Александр Птахин - СУРОВАЯ ГОТИКА
Само посещение Прошкин наблюдал лично…
По завершении визита к больному Константин Константинович потребовал еще и на кладбище его отвезти – он видите ли, возжелал почтить могилу своего безвременно почившего боевого друга – комдива Деева! А потом еще и «бросить взгляд на несчастливое жилище фон Штерна»… Круглов согласился на все это, но сам не поехал – предпочел остаться в управлении, даже пообедать согласился. Так Корневу удалось поближе раззнакомиться с Сергеем Никифоровичем. Он посочувствовал его нервной работе, спросил, не может ли чем помочь. Получил уверение, что лучшая помощь – Сашино здоровье и благополучие. А еще узнал, что на пост Станислава Трафимовича будет назначен один латыш – из управления, курирующего работу Коминтерна. Сам Сергей Никифорович от такого назначения не в восторге – но выбора у него нет – принято руководящее решение. Этого человека готовы сделать заместителем наркома иностранных дел – а ему формально не хватает стажа руководящей работы. Не много – месяцев шесть-семь… тут мудрый Корнев снова посочувствовал заботам Круглова и предложил ему совместно выработать кадровую тактику, которая будет способствовать… В двух словах, опуская многочисленные взаимные реверансы, – Корнев настрочит рапорт про пресловутый клад в Средней Азии – по итогам УСПЕШНОЙ работы группы и исследования материалов покойного фон Штерна – записи и карты замечательно можно представить как «связку бумаг», раз уж руководство так настаивает именно на «связке бумаг» (для удовольствия Густава Ивановича Корнев даже готов на собственные средства приобрести голубую шелковую ленточку и связать ею прилагаемые к рапорту документы!). Круглов рапорту даст ход с достойным комментарием – мол, кому как не Корневу, завершить такое сложное мероприятие и возглавить работу группы в Средней Азии? И местные кадры за одно подтянет. Полгода или чуть больше группа поправляет здоровье колупаясь в песке и вдыхая горный воздух – потом латыш уйдет в заместители наркома, а Корнев – прейдет на место Станислава Трофимовича. И принцип ротации будет соблюден в лучшем виде!
Прошкин замер от восхищения – силен все-таки у него начальник! Надо же такой сложный стратегический план осуществить!
До осуществить еще долго – отмахнулся от восторгов, все же очень довольный Корнев. Ведь это лотерея – никто не может гарантировать что Саша – отпускать такой ценный кадр как Баев из группы сейчас было бы верхом беспечности! – останется жив все это продолжительное время. Единственное, что внушает оптимизм – действует Александр Дмитриевич, не смотря на болезненное состояние, вполне рационально – вчера очень эффектно избавился от дома, где будут теперь усиленно искать пресловутую «связку бумаг». И что у него этих документов нет подтвердил, что он даже не пытается их искать доказал. Теперь как раз к месту Корнев с рапортом о геройски проделанной работе и результатах поисков подоспеет. В такой ситуации – кто Сашу еще раз убить попытается?
– Вот у таких людей тебе Прошкин учится нужно уму разуму! – констатировал Владимир Митрофанович. Возразить на это Прошкину было нечего.
Вторым фактором, способным бесповоротно обратить в прах все эти далеко идущие планы могло стать внезапное начало войны – туту уж ничего не поделаешь, и повлиять на этот никак нельзя – а война, как известно, может начаться в любую минуту…
Преисполнившийся энтузиазма от открывшихся перспектив, Прошкин поспешил заверить начальника:
– Войны не будет, – и, заметив промелькнувший в глазах Корнева интерес, уточнил, – во всяком случае, в ближайшее время, по крайней мере, с Германией…
– Ты откуда это взял? – спросил тот тихо и еще раз оглянулся вокруг.
– От Феофана…
– Что прямо из жития святых прочитал? – саркастически ухмыльнулся Корнев.
– Да нет, из газеты… – расстроился из-за скепсиса руководства Прошкин, – Я когда к нему зашел, он читал Пакт о ненападении, дружбе и сотрудничестве с Германией! – громко чеканил он как школьник-отличник. Владимир Митрованович стремительно побледнел и изменился в лице – понятно, руководитель переживал, что, погрузившись в текущие дела, совершенно не следил за глобальными политическими новостями…
– Прекрати орать! Не в лесу, – Корнев очень ощутимо треснул Прошкина по затылку, – ты меня со своим Феофаном просто в гроб загнать решил и крышку гвоздями забить! Я ему битые два часа про политику толкую – а он то молчал три дня про эту чертовую газету, а теперь вопит – на две деревни и соседнее село! – понизив голос, добавил, – Феофан пакт ему читал! О дружбе и сотрудничестве с нацистской, гитлеровской Германией! Ты сам соображаешь, что ты мелешь? Да про такие вещи люди если и упоминают, то шепотом как-то или намеками… Я и сам краем уха слышал, от этого мужика – из пятого управления…
– Да что же тут секретного? – Прошкин удивился совершенно искренне, – в любой же газете написано, и везде этот Пакт напечатан! Товарищ Молотов подписал…
– Это тоже тебя премудрый старец просветил или ты лично видел хоть одну такую газету?
– Ну конечно, видел – «Комсомольская правда», – Прошкин начал довольно уверенно, но следуя за выражением лица руководителя, постепенно тоже понизил голос, – Я вошел, а Феофан как раз читал и мне показал статью – прямо пальцем ткнул! Даже фотография там была… Правда, я подробно изучать не стал – поручил Вяткину политинформацию по материалам прессы подготовить – сами же учите делегировать ответственность! Думаю, раз в газетах было – найдет и расскажет…
– Прошин – нет такого Пакта, на сегодняшний день. Пока нет… Так что не могло такого быть в официальной советской газете напечатано… Откуда ТА газета взялась надо быстренько и по-тихому выяснить… Типографским способом напечатанная? Где она сейчас может быть?
– Не знаю… может в комнате у Феофана лежит, или в библиотеке?
– Немедленно поехали! Может, удастся разыскать – раньше других…
До утра Корнев и Прошкин излазили всю комнату, где жил Феофан вдоль и поперек, заглядывая под шкафы, матрас и даже поднимая половицы. Странно, но очень походило на то, что отправляясь в лучший мир дальновидный служитель культа не забыл прихватить документы, личные вещи, и даже некоторую хозяйственную утварь… Потом осмотрели избу читальню – старик действительно из всей прессы отдавал предпочтение именно «Комсомольской правде». Номер за номером перебрали три имевшихся подшивки – ничего. Но именно ТА газета испарилась вместе с гражданином Чагиным. А Прошкин с Корневым вернулись в Н. только около одиннадцати утра – усталые и разочарованные…
