Энн Райс - Витторио-вампир
Я обернулся. Трое сияющих ангелов молча стояли, смотря на монахов, которые их не могли видеть, которые даже не подозревали, что здесь были ангелы!
– Добрый Боже на небесах, пожалуйста, скажи им, – взмолился я. – Или я уже и в самом деле лишился рассудка? Неужели дьяволы победили, осквернили меня своей кровью и снадобьями, так что я вижу вещи, которые не что иное, как заблуждения, или я, подобно Марии, подошел к гробнице и увидел там ангела?
– Ступай в постель, – сказали монахи.
– Нет, – возразил Мастема, спокойно обращаясь к монаху, который не только не слышал, даже не видел его. – Пусть он остается здесь. Позвольте ему почитать книгу и успокоиться. Он – мальчик, получивший образование.
– Нет, нет, – сказал монах, тряся головой. Он взглянул на другого. – Мы должны разрешить ему остаться. Он – мальчик, получивший образование. Он может спокойно заняться чтением. Козимо сказал, что ему следует предоставлять все, чего он ни пожелает.
– Пошли, оставим теперь его в покое, – спокойно проговорил Сетий.
– Помолчи, – сказал Рамиэль. – Пусть им скажет Мастема
Я был слишком переполнен печалью и радостью, чтобы отвечать. Я закрыл лицо руками, и при этом мне вспомнилась моя несчастная Урсула, навечно оставшаяся с этим дьяволом, Властелином Двора. Как она, наверное, убивается от горя без меня, бедняжка!
– Как такое могло случиться? – прошептал я.
– Дело в том, что она когда-то была человеческим существом и у нее было человеческое сердце, – сказал мне Мастема в полной тишине.
Оба монаха поспешили уйти. На одно мгновение группа ангелов оказалась прозрачной, как свет, и я видел сквозь них удаляющиеся фигуры монахов, пока они не прикрыли за собой двери библиотеки.
Мастема окинул меня спокойным величественным взглядом.
– На твоем лице можно прочесть все, что угодно, – с укоризной сказал я.
– То же самое происходит постоянно почти со всеми ангелами, – ответил он.
– Прошу тебя, – взмолился я. – Пойдем со мной. Помоги мне. Направляй меня. Поступай со мной так же, как поступил только что с этими монахами. Ведь это ты можешь сделать, не так ли?
Он кивнул.
– Но, видишь ли, мы не можем сделать ничего большего, – сказал Сетий.
– Пусть скажет Мастема, – сказал Рамиэль.
– Тогда вернемся снова на небеса! – возразил Сетий.
– Пожалуйста, успокойтесь, вы, оба, – сказал Мастема. – Витторио, я не могу убить их. У меня нет на то разрешения. Это можешь сделать ты сам, своим собственным мечом.
– Но ты пойдешь тоже.
– Я возьму тебя с собой, – сказал он. – Когда взойдет солнце, когда они заснут под своими камнями. Но ты должен умертвить их, ты должен вывести их на свет, ты должен освободить этих отвратительных, жалких узников, ты должен держать ответ перед членами городской управы или распустить эту стаю калек и позволить им разбежаться по миру.
– Я понимаю.
– Мы смогли бы сдвинуть те камни, пока они спят, не так ли? – спросил Сетий. Он поднял руку, чтобы утихомирить Рамиэля, прежде чем тот возразит. – Мы должны сделать это.
– Мы можем сделать это, – согласился Мастема. – Как можем и остановить брус, падающий на голову Филиппо. Мы можем сделать это. Но мы не можем убить их. А что касается тебя, Витторио, мы не можем сделать так, чтобы ты исполнил задуманное, если тебе самому не хватит хладнокровия или мужества.
– Так ты не думаешь, что это чудо – то, что я увидел тебя, – сможет поддержать меня?
– А разве это поддержит? – спросил Мастема.
– Ты говоришь о ней, не так ли?
– Ив самом деле, о ней ли я говорю? – спросил он.
– Я исполню все задуманное, но ты должен сказать мне…
– Что я должен сказать тебе? – спросил Macтема.
– Ее душа, она попадет в ад?
– Этого я не могу сказать тебе, – сказал Macтема.
– Но ты должен.
– Нет, я ничего не должен, кроме того, для чего сотворил меня Господь, и этим я занимаюсь. Но распутать все тайны, над которыми всю жизнь размышлял Блаженный Августин? Нет, это не то, что я должен делать, или должен был, или должен буду когда-нибудь.
Мастема взял книгу в руки.
И снова листы книги затрепетали по его воле. Я ощущал, как над ними витал легкий ветерок.
Он читал:
«Есть нечто такое, что можно почерпнуть из вдохновенных высказываний Священного Писания».
– Не читай мне эти слова; они мне не помогают! – сказал я. – Можно ли спасти ее? Сможет ли она спасти свою душу? По-прежнему ли она обладает душой вообще? Обладает ли она таким же могуществом, как и ты? Можешь ли ты впасть в заблуждение? Может ли случиться твое падение? Может ли дьявол снова вернуться к Господу?
Он отложил книгу плавным и быстрым грациозным жестом, так что я едва успел заметить его движение.
– Готов ли ты к этой битве? – спросил он.
– При свете дня они окажутся совершенно беспомощными, – напомнил мне Сетий. – Все, включая и ее. Она тоже будет беспомощна. Ты должен разворотить камни, под которыми они скрываются, и ты сам понимаешь, как поступать далее.
Мастема кивнул. Он повернулся и жестом приказал освободить себе дорогу.
– Нет, пожалуйста, прошу тебя! – сказал Рамиэль. – Сделай это для него. Сделай, пожалуйста. Еще несколько дней мы не сможем оказывать помощь Филиппо.
– Этого тебе знать не дано, – сказал Мастема,
– Могут ли мои ангелы добраться до него? – спросил я. – Неужели не найдется никого, кого бы я мог послать к нему?
Не успел я произнести эти слова, как осознал, что еще два существа всплыли откуда-то позади меня, по одному с каждой стороны, а когда я оглянулся, то воочию, увидел их. Только они показались мне слишком бледными и отдаленными, их не окружало сияние, как хранителей Филиппо, очевидным было только спокойное, почти видимое и несомненное присутствие и воля.
Я пристально всмотрелся в одного из них, затем – в другого, и не нашел в памяти достаточно выразительных слов для их описания. Их лица казались лишенными всякого выражения, пустыми и в то же время терпеливыми и спокойными. Это были крылатые существа, высокие – я точно могу сказать это, – но о чем еще я мог бы поведать, ведь я не смог бы наделить их цветом, или сверканием, или какими-то значительными особенностями, и на них не было никаких одеяний, от них не исходили никакие побуждения или хоть что-то внушающее мне хоть какое-нибудь расположение к ним.
– Что это такое? Почему они не могут поговорить со мной? Почему они так странно смотрят на меня?
– Они тебя знают, – сказал Рамиэль.
– Ты преисполнен мести и желания, – сказал Сетий. – Они знают об этом; они целиком на твоей стороне. Они оценили твое сострадание и твой гнев.
– Боже милостивый, эти дьяволы погубили все мое семейство! – объявил я. – Представляете ли вы себе будущность моей души, хоть кто-нибудь из вас?
