комнате нормальная. Комнату наполняет запах цветов, которая практически не освещена, за исключением слабой желтой лампы напротив меня. Я чувствую себя уставшей, но мне уютно. Думаю, я просто очнулась ото сна.
Где я? Почему я не оказалась в комнате Эйнштейна в Университете Оксфорда?
— Ты понимаешь, что все, что было сказано тобою, не имеет смысла, — говорит мне мужчина. Я не вижу его лица, которое скрыто в тени. Я лишь ощущаю запах табака из трубки, что он курит. Аромат весьма специфичен, вот только руки у меня не двигаются. — Пиллар, Чешир, Белая Королева; ты понимаешь, что они всего лишь персонажи из детской книжки, — говорит он; стул, на котором он сидит, скрипит по паркетному полу.
Я слишком устала, чтобы осматриваться или попытаться встать. Лежать на кушетке намного лучше. Знакомо ли мне это место? Бывала ли я здесь раньше? Почему я не ощущаю потребности сопротивляться мужскому голосу? Его голос успокаивает и мне это нравится.
Где я? Кто я?
— Вижу, ты предпочитаешь тишину, — произносит мужчина. В его голосе проскальзывает оттенок жалости. — Желаешь окончить сеанс прямо сейчас?
Руки налились тяжестью и не двигаются. Я что, под препаратами? Меня загипнотизировали? Почему этот человек говорит, что Пиллара не существует? Неужели я вернулась не в свое время?
— Мы достигли большого прогресса в твоей истории, — говорит человек. — Обычно пациентам нужно дать своей фантазии разгуляться. — Он делает затяжку из трубки. Что за табак он курит? — Мы сознательно побуждаем пациентов активно выдумывать, поскольку какой бы креативной не оказалась выдумка, она всегда выходит из-под контроля и разбивается о воздвигнутые стены абсурда. — Он замолкает, а я не ощущаю желания говорить.
Как можно говорить, когда ты не уверен с кем ты говоришь? Когда ты не знаешь кто ты такой?
— Абсурд — это хорошо для пациентов. Так их можно заставить понять, что у них галлюцинации. Потому что, честно говоря, в некоторые истории нельзя поверить, даже самым бредовым пациентам. Вроде той истории, что ты рассказала мне сейчас о том, как ты попала в Страну Чудес через комнату Эйнштейна в Оксфордском Университете, потом пыталась спасти Горгона из лап Червонной Королевы. Человека, у которого выпал глаз из — за чихания? Ты и сама не веришь во все это. Да?
У меня такое ощущение, словно рот исчез и мне хочется кричать. Руки по — прежнему, словно каменные. Я понятия не имею где я или кто этот человек.
— Как я уже сказал, на сегодня хватит, — говорит мужчина и пишет что-то на бумаге. Скрип его карандаша меня раздражает. — Я выпишу тебе новый наркотик под названием «Колыбельная». Он поможет разгуляться твоему воображению. Мне необходимо, чтобы твой разум сам увидел и осознал насколько все это неправда. Все из тобой сказанного, всего лишь плод твоей буйной фантазии под влиянием книги, что ты прочла, будучи ребенком. — Он вынимает лист бумаги. — Я скажу Вальтруде ненадолго прекратить шоковые терапии. Увидимся на следующей неделе? — Судя по голосу, он похож на заботливого доктора, который улыбается мне, но я до сих пор не могу разглядеть его лицо в полумраке. — Замечательно. — Он поднимается. Я слышу шаги у ближайшей двери.
Я выгибаю шею, чтобы посмотреть на свои онемевшие руки. Они не онемели. На самом деле с ними ничего такого, за исключением того, что на мне надета смирительная рубашка, от которой на этот раз я не в силах освободиться.
Глава 59
Палата Алисы, Психиатрическая Лечебница Рэдклифф, Оксфорд
Вальтруда и Оджер входят в комнату и помогают мне пересесть в кресло. Сперва я говорю им, что мне не нужно инвалидное кресло, потом что я сама прекрасно могу идти. Я позволяю им везти себя по коридору подземного блока. Пациенты прильнули к решеткам, не говоря ни слова. Ни Вальтруда, ни Оджер не разговаривают со мной. Они закатывают меня в палату, которая пугает меня еще больше, как только я вхожу. Ничего особо не изменилось, кроме зеркала в полный рост на стене прямо напротив меня.
Я закрываю глаза и кричу.
— Что это зеркало здесь делает?
— Расслапься, — произносит Вальтруда с немецким акцентом. — Зеркало тебя не укусит.
— Ты не понимаешь, — я зажмуриваюсь еще сильнее. — Унеси его отсюда.
— Ты долшна встретить лицом к лицу сфои страхи, — говорит Вальтруда. — Прикас доктора.
— Не могу, — умоляю я. — Прошу, унеси его.
— Я тоже не могу, — отвечает она. — Тфой доктор сказайть, что ты должна заглянуйть ф зеркало. Ничего плохого оттуда не выйдет, кроме прафды. И настайть фремя встретить прафду, Алиса. Ты больше не можешь отрицайть того, что с тобой произошло. Взгляни своим страхам в глаза, и как знайть, быть может, ты выйдешь отсюда раньше, чем ты думайть.
— Отрицать то, что произошло со мной? — Я понятия не имею, о чем она говорит. Затем меня осеняет мысль, и я меняю свое решение.
Я сумасшедшая. Абсолютно сдвинутая по фазе, мир в моей голове выдуманный. Затем, я очнулась на кушетке и доктор говорит мне, что мне нужно попридержать свое воображение, если я хочу вылечиться. ХОЧУ ВЫЛЕЧИТЬСЯ. Быть может, стоит послать все к чертям и заглянуть в зеркало. Что я теряю? Меня стошнит или я снова потеряю сознание, когда увижу жуткого кролика?
Делаю глубокий вдох и открываю глаза. Ничего не происходит…, как и в Стране Чудес. Быть может, я, наконец, исцелилась от своей фобии. В зеркале передо мной нет кролика. На поверхности лишь несколько грязных пятен, да паутина в верхнем левом углу. Белый кролик больше не скалится, глядя на меня из отражения. Это еще не значит, что мне не нужно паниковать. Фактически, вместо этого я могла бы кричать. Днями. Годами.
Девушка в зеркале передо мной одета в смирительную рубашку и сидит в инвалидном кресле не потому, что ее ноги онемели, а потому, что она — парализована.
— Это случилойсь после тфой афария, — говорит Вальтруда. Она выглядит счастливой от того, что я наконец осознаю свое затруднительное положение и встречаюсь лицом к лицу со своими страхами. — Ты единтсфенный, кто выжил, но фот так. — Она указывает на мои ноги. — Видийшь, что доктор имейть ф виду. Встретийть свой страх лицом к лицу. Ты выйдумать этот глупый история о кролике ф зеркале, чтобы отрицайть реальность того, что ты парализована.
Взгляд мечется по комнате в поисках Тигровой Лилии, но ее нет. Я чувствую себя еще более одинокой; меня словно затолкали в темный угол, который слишком тесен для меня.
