Светлана Крушина - Тьма... и ее объятья
Илэр зажег бра и сел в кресло напротив Кристиана. Посмотрел на него долгим пристальным взглядом, плотно сжав губы, и произнес ровным голосом:
— Лючио рассказал мне, что моя мать жива. Ты знал это?
— Да, — ответил Кристиан, больше не видя смысла увиливать.
— Знал и не сказал мне? Почему?
— Если твой отец молчал об этом, значит, так было надо. Так было лучше.
— Лучше? Кому?
— Тебе в первую очередь, Илэр.
Илэр покачал головой.
— Не уверен. Отец лгал мне всю жизнь, — ну хорошо, не лгал, умалчивал, — ты тоже: чего же в этом хорошего? Разве хуже было бы, узнай я правду от него или от тебя, а не от Лючио?
Ответить на это было нечего.
— Что он еще рассказал тебе? — спросил Кристиан. — Рассказал, кто твоя мать?
— Нет. Но я знаю, что она живет в его доме. Ты знаешь, кто она?
— Нет, — соврал Кристиан.
— Врешь! — крикнул Илэр, сузив глаза. — Опять врешь! Ты не можешь не знать! Ты увяз в этой истории куда глубже, чем мой отец. Который, кстати, может быть вовсе и не отец мне.
— О чем ты?.. — не понял Кристиан.
— Лючио сказал, что исследовал мою кровь. Результаты показали, что моим отцом с большой вероятностью может быть и он. Моя мать, сказал он, жила с ними обоими одновременно.
— Это бред!.. — в сильном волнении вскричал Кристиан.
— Ты думаешь? А я вот не уверен.
— Как ты можешь верить Лючио?!
— А почему бы и нет? Кому же еще мне верить? Тебе? Ты всю жизнь меня обманывал!
— Неправда!
— Нет, правда! — вскочил Илэр. Лицо его исказилось от злости. — Правда! Ненавижу тебя! Зачем ты привез меня сюда? Не хочу, не могу здесь оставаться!
Кристиан тоже встал и с изумлением и страхом смотрел на него. Таким он Илэра еще не видел. Юноша совершенно переменился, никогда в нем не было столько злобы и неприятия. Неужели Лючио хватило нескольких дней, чтобы изменить отношение Илэра к тем, кто был ему дорог, на полностью негативное? От кого идут эти слова: от Илэра или же от Лючио, который вложил их в его ум или душу?
— Куда же ты хочешь пойти? — спросил Кристиан как мог спокойно.
— К Лючио!
— Ты с ума сошел. Он чуть не убил тебя!
— Ну и пусть убил бы! пусть!
Илэр был в сильном исступлении, почти в истерике. Губы у него побелели. Как видно, общение с Лючио сильно ударило ему по нервам, он уже почти не владел собой. Успокоить его можно было только одним способом. Кристиан подошел к нему, положил руку на плечо и пристально взглянул в глаза. Сначала Илэр резко отпрянул, потом вдруг закатил глаза, пошатнулся и рухнул на пол в обмороке. Кристиан едва успел подхватить его и уложил на диван. Несколько минут Илэр был без сознания, а когда пришел в себя, вдруг разрыдался безудержно, чего никогда не позволял себе на людях с тех пор, как ему исполнилось десять лет. Успокаивать его Кристиан не стал, только сел рядом и обнял, опасаясь втайне, что юноша отпрянет от него в гневе. Но Илэр как будто и не заметил его присутствия рядом.
Уже глубокой ночью он, наконец, успокоился. Он согласился, по настоянию Кристиана, выпить немного вина, но наотрез отказался лечь спать, заявив, что отлично уже выспался "в гостях" у Лючио.
— Кажется, я с ума схожу, — сказал он с какой-то спокойной безнадежностью. — Пока я был в этом доме, я видел Лючио очень часто, каждый день по несколько раз: он приходил и говорил со мной о разных вещах, иногда очень подолгу. Сначала я ненавидел и боялся его, но чем дальше, тем сильнее к ненависти примешивалось обожание. Теперь я не знаю, чего во мне больше: ненависти или любви к нему. Как он это делает, Крис?
— Таковы его чары, малыш. Но, понимаешь, он даже не всегда пускает их в ход. Зачастую бывает достаточно данного ему природой обаяния, чтобы человек влюбился в него в какие-то полчаса разговора. Лючио — он как испускающий аромат цветок, на который слетаются все подряд. Ему остается только выбирать. Не казни себя: ты не мог противостоять ему.
— Вы с ним действительно были друзьями?
— Больше, чем друзьями.
— И как же ты решился расстаться с ним? — спросил Илэр с таким страданием в голосе, что Кристиан содрогнулся.
— Я ведь тоже носферату. Мне было не так… тяжело. Илэр, постарайся не думать о нем и о его словах. Хотя бы сегодня.
— Но вдруг он и впрямь мой отец! Крис, Крис, что мне делать?!
— Для начала: постараться заставить себя не принимать каждое его слово на веру.
— Но ведь это может быть правдой? — настаивал Илэр, и Кристиану пришлось признать: да, может. Хотя вероятность того, что вампир-Лорена смогла забеременеть от носферату-Лючио, была исчезающе малой. Ее, этой вероятности, почти не было.
— Я уже объяснял, что, становясь интимными партнерами, вампиры почти не могут иметь потомства, — добавил Кристиан. — Но теоретически возможно все. Однако, Илэр, ты должен понимать: что бы ни говорил Лючио, это ничего не меняет. Кто бы ни был твоим биологическим отцом, твоим настоящим отцом был и остается Адриен Френе.
— Да, я понимаю. Но если все-таки… — пробормотал Илэр и передернулся. — Крис, меня в дрожь кидает, когда я подумаю, что Лючио может оказаться прав. Это… это существо — и вдруг мой отец!
— Не думай об этом, — попросил Кристиан.
— Я попробую, но это очень трудно, — он помолчал и спросил, нервно взъерошив рукой волосы надо лбом: — А к чему Лючио упомянул Агни? Разве она… тоже замешана?
— Боюсь, уже да. Я не уследил.
— И все из-за меня!..
— Нет, малыш, ты тут ни при чем. Агни пострадала из-за меня. Лючио что-то от меня хочет… я пока не знаю, что.
— И ты впустишь его в свой дом? — очень серьезно спросил Илэр.
Кристиан промолчал.
— А Агни? Где она сейчас?
— У матери.
— С ней ничего не случится?
— До завтра, надеюсь, нет.
— А потом, Крис? Что будет потом?
— Не знаю.
Минут пять они молчали. Илэр, полулежащий на диване, склонил голову на подушку и прикрыл глаза. Кристиан смотрел на него и размышлял над словами Лючио. При всех своих недостатках и отвратных качествах, Лючио не стал бы бросаться подобными заявлениями о возможном родстве без веских на то оснований. Это было слишком серьезно даже для него, ничего не воспринимавшего всерьез. Интересно, что такого он нашел в крови Илэра?
Казалось, Илэр задремал. Кристиан привстал, чтобы выключить свет, но Илэр вдруг поднял от подушки голову и спросил:
— Та «флешка», которую ты отдал Лючио — там действительно записаны работы отца?
— Да.
— Где ты нашел ее?
— В том самом брелоке, который ты взял в доме перед тем, как явился Лючио.
— В ракушке?
— В ней сАмой.
— Как она к тебе попала? — Илэр озадаченно нахмурился. — Она была у меня в кармане и чуть не проткнула мне бок, когда мы с Эриком боролись… а потом я, кажется, выронил ее, да так и не нашел.
