Дома костей - Ллойд-Джонс Эмили

Это была женщина из предания – та самая, которая пыталась спасти своего ребенка – мальчика, убитого вором.

Эллис сделал шаг вперед. Ему казалось, что тело перестало повиноваться ему – его тянуло подойти ближе точно так же, как мертвецов тянуло восстать. Права голоса он не имел.

– Что это? – дрогнувшим голосом произнес он.

Рин смотрела на женщину не отрываясь.

– По-моему… это как раз то, что мы оба искали.

Как они найдут котел, Рин представляла себе по-разному, но так – никогда. Эллис поднял руку, словно хотел коснуться дома костей. Рин схватила его за плечо, пытаясь оттащить, и он вскрикнул от боли. Только тогда она поняла, что это левое плечо. Она сразу же разжала пальцы, но было уже поздно.

Дом костей резко вскинул голову. Его глазницы были пусты, но каким-то образом Рин поняла, что он пристально смотрит на нее. Челюсть задвигалась – беззвучно, если не считать стука зубов, – потом дом костей вскочил на ноги. Оказалось, что от его платья, остатков роскоши, переживших десятилетия, остались одни лохмотья.

Похоже, эту мертвую женщину разбудил крик боли, изданный Эллисом. Она переложила котел в левую руку и крепко прижала его к себе. В другой руке откуда-то взялся нож.

Этот нож был бы уместнее в руках мясника и явно предназначался для разделки туш. Дом костей метнулся вперед, лезвие свистнуло, рассекая воздух, и Рин почувствовала, как оно прошло мимо ее уха. Ей удалось увернуться, вовремя пригнувшись, и нанести удар ногой.

Она попала дому костей в бок. Мертвая женщина зашаталась, стукнулась локтем о кровать. Поскольку она не выпустила из рук ни котел, ни нож, ей было нелегко восстановить равновесие, и она залязгала челюстью, словно издавая крик. Она взмахнула рукой – сверкнул нож. Рин отразила удар, поддав предплечьем локоть противницы. Нож угодил в стену и вонзился в нее.

Рин увидела, что Эллис стоит посреди комнаты. Его левая рука была безвольно опущена вдоль тела, а в правой он держал меч. На лице застыло выражение, которое она ни за что не хотела бы увидеть вновь. Так выглядит ребенок, ободравший коленку или сунувший палец в огонь, и потрясенный тем, что такая боль, оказывается, существует. Рин шагнула к нему, чтобы забрать меч. Если кому-то из них и придется разделаться с этим домом костей, то наверняка ей.

Дикая боль раскроила ей череп надвое.

Комната завертелась перед глазами, и вдруг оказалось, что под ее щекой находится деревянная половица. Рин вдохнула смешанный с пылью воздух, увидела прилипший к руке лист и поняла, что по неизвестной причине лежит на полу. Заморгав, она поняла, что… с трудом способна открыть глаза. Что-то теплое струилось по шее, и она попыталась поднять руку, чтобы проверить, в чем дело. Потрогав шею, она увидела, что пальцы в крови.

Котел. Дом костей, видимо, ударил ее котлом.

Боль была так сильна, что у нее мелькнула мысль, не проломил ли дом костей ей череп. При попытке сесть накатила настолько острая тошнота, что на вторую попытку она не отважилась. Она закрыла глаза, надеясь, что так ее желудок не вывернется наизнанку, и принялась старательно дышать.

Все произошло слишком быстро.

Эллис узнал звук, который преследовал его в страшных снах – звучный треск котла, нанесшего удар по голове Рин, а потом глухой стук ее тела об пол. Она лежала так неподвижно, что казалась мертвой. На один жуткий миг он подумал, что она и впрямь умерла. Но тут у нее дернулись пальцы, и она издала тот самый звук. Жалобный гортанный вой.

Он уже свыкся с мыслью, что Рин неуязвима. Что любую угрозу она отразит с пронзительным и свирепым взглядом, взмахнув только что взваленным на плечо топором, с усмешкой на губах. И когда он увидел ее неподвижной и окровавленной, у него внутри что-то сломалось.

Он обрушил меч на дом костей. Тварь вскинула руку, лезвие вонзилось в кость. Дом костей разинул рот, словно пытаясь закричать, но голоса у него не осталось.

