Сергей Лукьяненко - Обыденный Дозор. Лучшая фантастика 2015 (сборник)
– Ничего себе! – воскликнул Кеша.
«Тысячи» потрясли и меня.
– Даже мастеру Леонардо…
– Мальчишка. Ему и шестисот нет. Обычный вампирский сосунок. – Вампирша улыбнулась. – Простите дурацкий каламбур.
– Но он мастер вампиров Европы!
– И что? А Барак Обама – президент Северо-Американских Соединенных Штатов. И что с того? Это не делает его ни самым умным, ни самым богатым, ни самым влиятельным.
Я поднял руки.
– Сдаюсь. Простите мою невежливость. Мы не представлены.
– Ева.
– Антон.
– Это ведь не может быть вашим настоящим именем, – заметил Кеша, с жадным любопытством глядя на Еву.
– Нет, конечно. Но это древнее имя, живущее во всех народах. Меня устраивает.
У меня в голове мелькнула мысль, но я даже не дал ей оформиться. Это очень, очень, очень старая и могучая вампирша. И даже мой Высший уровень не делает нас ровней.
Если она захочет – то разорвет нас с Кешей на клочки.
– Хорошо, Ева, – сказал я. – Я впустил тебя в свой дом, я повторил трижды, я представился. У меня есть древнее право по древнему закону.
– Право на три вопроса? – Ева явно развеселилась. У нее дрогнули уголки губ. – Ах, Светлый, я сама придумала это право… Мне его и менять.
Мягким кошачьим движением она села между нами. Посмотрела на меня. Посмотрела на Кешу.
– Хорошо, Антон. Мы поиграем. Ты получишь три ответа, но это не будут ответы на те вопросы, что тебя тревожат. Это будут просто ответы. Потом мы поговорим всерьез, а сейчас – разминка.
– Кто этот вампир, который нас спас, и почему он это сделал?
Ева рассмеялась и погрозила мне пальцем.
– Хорошо, – вздохнул я. – Разминка. Что связывает тебя с Завулоном?
Ева подумала. Облизнула губы.
– Кровь.
– Это не ответ.
– Это ответ, Антон Городецкий. Ты задал вопрос, я ответила. Это честный ответ. Если он не ответил на твой вопрос – виноват спрашивающий.
– Хорошо, – сказал я. – Второй вопрос. Чаба Орош. Сколько правды в его книге и сколько лжи? Посмеялись ли над ним вампиры или легенды, которые он пересказывает, – настоящие?
Ева замерла. Кивнула.
– Правильный вопрос. Большая часть сказанного им – правда.
– Можно я спрошу? – попросил Кеша.
– Пусть парень спросит, – сказал я.
– Как вы сохраняете одежду во время трансформации? Это не магия, я бы почувствовал.
– Неожиданный вопрос, – сказала вампирша. – Какой любознательный паренек! Видишь ли, это, – она оправила полы пальто, поддернула джинсы, – не одежда. Одежду я не сохраняю.
– Это вы сами и есть, – прошептал Кеша. – Вы…
– Я голая. – Ева засмеялась. – Но как ты думаешь, малыш, трудно ли придавать своему телу видимость одежды, если ты умеешь перевоплощаться в летучую тварь? Я сама – своя одежда. Любая.
Силуэт Евы задрожал, меняя цвета и формы. Теперь она была одета в белое длинное платье, с ниткой жемчуга на шее, со сверкающими, будто хрустальными туфельками. Из глубокого декольте проглядывала высокая молодая грудь.
– Я вас не смущаю, мальчики? – Она лукаво улыбнулась.
– Нет, – сказал я. – К сожалению, я знаю истинный облик таких, как ты, поэтому не смогу соблазниться тобой ни в мехах, ни в шелках, ни голой. Извини.
