Филипп Мартынов - Древняя кровь
Змей бросился в сторону Андрея. На секунду Андрей исчез из моего поля зрения, но потом я увидел его – несмотря на свой вес, Андрей очень ловко бежал за деревьями, на ходу выдергивая из гранаты чеку. Мне хорошо это было видно из низины. А еще было понятно, что пора прятаться.
Я прыгнул на землю, закрыв голову руками. Громыхнул взрыв, от которого зазвенело в ушах. Что-то тяжелое упало рядом, подняв тучу брызг. Я повернулся, увидел змеиный хвост, покрытый грязью и илом. Хвост бил по земле и судорожно извивался.
Надо бы отползти, пока не задел ненароком…
Я приподнялся, прыгнул в сторону, за ствол дерева. Проследил взглядом за змеем. Тело его скрывалось где-то в траве. Андрей стоял поодаль, осторожно вглядываясь. Автомат он где-то бросил.
– Убил? – крикнул кто-то.
Хвост все еще извивался. До меня доносились хрип и шипение.
Андрей сделал шаг в ту сторону, где должна была находиться змеиная голова. Тело змея напряглось. Я увидел, как он начинает медленно подниматься над травой. Он собрал все свои силы, чтобы совершить этот рывок. Поднялся так высоко, что голова исчезла среди деревьев. Его тело само по себе напоминало вековой ствол.
По окрестностям разнесся резкий, пронзительный рев. Я не преувеличу, если скажу, что под ногами буквально затряслась земля. Величественное зрелище.
А потом змей начал падать. Но он падал не потому, что лишился сил. Он стремительно опускался, извиваясь, выгибаясь, будто увидел кого-то и теперь мчался, чтобы забрать с собой на тот свет последнюю жертву, или попросту не мог преодолеть свои инстинкты…
Из-за кустов выскочил Дик – в одних трусах, загорелый, мускулистый. В руках он держал ружье для подводной охоты, заряженное гарпуном. И я увидел на лице Дика тот самый азарт, который не давал ему спокойно спать. Выражение его лица однозначно говорило о том, что Дик тоже не смог сопротивляться инстинктам. Он был охотником! Напряженным, сосредоточившимся, сконцентрировавшимся на цели.
Охотник и хищник сошлись!
Змей опускался, ломая ветки. Показалась распахнутая огромная пасть, усеянная смертоносными клыками – и эта пасть неслась прямиком на Дика. А Дик вскинул ружье, прицелился и выстрелил.
Я видел, как гарпун, блестя на солнце, рассек воздух и влетел в змеиную пасть. Застрял где-то внутри, натянув веревку. Дик, бросив ружье, прыгнул в траву, за деревья, а змей, по инерции, пронесся вперед, сминая все на своем пути, но теперь он уже действительно падал. От боли змей потерял ориентир, заметался, задергался, забился головой о деревья, с хрустом ломая тонкие стволы. Веревка болталась в его пасти, будто хвост гигантской змеи. А настоящий хвост – змеиный – заметался рядом со мной со страшной силой. Мне пришлось отползти на несколько метров, чтобы оказаться в безопасности. Но при этом я не мог оторвать взгляда от вида издыхающего монстра.
Из-за деревьев показался Андрей с пистолетом. Он выждал, пока изможденный змей замрет, уткнувшись мордой в землю, и выстрелил ему в глаз. Темный зрачок вспух и лопнул с громким чавкающим звуком. Так лопается гнилое яблоко, если на него надавить. Змей дернулся, голова его завалилась в сторону, обнажая бледную нижнюю кожу в ромбовидных узорах. Он попытался подняться, но не хватало сил оторваться от земли. Всюду была кровь, она ручейками бежала из рваных ран, из глаза, стекала по траве.
Андрей, совсем уже осмелевший, подошел ближе, прицелился, выстрелил еще раз. Попал около второго глаза, фонтанчиком брызнула кровь. Выстрелил. Попал. Выстрелил.
Стрелял до тех пор, пока не закончились патроны, а потом отошел к пеньку и сел на него, сложив руки на животе. Наблюдал за последней агонией умирающего.
Ко мне подошел Дик. Все его тело было усеяно капельками крови. Он тяжело дышал. С лица все еще не стерлись невероятное напряжение и азартная злость.
– Дай, помогу, – буркнул он. В руке у Дика был нож. Им Дик осторожно срезал сначала сеть, потом надрезал гидрокостюм, помогая мне освободиться. Сказал негромко: – Я думал, он меня сожрет, брат. Ноги тряслись так, что боялся – не сдвинусь с места. Тут, понимаешь, или он тебя, или мы его. Ничего нельзя было поделать.
Он отдышался, размазывая по лицу кровь ладонью. Посмотрел на змея, движения которого становились вялыми, словно он засыпал или нежился под лучами жаркого тайского солнца. Перевел взгляд на меня.
– Мы убили его, – сказал я. – Хотели оставить в живых, а все равно убили. Всегда так происходит.
– Обидно, – Дик понуро кивнул. – Если бы я мог сделать как-то по-другому, я бы сделал. Но тут патовая ситуация. Жить все хотят.
Я коротко кивнул. Змей тоже вот хотел.
Полчаса назад он казался мне идеальным хищником, могучим царем местных джунглей. А сейчас медленно умирал под пытливым взглядом других царей, искоренивших не один редкий вид.
– Ты не виноват. Он бы и так погиб. Слишком серьезные ранения. Слишком много желающих его убить.
Дик понуро молчал.
Змей дернулся. По могучему телу пробежали судороги. Хвост взвился хлыстом и упал в последний раз в сочную мякоть травы. Голова выгнулась, впилась затылком в землю, ломая гребень, и обмякла.
Все, умер.
Я отбросил ненужный гидрокостюм и заковылял к Андрею, сжимая и разжимая кулаки.
Надо досчитать до десяти.
Надо досчитать…
31
Я не ударил его – не было сил. Остановился в полуметре, сказал:
– Ты не заберешь его! Хотя бы так! Добился своего – убил! Но не заберешь.
Андрей дышал тяжело и прерывисто. Не для его ста пятидесяти килограммов такие пробежки и маневры. Красные пятна на щеках и шее – обязательный атрибут.
– Попробуешь меня остановить? – Он сидел на коряге, опершись руками о коленки. Я мог без труда повалить его на землю… а дальше-то что?
Куда идти? Что делать? Кого звать?
– Как только вернемся обратно, я вызову полицию и расскажу в подробностях о том, что произошло.
– О том, как ты помогал мне убить редкое животное в национальном заповеднике? – Андрей устало усмехнулся. – Поверь мне, в Тае куда ни плюнь – заповедник. Нас в лучшем случае крупно отшрафуют. Но я хотя бы смогу заработать сверх этого. А ты?
Он закашлял, прикрывая рот разбитым в кровь кулаком, продолжил:
– Может, поделимся, а? Я раньше, может, мало предлагал? Давай, тридцать процентов вам, за храбрость и все такое. Не вижу проблемы.
– Ты мудак. Был мудаком и останешься. Никакого тебе дела нет до природы, до жалости или сочувствия. Твоему другу нужна срочная помощь, а ты сидишь и делишь деньги за убитого змея!
– Может быть, я и мудак, но мудак богатый. Ничего Иванычу не сделается. Не из таких передряг выбирался. – Андрей сощурился. – Так мы договорились о процентах? Тишина и благодать, да?
