Бекка Фицпатрик - Крещендо
Потому что ты пьян.
- Мне нужно домой. Уже поздно, а я сегодня еще не звонила маме. Она сойдет с ума, если я в ближайшее время не объявлюсь, - я перегнулась через него и толкнула пассажирскую дверь.
После этого он накрутил локон моих волос себе на палец. – Ты такая хорошенькая.
Я размотала прядь. - Этого не произойдет. Ты пьян.
Он ухмыльнулся. – Есть немножко.
- Завтра ты об этом и не вспомнишь.
- Я думал, что на пляже мы пришли к общему согласию.
- Так и есть. И именно так и будет проходить наш договор. Я серьезно. Я выкину тебя отсюда. Иди внутрь.
- Как насчет моей машины?
- Сегодня я поеду на ней домой, а завтра верну ее тебе до полудня.
Скотт удовлетворенно выдохнул и еще сильнее развалился на сидении, - я хочу зайти внутрь и расслабиться под Джимми Хендриксона. Ты скажешь всем, что вечеринка окончена?
Я закатила глаза. - Ты только что пригласил шестьдесят человек. Я не собираюсь входить туда и говорить им всем, что пора выметаться.
Скотт наклонился в сторону, высунулся в открытую дверь, и его стошнило.
Брр…
Я схватила его за рубашку, резко втянула в машину и вжала педаль газа Мустанга, чтобы тот прокатился шага на два вперед. Потом я затормозила и вышла наружу. Обойдя машину на сторону Скотта, я вытащила его под руки из автомобиля, заведомо оберегая свои ноги от содержимого только что опустошенного желудка. Он забросил руку мне на плечо, и это все, что уберегало меня от падения на землю под его весом.
- Какая квартира? - спросила я.
- Тридцать два. Последний этаж, справа.
Последний этаж. Ну конечно. С какой радости мне сейчас должно было повезти?
Я протянула Скотта оба пролета ступенек; тяжело дыша, и, пошатываясь, мы ввалились в открытые двери его квартиры, которая была заполнена извивающимися и трущимися между собой под звуки рэпа телами; музыка была включена так громко, что, мне казалось, мои мозги сейчас разлетятся на кусочки.
- Спальня в дальней части квартиры, - Скотт промычал мне на ухо.
Я протолкалась со Скоттом через толпу, открыла дверь в конце зала и сбросила его на нижний матрац двухъярусной кровати в углу. В углу напротив стояли маленький стол, открытая корзина для белья, стойка под гитару и несколько свободно лежащих гантелей. Стены побелели от времени и местами были украшены постерами из фильма "Крестный отец. Часть 3" и знаменем Патриотов Новой Англии.
- Моя комната, - сказал Скотт, заметив, что я осматриваюсь вокруг. Он похлопал по матрацу рядом с собой. – Располагайся.
- Спокойной ночи, Скотт.
Я стала тянуть на себя закрытую дверь, когда он сказал: - Можешь мне дать попить? Воды. Хочу избавиться от этого привкуса во рту.
Мне хотелось убраться из этого места, но я не могла избавиться от въедливого чувства жалости к Скотту. Если я брошу его сейчас, он, возможно, проснется завтра в луже собственной рвоты. С другой стороны, я могу протрезвить его и дать таблетку ибупрофена.
Маленькая изогнутая кухонька квартиры выходила на гостиную, превращенную той ночью в танцпол, и, протиснувшись сквозь толпу народа на входе в нее, я открывала и закрывала ящики в поисках стакана. Я нашла стопку пластиковых белых стаканчиков над раковиной, открыла кран и подставила стаканчик под струю воды. Когда я поворачивалась, чтобы отнести воду Скотту, мое сердце подскочило. В нескольких шагах от меня, прислонившись к буфету напротив холодильника, стоял Патч. Он отгородился от толпы, и его бейсбольная кепка, натянутая низко на лицо, свидетельствовала о том, что он не заинтересован в длительном общении. Его поза выражала нетерпение. Он поглядывал на часы.
Не видя возможности избежать встречи с ним, кроме как перепрыгнув через кухонный стол в гостиную, и чувствуя, что я задолжала ему цивилизованное обращение – плюс, разве мы не достаточно взрослые, чтобы разрешить этот вопрос зрело? – я разлепила внезапно пересохшие губы и подошла. - Развлекаешься?
Жесткие черты его лица смягчились улыбкой. - Я могу думать лишь об одном, чем занялся бы с бульшей охотой.
Если это был намек с сексуальным подтекстом, то я собиралась его проигнорировать. Я забралась на кухонный стол, свесив ноги. - Останешься на всю ночь?
- Если я буду вынужден остаться тут на всю ночь, лучше сразу пристрели меня!
Я вытянула руки. - У меня нет оружия, прости.
У него была идеальная улыбка мальчиша-плохиша. - И только это тебя останавливает?
- Выстрелив в тебя, я тебя не убью, - напомнила я. - Одна из оборотных сторон бессмертия.
Он кивнул, жесткая улыбка сверкнула из-под тени кепки. - Но ты бы сделала это, если б могла?
Я колебалась, прежде чем ответить. - Я не ненавижу тебя, Патч. Пока нет.
- Ненависть недостаточно сильна? - предположил он. – Есть что-то глубже?
Я улыбнулась одними губами. Мы, казалось, оба понимали, что ничего хорошего из этого разговора не выйдет, особенно здесь, и Патч спас нас обоих, повернувшись к толпе позади нас.
- А ты? Останешься надолго?
Я спрыгнула с кухонного стола. - Не. Я несу воду Скотту и освежитель для рта, если смогу его найти, потом уйду отсюда.
Он схватил меня за локоть. - Ты бы застрелила меня, но при этом хочешь спасти Скотта от похмелья?
- Скотт не разбивал мне сердце.
Тишина длиною в два удара сердца зависла между нами, потом Патч очень тихо сказал: - Давай уйдем.
По взгляду, брошенному на меня, я отчетливо поняла, что он хотел этим сказать. Он хотел, чтобы я сбежала вместе с ним. Бросить вызов архангелам. Презреть то, что они в конечном итоге найдут Патча.
От одной мысли о том, что они могут сделать с ним, я чувствовала себя заточенной в ледяной ловушке, я холодела от страха, застывала от кромешного ужаса. Патч никогда не говорил мне, на что похож ад. Но он знал. И тот факт, что он не рассказывал об этом мне, рисовал передо мной очень живую и очень мрачную картинку.
Я не сводила глаз с гостиной. - Я обещала Скотту стакан воды.
- Ты проводишь слишком много времени с парнем, которого я бы назвал темным, а с моим восприятием такой титул достаточно сложно заслужить.
- Узнать темного принца может только ему подобный?
- Рад, что ты не потеряла своего чувства юмора, но я серьезно. Будь осторожна.
Я кивнула. - Я благодарна за твою заботу, но я знаю, что делаю.
Обойдя Патча, я проскользнула сквозь толпу беснующихся в гостиной людей. Мне нужно было уйти. Это было слишком для меня: стоять рядом с ним так близко и ощущать эту стену изо льда, такую толстую и непроницаемую. Знать, что мы оба хотим то, что не можем иметь, несмотря на то, что желаемое находилось на расстоянии вытянутой руки.