Обхватив пальцами клинок, дом костей дернул его. Эллис пошатнулся, потерял равновесие, потом схватился за крестовину меча обеими руками, стараясь удержаться на ногах.

За ключицей вспыхнула боль. Он сжал зубы, удерживая в себе крик, превращая его в молчание.

Он не лишится оружия.

Он просто не может потерять меч. Особенно теперь, когда Рин лежит на полу как мертвая, а эта тварь таращится на него пустыми глазницами.

Переступив ногами, он принял боевую стойку и сделал выпад вперед. Лезвие заскользило между пальцами дома костей, он отскочил. Меч просвистел у самой головы твари, и несколько отсеченных прядей волос упало на пол.

Теперь Эллис оказался ближе к мертвой женщине и ощутил запах смерти, исходящий от нее. Он взмахнул мечом, пытаясь попасть ей по шее. Если удастся снести ей голову, все будет кончено.

Ему вспомнилось, как Рин неутомимо орудовала топором в ту ночь, когда они увиделись впервые. Рассекая тварь на части, Рин извинялась перед ней, и Эллис понятия не имел почему. Мертвые должны оставаться мертвыми. Им здесь не место.

Дом костей попытался выдернуть меч из его рук. Не устояв, Эллис повалился на кровать, меч выпал и отлетел в сторону Рин. Перекатившись по кровати, Эллис рухнул на пол, скривился от боли, поднялся на локтях – и тут левая рука не выдержала и подогнулась, попав под него.

По полу покатился котел.

Эллис увидел его – красноватые края, трещину на боку. Котел был темным, настолько темным, что свет, казалось, не отражался от его поверхности. И зиял отверстием, как голодный рот, так что Эллису не хотелось прикасаться к нему.

Но этого не избежать. Он схватил котел за одну из ручек и метнул его.

Громыхая, котел катился по полу, пока не остановился рядом с Рин.

Дом костей вцепился в Эллиса. Он ждал, что костлявые пальцы обхватят его шею, и он почувствует, как они сжимаются, как руки давят на него всей тяжестью.

Но ничего подобного дом костей не сделал. Мертвая женщина положила ладони на плечи Эллиса, легко скользнула ими вверх по шее, коснулась подбородка. Она склонила голову набок, глядя на него, а потом отвела с его лба упавшую прядь волос.

Он застыл.

В этом незначительном жесте при всей его странности и неуместности было что-то знакомое. Ему отвели волосы со лба.

Никто не шевелился – ни дом костей, ни Эллис, ни Рин. Казалось, все они вмиг заледенели.

Потом Рин заговорила.

– Твое плечо… – с трудом выговорила она. – Левое – то, которое тебя мучает… там ведь сломана ключица, да?

Он ответил не сразу. Эллис не решался пошевелиться, чтобы не встревожить дом костей, костлявые руки которого снова легли ему на плечи.

– У меня?.. Да. Знахари говорили, что кость была сломана и срослась неправильно. – Его голос звучал озадаченно. – Должно быть, я сломал ее еще в раннем детстве…

– А может, кость перебила стрела.

Ему представился упавший ребенок и его мать, вливающая воду из котла воскрешения ему в рот. Одну чашку за другой, пока не подействовала магия.

– Это был ты. – Рин заявила о своей догадке первой. – Тот ребенок, который погиб. Наверняка это ты. Только предания ошиблись – ребенок был оживлен еще до того, как котел раскололся.

– Нет! – вырвалось у него. Эллис обернулся к Рин. На его лице застыло выражение малыша, который не хочет, чтобы чудовища были настоящими, – и вместе с тем выражение взрослого, которому уже доводилось сражаться с ними. – Этого не может быть. Я не… я же не…

Голос подвел его, и когда он заговорил вновь, звучал еле слышно.

– Я ведь просто картограф.

Теперь в ее голосе слышалась настойчивость.

– Много времени тебе понадобилось, чтобы добраться до Колбрена? Сколько ты странствовал?

Он ответил далеко не с первой попытки.

– Я… кажется, недели полторы от южных портов? Я шел медленно, чтобы в пути составлять карты…

Она кивнула, словно ничуть не удивившись ответу.

– Первый дом костей вышел из леса примерно в то же время, когда ты начал приближаться, а потом появились и другие. Неужели ты не понимаешь? – У нее вырвался дрожащий вздох. – Я все думала, что же изменилось, и это была не разобранная железная изгородь. Это был ты.