Рэй Брэдбери - Что-то страшное грядёт
Никакого ответа.
Вилл сидел в Музее восковых фигур.
Мистер Мрак наблюдал за происходящим с долей почтения, с долей восхищения и с долей тревоги, как будто он, подобно отцу Вилла, ждал, чем все это кончится.
— Вилл, выходи, помоги старику отцу! — добродушно воззвал мистер Хэлоуэй.
Вилл продолжал сидеть в Музее восковых фигур.
Мистер Мрак улыбнулся.
— Вилл! Вилли! Иди сюда!
Никакого ответа.
Мистер Мрак расплылся в улыбке.
— Вилли! Ты не слышишь своего старика отца?
Мистер Мрак перестал улыбаться.
Потому что этот голос принадлежал какому-то джентльмену в толпе.
Толпа рассмеялась.
— Вилл! — позвал женский голос.
— Вилли! — вторил другой.
— Ау-у-у! — Голос бородатого джентльмена.
— Давай, Вильям! — Мальчишеский голос.
Толпа опять рассмеялась; люди подталкивали друг друга локтями.
Чарлз Хэлоуэй звал. Они звали. Голос Чарлза Хэлоуэя взывал к холмам. Голоса посетителей взывали к холмам.
— Вилл! Вилли! Вильям!
Среди зеркал засновала какая-то тень.
Лицо Ведьмы покрылось блестящими капельками пота.
— Глядите!
Толпа перестала звать.
Перестал и Чарлз Хэлоуэй, имя сына застряло в глотке, и он онемел.
Потому что у входа в лабиринт этакой восковой фигуркой стоял Вилл.
— Вилл, — тихо позвал его отец.
От этого звука испарился пот на лице Ведьмы. Вилл вслепую двинулся через толпу.
Отец протянул сыну вниз ружье, будто трость, и втащил его на помост.
— Вот она — моя здоровая левая рука! — возвестил он.
Вилл не видел и не слышал, как толпа разразилась вызывающе громкими аплодисментами.
Мистер Мрак не двигался, хотя Чарлзу Хэлоуэю было видно, как в голове его одна за другой взлетают вверх шутихи, которые, однако, тут же с шипением гасли. Мистеру Мраку явно было невдомек, что задумано Хэлоуэем. А тот и сам не очень понимал, что должно следовать дальше. Как будто он годами, сидя в своей библиотеке, писал по ночам эту пьесу для самого себя и, затвердив ее наизусть, порвал, а теперь оказалось, что им позабыто все то, что он так старался запомнить. Оставалось кропотливо рыться в тайниках своего сознания, вслушиваясь — нет, не ушами! — сердцем и душой! И… нашел?!
Казалось, блеск его зубов ударил по наглазникам Ведьмы! Невероятно! Она поспешно прикрыла ладонью свои очки, свои зашитые веки!
— Подойдите ближе, все! — воззвал отец Вилла.
Толпа подошла вплотную. Помост был островом. Люди — морем.
— Следите за живой мишенью!
Ведьма съежилась в комок в своих лохмотьях.
Человек с картинками посмотрел влево и не получил никакого удовольствия от лицезрения Скелета, который словно бы еще больше ссохся; никак не порадовал его и стоявший справа Карлик, который пребывал в состоянии беспросветного идиотизма.
— Пулю, пожалуйста! — любезно произнес отец Вилла.
Тысяча картинок на подергивающейся шкуре мистера Мрака не расслышали этих слов — так с какой стати сам он должен был расслышать?
— Будьте любезны, — настаивал Чарлз Хэлоуэй. — Пулю. Чтобы я мог сбить блоху с бородавки старой Цыганки!
Вилл стоял неподвижно.
Мистер Мрак колебался.
На поверхности беспокойного моря тут и там вспыхивали улыбки, сто, двести, триста белых барашков, словно лунное тяготение расписало складками водную гладь. Прилив сменился отливом.
Человек с картинками медленно достал пулю. Его рука, тягучая, будто черная патока, лениво изогнулась в воздухе, поднося ее мальчику — увидит? Мальчик не увидел.
Пулю взял отец.
— Пометьте ее вашими инициалами, — механически произнес мистер Мрак.
— Не только! — Чарлз Хэлоуэй поднял руку сына и вложил в нее пулю, чтобы своей здоровой рукой достать перочинный нож и нацарапать на свинце странный символ.
«Что происходит? — подумал Вилл. — Я знаю, что происходит. Я не знаю, что происходит? Что?!»
Мистер Мрак увидел на пуле изображение лунного серпа, не узрел в нем ничего неподобающего, зарядил ружье и швырнул отцу Вилла, который снова ловко поймал его.
— Ты готов, Вилл?
Персиковое лицо мальчика чуть наклонилось в дремотном кивке.
Чарлз Хэлоуэй еще раз быстро поглядел на лабиринт, подумал: «Джим, ты все еще там? Приготовься!»
Мистер Мрак уже подходил к своей дряхлой приятельнице, чтобы погладить ее, успокоить, сделать магические пассы, но круто остановился, услышав, как щелкнуло ружье, когда отец Вилла переломил его и вынул пулю, чтобы показать зрителям. Пуля выглядела совсем как настоящая, однако в какой-то книге давным-давно он прочитал, что для подобных трюков используется выкрашенная под цвет металла подделка из очень твердого пастельного карандаша, которая испаряется на выходе из дула.
В эту самую минуту Человек с картинками, незаметно подменивший пулю, вкладывал в трясущиеся пальцы Цыганки настоящую, с меткой. Ведьма должна была при выстреле дернуться, как от попадания, потом предъявить для всеобщего обозрения пулю, якобы пойманную ее желтыми крысиными зубами. Фанфары! Аплодисменты!
Обернувшись, Человек с картинками увидел Чарлза Хэлоуэя, который держал в руках переломленную винтовку и фальшивую пулю. Однако мистер Хэлоуэй не стал делиться с публикой своей догадкой, а только произнес:
— Давай-ка, парень, сделаем нашу метку более четкой, идет?
И положив в бесчувственную руку мальчика подделку, он нацарапал своим перочинным ножом на пастели точно такой же загадочный лунный серп, после чего живо зарядил ружье.
— Приготовились?! — Мистер Мрак посмотрел на Ведьму.
Она помешкала, потом чуть заметно кивнула.
— Готов! — возвестил Чарлз Хэлоуэй.
А кругом раскинулись шатры, взволнованно дышала толпа, тревожно напряглись уродцы, и Ведьма окаменела в приступе истерии, и где-то был спрятан Джим, которого еще предстояло найти, и на электрическом стуле по-прежнему сидела, светясь голубым пламенем, древняя мумия, и карусель ждала, когда шоу закончится, толпа разойдется и Луна-Парк доведет до конца задуманное, управится с обоими мальчиками, а заодно и со смотрителем библиотеки, если удастся заманить его в ловушку.
— Вилл, — спокойным голосом произнес Чарлз Хэлоуэй, поднимая вдруг отяжелевшее ружье. — Вот это твое плечо — моя подпорка. Возьми одной рукой ружье посередине, осторожно. Возьми, Вилл.
Мальчик поднял одну руку.
— Молодец, сынок. Когда я скажу «держать», задержи дыхание. Ты слышишь меня?
Голова мальчика чуть шевельнулась утвердительно. Он спал. Он видел сон. Ему снился кошмар. Кошмаром было происходящее.