– Ничего страшного, Антон, – очень серьезно ответила Ева. – Сексуальное влечение… у таких, как я… проходит за две-три сотни лет. Его вытесняет пищевой инстинкт, он древнее, знаешь ли. Мой секс – пить кровь.
– Знаю, – сказал я. – Что ж, ты ответила на три вопроса, которые не важны…
– Они важны, даже если ты сам этого не понял, – сказала Ева. – Но пустое. Что ты хотел спросить у меня?
– Я хотел спросить о тех, кто напал на нас. И о пророчестве, которое обещает всеобщую смерть.
– Понимаю. – Ева кивнула. – Но это серьезные вопросы, и они требуют настоящей цены.
– Какой? – я спросил, зная ответ.
– Настоящая цена – всегда одна, дозорный. Кровь.
Мне очень не хотелось этого говорить, тем более – при Кеше. Но я думал об этом полдня. Я вообще-то довольно догадлив, когда начинают гореть ботинки – обычно догадываюсь посмотреть вниз.
– Я выдам тебе разрешения, – сказал я.
– Какие? – поинтересовалась Ева.
– На кормление.
Ева развела руками.
– Разрешения? Мне? Антон, у меня лежит ворох этих разрешений. Некоторые еще на бересте, а некоторые – на глиняных табличках. Но в конце концов, если уж я захочу кого-то выпить – неужели ты думаешь, что ваши дозорные схватят меня? Вы за новообращенными вампирами охотитесь неделями и не всех в итоге ловите.
Я молчал.
Она была права – и я это прекрасно понимал.
– А если я захочу чего-нибудь интересненького? – неожиданно спросила Ева. – Выпить беременную женщину? Трехлетнего ребенка? Знаменитость, писателя или музыканта, которые сеют разумное, доброе, вечное… Я же знаю, что таких вы из вампирской лотереи вынимаете…
– Не вынимаем, – твердо сказал я.
Ева рассмеялась.
– И все-таки? Выдашь разрешение? На одной чаше весов – гибель всего человечества. Иных, людей, зверей…
– Спасибо за информацию, – сказал я. – Про зверей я не был в курсе.
Некоторое время мы смотрели друг на друга. Но моя жалкая попытка вывести Еву из себя не увенчалась успехом. Напротив – она вдруг посмотрела на меня с сочувствием.
– Не ерзай, дозорный. А то прямо слышу, как у тебя шаблоны рвутся. Мне неинтересна кровь детей и матерей, да и ваших музыкантов-писателей тоже… После Достоевского у всех кровь как-то жидковата…
– Какие литературоведческие изыски, – огрызнулся я.
– То, что я мертва, и то, что я питаюсь человеческой кровью, не значит, что я не могу восхищаться настоящей литературой, – ответила Ева. – Читала и модных, и талантливых. Нет, Антон. Расслабься, не нужны мне твои индульгенции, можешь их в рамочку и на стенку.
– Тогда что тебе нужно? – спросил я.
– Кровь. Но я давно уже не пью все подряд, я коллекционирую интересные крови, Антон.
– Говори.
– Кровь Высшего Светлого – за ответ на любой вопрос.
– А ты уверена, что сможешь ответить? – спросил я.
– Уверена.
– Сколько крови тебе надо? – спросил я.
– Дядя Антон! – воскликнул Кеша. – Не соглашайтесь! Что вы делаете!
– Молчи, – сказал я. – И запоминай. Ты свидетель.
Кеша попытался вскочить, снова сел. У него задрожали губы.
Он переводил взгляд с меня на Еву.
– Не мешай ему, мальчик, – сказала Ева. – Тут нет никакого насилия, все по доброй воле… Я не собираюсь выпивать тебя досуха, Антон. И обращать не намерена… Тем более что в случае Иного – это очень, очень трудно, а в случае со Светлым и Высшим – практически невозможно. Я не убийца. – Она лукаво улыбнулась, ее глаза блеснули, как живые. – Не просто убийца. Я – коллекционер.
