Чарльз Уильямс - Канун Дня Всех Святых
Клерк поднял палец, и она остановилась. Ни на минуту не прекращая бормотать, он медленно опустился на колено. Положив руки на бедра женщины, он с силой огладил ее, потом наклонился и очень осторожно поцеловал в губы. Теперь темница была запечатана. Духи вошли в нее по собственной воле — им не выбраться. Он полагал, что неплохо поработал. Плоть, даже такая нечистая, магическая плоть имеет огромную власть над человеческими душами, особенно если они еще не успели свыкнуться со своей подлинной личностью, проявленной смертью. Чужие в новом мире, они быстро забывают о своих телах, но это — их прошлое, причем такое, которое не просто забыть. Поэтому рано или поздно их сущности снова начинают изо всех сил стремиться к восстановлению утраченной целостности. Но им не дано обрести ее, пока не исполнится полнота времен. Когда их одолевает жажда плоти, устоять могут только те, кто обрел блаженство, для них время ожидания длится не дольше, чем неожиданная задержка перед обедом в доме друзей.
Магия способна ненадолго призвать душу обратно в тело, значит, рассуждал Клерк, и эта фальшивка годится в качестве ловушки для души, осмелившейся встать у него на пути. Лучше бы, конечно, поработать с ее настоящим телом, но раз его нет, придется обойтись. Если бы Ричард остался под его влиянием, он мог бы подчинить эту душу и через него, используя их прошлую телесную связь, а уж потом нашел бы способ добраться и до настоящего тела, пусть полуразложившегося, или даже до горсти праха, если ее кремировали. Годится что угодно, лишь бы доставить хоть частицу останков в этот зал. Но Ричард не оправдал его ожиданий, а искать обходные пути некогда: Лестер и Джонатан вполне могли отобрать у него власть над Бетти. Сейчас он не имел права рисковать. Правительства неизбежно уступят воле своих народов, а сразу вслед за тем настанет его время. Произойдет роковая встреча с двойниками, роковая, конечно, для них. На расстоянии он свободно управлял ими, питал своей волей, но когда они сойдутся вместе, те двое неминуемо поблекнут, ссохнутся рядом с ним. Но до этого необходимо послать дочь в духовный мир. Прежде чем взять власть, он должен обеспечить себе вечность. А до тех пор время будет против него. Приходилось спешить.
Поэтому-то он и воспользовался магической ловушкой, потому же решил отправить ее в мир людей.
Продолжая держать куклу за бока, он принялся нашептывать ей на ухо. Теперь они остались одни в зале.
Нельзя было понять, слышит ли она его, во всяком случае, она улавливала его дыхание.
Между Клерком и двумя тенями воздвиглась нерушимая преграда. Теперь только он мог вызвать их из телаловушки. Там заключены их сознания. Не то чтобы они жили внутри гомункула, он просто давал им возможность ощущать мир. Совершенно неважно, сколько их там. Одним телом могут пользоваться многие духовные сущности, ведь никаких органических связей при этом не возникает.
Истинность реального воплощения недоступна даже самым сведущим мастерам магии. Чем изощреннее их мастерство, тем глубже тайна подлинной жизни, ведь природа магии противоположна ей. Самая могущественная ложь все равно остается всего лишь ложью. Рождение и смерть одинаково непостижимы для мага, он знает только соединение и разделение. Но даже у лжи есть свои законы. Лестер, согласившись на испытание, теперь могла войти в Город только так, в теле гомункула. Осталось выяснить, на что оно способно.
В приемной стоял смотритель Планкин. Из зала вышла женщина средних лет, невысокая и довольно неказистая на вид. Уставившись прямо перед собой, слегка приволакивая одну ногу, она быстро прошла мимо Планкина, кажется, даже не заметив его, открыла дверь и вышла на улицу. Глядя ей вслед, он подумал:
— А, наш Отец еще не вылечил ее. Но вылечит, обязательно вылечит, и тогда уж поставит свою метку.
Глава 9
Телефонные разговоры
Леди Уоллингфорд сидела в гостиной. Джонатану и Ричарду присесть никто не предложил, и они расположились как сумели. Джонатан опирался на спинку кресла и все время поглядывал на дверь. Ричард расхаживал по комнате. Доведись Джонатану рисовать эту сцену, он изобразил бы пустыню с невысоким скальным выступом в центре, а рядом — притаившегося льва и рыскающего леопарда. Именно так виделась Джонатану композиция из трех тел в интерьере комнаты. Он смотрел на леди Уоллингфорд и гадал, шевельнется ли она вообще когда-нибудь. За Ричардом следить было интереснее:
Джонатан старался угадать, с каким выражением лица он повернется в следующий раз.
Леди Уоллингфорд озадачил сущий пустяк. Она понимала замысел Саймона, хотя и не знала, какими методами он собирается действовать. Разъединить тело и душу дочери с помощью магии не удалось, и теперь оставалось только обычное, вульгарное убийство. Она знала, что именно это и должно произойти нынче же ночью. Это ее совершенно не беспокоило. Ощущение жесткой рамы, на которой ее распяли, постепенно ушло, но изнутри волнами накатывался гнев. Это он сковал тело леди Уоллингфорд, и вот-вот грозил выплеснуться наружу. Из головы не шли слова этой дуры-служанки: «О, она выглядит куда лучше, правда же, моя госпожа?»
Именно вид Бетти, которой ни с того ни с сего взбрело в голову «выглядеть лучше», приводил ее в бешенство. Да еще эта служанка со своими наблюдениями!
Как будто порозовевшего лица дочери недостаточно, чтобы рехнуться от злости. Ярость переполняла почтенную леди, и она боялась неосторожным движением выплеснуть это жгучее состояние на пол гостиной.
Служанка маялась в прихожей. Она боялась попадаться хозяйке на глаза, но и уйти не осмеливалась. Если позвонят, лучше бы явиться побыстрее. Наконец наверху хлопнула дверь. По лестнице спускалась мисс Бетти. Служанка подняла голову и замерла от неожиданности. Молодая хозяйка весело улыбнулась ей и встретила робкую ответную улыбку. Чтобы доказать самой себе, как несправедливо с ней обошлись, служанка осведомилась:
— Вам ведь и в самом деле лучше, мисс Бетти?
— Конечно лучше. Спасибо, — отозвалась Бетти и добавила с искренним сожалением:
— Наверное, я доставила тебе кучу лишних хлопот, Нина.
— Да что вы, мисс Бетти, — отмахнулась Нина. — Мне нравится за вами ухаживать. Моя бабушка состояла при матери сэра Бартоломью, я же вам не чужая все-таки. Она была вашей няней, мисс Бетти.
Бетти замерла на третьей ступеньке, потом одним прыжком соскочила вниз и схватила девушку за руку.
Лицо ее просветлело, и она воскликнула:
— Твоя бабушка — моя няня! А она жива? Где она живет?
Нина, удивленная и обрадованная таким интересом, сообщила:
— Да тут в Лондоне и живет. В Тутинге. Я ее почти каждую неделю навещаю.
