Артем Тихомиров - Приход ночи
Я закурила.
— Мне сто раз говорили нечто подобное.
— Выходит, я прав.
— И еще я читала много похожего и смотрела фильмов. Жертву все уговаривают жить полной жизнью, будто ей легче легкого забыть весь этот ужас и выйти на следующий день из дома и отправиться в парк гулять. Но так не бывает, поверь мне. Никто из тех, кто заклинает жертву, не был в подобной ситуации. Пока она сама не перегрызет внутри себя эти веревки, которые мешают ей двигаться, ничего не будет. Только сама жертва может справиться.
Я ощутила, что меня несет. Тяга к риторике — первый признак нарождающегося срыва.
— Но я не утверждаю обратного…
— И насчет того, что нанести удар по преступнику своей смелостью и жизнелюбием — старая песня. Артур, это сказки.
— Я понимаю. Я просто думал тебе ободрить.
— И при этом напомнил, что я бедная, несчастная и беспомощная. Да?
— Нет…
— Спасибо!
— Люда, перестань.
— Я не хотела в это влезать, но, видимо, мне постоянно теперь придется копаться в этой куче дерьма. Да нет, ничего страшного. Привыкла.
— Извини.
— Прекрати. Я стараюсь реально смотреть на вещи. Ты прав: надо перестать бояться. Я все время думаю, почему отвергла помощь психолога.
Может, я просто дура? В чем дело? Но ответ есть. Просто я не хочу быть уязвимой, не хочу больше ни перед кем сидеть голой и раскрывать свои секреты. Этого было слишком много двадцать дней в подвале. Дайте мне возможность перегрызть мои веревки.
Вероятно, во мне еще оставалось достаточно яда, который требовалось выдавить из себя. Я понимала, что Артуру ни к чему мои откровения, что я занимаюсь как раз тем, чего хочу избежать. Я обнажалась. Я плакалась ему в жилетку. Мне было стыдно, но часть меня требовала высказаться до конца.
— Я не говорил, что ты какая-то там… беспомощная, — сказал Артур.
Кажется, я смутила его, он с трудом подобрал слова для этой фразы.
Видимо, боялся, что я просто взорвусь.
— Но ты думал, не отрицай. Невольно, неосознанно. Нельзя смотреть на человека, которого изуродовали, и не думать о том, какой он несчастный.
— Я не думал.
— Неправда. Я научилась чувствовать настроение людей. Ой-ой, как же он будет жить дальше с этим…
— Ну и что?
— Дальше я буду с этим жить, потому что ничего не остается.
— По-моему, ты зря психуешь.
— Разумеется зря. Я позвала тебя, чтобы хорошо провести время…
— А мы плохо проводим?
Мне казалось, это разговор двух сумасшедших. Все меньше я в нем понимала. Вся логика нашего диалога давным-давно нарушилась.
— И мне надо было, чтобы ты выслушал.
— Разве этого не было?
— Артур, я теперь говорю только чтобы осадить саму себя. Я неправа. Я выпила, поэтому немного не соображаю. Мысли собрать трудно.
— Могу уйти, если хочешь, — сказал Артур. Его слова были осторожны и мягки, словно кошачья поступь. За это я готова была отхлестать его по щекам, а потом поцеловать.
— Нет, ты не уйдешь. В общем, так… — Я набрала полную грудь воздуха.
Неожиданно у меня словно открылось второе дыхание. Я словно зачерпнула из какого-то прохладного источника заряд бодрости. Вся скованность прошла.
Вектор моего настроения резко изменился от пессимизма к радужному, малообоснованному оптимизму. — Я сказала то, что хотела, даже больше. Прости меня, если забралась тебе под кожу вместо того, чтобы поблагодарить, ведь ты пробовал поднять мне настроение. Ты очень помог — правда. Я веду себя словно ненормальная. Я слишком долго ни с кем не общалась. Видимо, потеряла сноровку.
— Для меня это ничего не значит, — сказал Артур.
— Надеюсь. Потому что я чуть все не испортила.
Артур хотел что-то ответить, но тут я встала из кресла.
— Подожди. Я ненадолго.
— Плохо?
— Нет. Просто в туалет хочется.
— А…
Я вышла из комнаты, ощущая, как меня кружит против часовой стрелки.
— Помочь? — спросил Артур сзади.
— Я знаю квартиру наизусть.
В туалетную дверь я врезалась со всего маха, плечом. Меня занесло, ноги заплелись. Я чуть не оказалась на полу. Только бы Артур не вздумал мне помогать. Не предполагала, что я настолько пьяна, что с трудом хожу.
Я давно избавилась от привычки включать свет, но почему-то сейчас моя рука потянулась к выключателю. Я одернула ее, подавив смех. Ну и денек!
Конечно, я хотела непринужденного общения, но не удержалась и перегнула палку. Позволила человеку придти, а сама веду себя хуже некуда. Защелкнув шпингалет, я расстегнула молнию на джинсах. Представила, как стою в темном туалете, собираясь помочиться. Вот уж дикая картинка — Артур, наверное, уже на полу валяется от смеха…
Что я мелю? Я удержалась от того, чтобы врезать себе хорошую пощечину.
Если я собираюсь заставить Артура переспать со мной, надо взять себя в руки.
Никому из нас не нужно, чтобы любовник был вдрызг пьян.
Я села на унитаз. Отработанные движения, доведенные до автоматизма.
Чтобы не упасть, уперлась левым локтем в стену.
В комнате Артур включил бумбокс и что-то заиграло, я не смогла определить. Во мне скопилось огромное количество жидкости, моча все лилась и лилась. Я встала, а затем поняла, что лежу на полу. Хватило мгновения, чтобы, отключившись, упасть. Мне повезло ни о обо что не удариться, хотя здесь проще простого разбить голову о стену или бачок.
Пол холодный, я почувствовала его голым задом. Встала на четвереньки, потом на ноги, натянула джинсы. Тьма вокруг меня вдруг стала знакомой серой мутью, сквозь которую начали проступать предметы. Из-под двери просачивался тонкой полоской свет, дававший возможность кое-что видеть.
«Внутреннее зрение» вернулось. Я стояла, прислонившись спиной к стене, и мое сердце билось с неимоверной быстротой, так, что было больно. Пот, кажется, покрывал меня с ног до головы. Одежда приклеилась к коже — отвратительное чувство.
«Видение» вернулось — и вместе с этим я ощутила, как сила, влетевшая мне в кровь, выгоняет из нее алкоголь. Может быть, это был адреналин, может, какая-то мистическая сила, но я поняла, что стала другой. Со мной произошло те же самые метаморфозы, что и вчера, только гораздо более разительные.
Я опустила глаза и уставилась на полоску света. Мозг воспринимал его вполне адекватно. Полоска желтоватого сияния, образуемого солнечными лучами, попавшими в коридор из кухни. Я вижу. Могла я добиться этого сама? Почему опять это появилось?
Сейчас я понимала единственное: нужно пользоваться моментом, пока все не исчезло. Если Артур намерен остаться для того, чтобы переспать со мной, то надо начинать разведку боем. Я не рассказывала ему о невидимке, который приходил сюда раньше, и не спрашивала его о Лене. Все это лишнее, второстепенное. Имела значение только моя плотская одержимость. Ради того, чтобы ее удовлетворить, я была готова на все.
