Юрий Кургузов - Луна - Солнце мертвых
Тем временем Эрцебет повернулась к управляющему спиной, давая понять, что разговор окончен, а я вдруг почувствовал, что Ян сует мне в ладонь какой-то небольшой, но увесистый предмет.
Подняв руку к глазам, я изумился — это был камень, самый обычный камень из тех, что в великом множестве валяются на дороге. Ян не произнес ни слова, но выражение его лица было красноречивее любых, самых убедительных слов. Правда, я удивился — неужели же такое возможно, и почему именно я? (Опять — я!) Но рассуждать было некогда — Карл уже направился к двери, — и тогда, склонившись над жерлом колодца, я поднял руку и… что было силы метнул камень в управляющего, до которого, казалось, было сейчас всего не более пяти метров.
Попал!..
Камень угодил Карлу в затылок, и он закричал как раненый зверь. Шея и волосы управляющего моментально окрасились кровью, и если бы он не вцепился в дверной косяк, то наверняка бы упал. Бледная как призрак Эрцебет смотрела на него ничего не понимающими глазами, в которых застыл ужас и удивление. Эх, дорого бы я дал за то, чтобы доглядеть эту сцену до конца, но Ян взмахнул рукой — и все пропало, исчезло, как будто и не было вовсе: и спальня, и несчастный граф, и корчащийся от боли оборотень, и насмерть перепуганная ведьма. В колодце опять отражалось лишь черное небо да тускло мерцали звезды и наглая серебряная Луна. А через мгновение священник, круто повернувшись на каблуках, быстро пошел прочь и все остальные за ним.
Мы молча вернулись в дом, молча подошли к столу и принялись вооружаться. Помимо револьвера я взял себе трехгранный кинжал и длинный тесак, который, просунув вместо ножен в специальное металлическое кольцо, пристегнул к поясу. Но конечно, более всего я полагался на пули, которые сделал наш поистине весьма разносторонне одаренный святой отец. Ян в двух словах объяснил мне, что пули отлиты из серебра, металла, который, как известно любому ребенку, нечисть совершенно даже на дух не переносит. Вдобавок к этому талантливый самородок высверлил в пулях отверстия, залил туда ртуть, а затем вновь запаял, и поэтому теперь пули уже вроде как бы и не пули, а маленькие бомбы, которые просто разорвут всякого, в кого попадут, на куски. Кроме Моргенштерна, опять уточнил Ян. Но меня устраивало и это — от Моргенштерна, невзирая на наличие на моем безымянном пальце колдовского кольца, я собирался держаться как можно дальше.
Ян приказал всем пока оставаться в доме и ждать, а он, я и священник должны были идти в замок и вызволить из беды графа. Я, правда, подумал, что лучше бы мы пошли туда всеми или, по крайней мере, взяли бы с собой вместо священника кузнеца с самым большим топором, но промолчал: ступивший впервые в жизни на тропу войны юнец не вправе обсуждать приказы главного сахема.
А еще я подумал о том, что нас все-таки очень мало и что таинственный союзник, появления которого ожидал Ян, несколько задерживается.
Однако в тот же миг хлопнула входная дверь, и прямо с порога до меня донесся жизнерадостный и довольный (только вот не понятно, чем) голос:
— А-а, и вы здесь, мой юный друг? Рад, очень рад!
Признаюсь, мне казалось, что удивить меня сегодня чем-нибудь еще невозможно. Но я ошибся — на пороге, важно надув щеки и воинственно подбоченясь, стоял не кто иной, как маленький и толстый доктор Шварценберг.
— Я прибыл, друзья мои! Можно начинать!..
Глава XX
До Волчьего замка оставалось не более ста шагов, когда вдруг с визгом и скрежетом распахнулись тяжелые тесовые ворота и на переброшенном через старый полузасыпанный ров деревянном мосту показался темный силуэт всадника.
Мы юркнули в высокие придорожные кусты и затаили дыхание, а всадник, придержав коня, обернулся, что-то крикнул (должно быть, тому, кто открыл ворота), пришпорив скакуна, загрохотал по мосту и вихрем пронесся мимо. Однако я все же успел заметить белеющую в темноте повязку на его голове. Карл?..
— Карл… — как эхо шепотом подтвердил мои мысли Ян. Мы дождались, пока ворота снова захлопнутся, и подбежали к стене, в том месте, где возле нее росли несколько старых деревьев, длинные средние ветки которых свешивались прямо в сад.
Сперва Ян по очереди подсадил нас со священником — святой отец вопреки моим опасениям оказался довольно ловким и цепким малым, — а потом в мгновение ока взобрался на дерево сам. Мы поднялись повыше и заглянули за стену: с этой стороны усадьбы повсюду было темно и тихо, в самом замке света тоже не было ни в одном из окон за исключением графской спальни — там горела дьяволова свеча…
Осторожно переступая по ветвям, мы спрыгнули на стену и на минуту остановились: я высказал опасение, как бы нас не почуяли собаки и не подняли тревогу; Ян же считал, что раз замок в руках у Карла, то собак скорее всего либо убили, либо крепко заперли в надежном месте, так что не их нам надо бояться. (Кстати, о собаках: я здорово пожалел, что Ян не взял Примаса, с таким спутником можно было бы смело идти на штурм этого осиного гнезда. Увы, Примас не умел, сами понимаете, лазать по деревьям, и наша задача без него значительно осложнялась.)
Я шепотом спросил у Яна, кого кроме Эрцебет нам следует остерегаться. Ян напомнил, что в замке постоянно живут несколько гайдуков, которые являются и охранниками и слугами одновременно. Конечно, они нас знают, но лучше все-таки проникнуть в замок незамеченными, чтобы избежать ненужных проблем. К тому же еще не известно, что с ними, — быть может, гайдуки тоже околдованы ведьмой и тогда ждать от них помощи весьма маловероятно.
После этого небольшого военного совета, стараясь произвести как можно меньше шороха, мы повисли на сучьях с той сторон стены и спрыгнули вниз. Земля была мягкой, тут везде росла густая трава, поэтому лично мне показалось, что приземлились мы достаточно бесшумно.
Потом мы еще некоторое время лежали в траве, вполголоса обсуждая, каким образом лучше проникнуть в замок. Я предложил подкрасться к окнам первого этажа — авось хоть одно да окажется незапертым изнутри, и тогда мы легко заберемся в какую-нибудь из комнат. Однако Яну мой план категорически не понравился.
— А если там ждет засада? — спросил он.
Я скептически пожал плечами:
— Но Карла же нет. А кто кроме него и Эрцебет может еще ждать нас?
— Не знаю, но не забывайте, что как минимум один союзник в замке у Карла есть.
— И кто он?
— Тот, кто открыл и закрыл ворота.
— Ты подозреваешь кого-нибудь конкретно?
— Нет, это может быть кто угодно. И я не удивлюсь, если вдруг окажется, что весь замок уже просто кишит упырями и оборотнями.
Священник, до того не проронивший ни звука, впервые вмешался в наш разговор:
