Барбара Хэмбли - Путешествие в страну смерти
— С султанской стражей? — Лидия вскинула глаза на подобного башне мужчину. Импрессионистски расплывались блики эполет, шитья, пуговиц. Затем с высоты к ней снизошло обрамленное золотистой бородой синеглазое добродушное лицо — склонившись, князь поцеловал ей руку. Лицевой угол — типично славянский, — машинально отметила Лидия. — Брахицефал. Черепной указатель — примерно 82. Да перестань же ты наконец думать о людях в медицинских терминах!
— Страшного пока ничего не произошло, — проговорил князь на безупречном оксфордском английском и предложил ей руку. Они прошли в колоннаду, где совершенно не к месту от столба к столбу развешаны были электрические гирлянды. Лидия ощутила едкий дух табачного дыма. Сами же курильщики представлялись ей пока смутными черными пятнами на светлом фоне.
День выдался холодный. Леди с обнаженными плечами (в их числе и Лидия) рисковали простыть.
— Ваш муж остановился здесь, в Стамбуле, — продолжил князь, как только они оказались подальше от чужих ушей. — Сейчас, после переворота, европейцы обычно предпочитают жить в Пера. За последние две недели армянские волнения улеглись, однако прекратить уличные столкновения греков и турок пока не удается. Ваш муж… — Он внимательно взглянул на Лидию, словно желая спросить о чем-то. «Его сиятельство знаком с вашим мужем», — намекнула леди Клэпхэм, представляя их друг другу. Несомненно, этот «младший атташе» состоял на тайной царской службе.
— Я знаю, что мой муж прибыл в Константинополь, чтобы посоветоваться… с друзьями. — Она особо выделила последнее слово и снова посмотрела в его улыбающиеся глаза. «Да, я в курсе, что мой муж был шпионом, как вы». Вряд ли леди Клэпхэм познакомила бы их, будь Россия союзницей Австрии. Узнать бы еще, на чьей стороне Оттоманская империя?
— Ax, — молвил он. — Все так, как вы сказали, мадам Эшер. — Улыбка его стала шире. — Стало быть, вам известно, что у него были свои трудности. Вы ведь не знаете, в чем они состояли?
Лидия покачала головой.
— Я только знаю, что он мог попасть в беду. Сэр Бернуэлл рассказал мне, что он появился в Константинополе неделю назад и что никто его не видел, начиная с полудня среды.
— А какую помощь вы надеялись ему оказать? — Князь спросил об этом вполне благожелательно, но что-то, однако, таилось в глубине его глаз. «Быть союзниками, — говаривал Джейми, — не обязательно означает хотеть одного и того же». И Лидия почувствовала легкое смятение и страх, как тогда, в Вене.
— Я полагала, что узнаю человека, который мог его выдать, — тихо солгала она и тут же поспешила добавить: — Я не знаю его имени… Так что же случилось в среду после полудня?
Казалось, Разумовский хотел что-то сказать, но передумал. Возможно, он и впрямь был другом Джейми.
— Как я уже говорил, он поселился на стамбульском берегу Рога. — Князь понизил голос и оглянулся на курильщиков. Никто не смотрел в их сторону, и все же они поднялись по короткой мраморной лестнице, ведущей в темный сад. — Адреса своего он никому не сообщил, и когда мы с ним встретились, у него был вид человека, который чувствует за собой слежку. В среду люди из дворца перехватили его на Большом Базаре — по приказу начальника султанской стражи, которого кто-то подбил на это, дав взятку. — Он усмехнулся. — Обычное дело…
— И Джейми попросил у вас помощи?
— Мы с ним дружим довольно долго, — сказал русский. — Обратись он к сэру Бернуэллу, тот скорее всего направил бы жалобу командованию армии или в Комитет Союза и Прогресса, но тогда бы дело затянулось на бог знает какой срок. Я же просто пошел туда, где начальник стражи (а стало быть, и сам султан) обладают реальной властью, и погрозил кулаком. Я, естественно, имею в виду кулак моей страны — его здесь боятся. Султан сейчас заигрывает с армией, подбивая ее на контрпереворот (все-таки он — глава магометанской веры, а это великая сила). Ну а в такой ситуации начальнику стражи и его хозяину, сами понимаете, нужны союзники.
Лидия вздрогнула, вспомнив сцену, промелькнувшую в окне посольской кареты, когда они проезжали по тесным улочкам старого города: три черноволосых клювоносых мужчины в форме цвета хаки избивали старика. Вокруг собралась толпа, но никто не осмеливался вмешаться, да и сам старик лишь прикрывал голову от ударов, видимо, понимая, что взывать о помощи бессмысленно.
— Они тут же увели его, — продолжал Разумовский, оглаживая волнистое золото усов. — Как я подозреваю, потом его держали в казарме стражи, что подтверждает причастность к этому делу подкупленного начальника. Джеймсу, конечно, досталось, но ничего серьезного…
— Надеюсь, он использовал антисептики, — сказала Лидия и вздрогнула, потому что князь расхохотался. — Простите, — торопливо добавила она, сообразив, как некстати прозвучали ее слова. — Конечно, я потрясена тем, что его били, но ведь ему же сейчас грозит опасность куда серьезнее! Что он намеревался делать — тогда, в среду?
— Сам он мне об этом не сказал, но через свои каналы во дворце я узнал, что Джеймс собирался поговорить со сказителями на рынке…
— Сказителями?
«Старик, проживший около тысячи лет, — немедленно вспомнились ей удивительные записи в блокноте Фэйрпорта. — Женщина, прожившая пятьсот лет (ткала лунный свет)».
— Объясните же, в чем дело? — сказал князь.
Лидия покачала головой. Грудь, губы, пальцы рук и ног — все немело. «Последствия переохлаждения, — подумала она, и словно жалобный детский голосок вскрикнул: — Джейми, нет!»
— Вам холодно, мадам. — Князь положил теплую руку ей на плечо, и они двинулись в обратный путь. — Мы направлялись с ним к нему на квартиру, когда прибежал армянский мальчик и что-то ему сообщил. Что именно, я не слышал, но, думаю, примерно следующее: «Мой хозяин велел показать тебе это место». После чего Джейми немедленно откланялся. — Князь покачал головой.
«Как выглядел Джейми? — хотела спросить она. — Не заметили ли вы у него серебряных цепочек на шее и на запястьях?»
Хотя в любом случае цепочки должна была отобрать гвардия султана. Те стражи, которых она видела у внешних ворот дворца, вполне могли обобрать и разуть умирающего.
Сердце ее так и ходило под ребрами, стянутыми корсетом.
— Вы узнали, что это был за сказитель?
Разумовский приостановился и снова внимательно посмотрел на нее сверху вниз. Среди колонн Лидия заметила мужчин в ярких мундирах. Не турки. Европейцы. Надо полагать, люди князя.
— Миссис Эшер, — тихо сказал он. — Константинополь — нехороший город. Это опасный город, тем более сейчас, когда к власти пришла армия и все перевернулось с ног на голову. А для женщин он был опасен всегда. В данный момент я занимаюсь поисками Джеймса. Если о нем станет хоть что-нибудь известно, я немедленно извещу вас.
