Геннадий Башунов - Могильщик. Чёрные перчатки
- Велион! - раздался низкий, приятный женский голос. - Старый хрен, живой!
Велион непроизвольно улыбнулся и повернулся в сторону дверного проёма.
Крами сильно изменилась. Под глазами появились морщинки, она немного огрузнела. Впрочем, лишние фунты вполне приятно распределились по округлостям бывшей могильщицы, которая и раньше отличалась отличной фигурой. Но лицо, кажется, даже стало ещё красивей, наверное, из-за косметики. Могильщица стояла в дверном проёме, опираясь на костыли, и улыбалась.
- Здравствуй, Крами, - сказал Велион, поднимаясь с дивана и подходя к Крами. - Ты ходишь сама, - непроизвольно удивился он.
- Не сама, на костылях, - улыбнулась Крами, смачно целуя могильщика в губы. - А ты чего думал?
- Я слышал, что ты потеряла ноги...
- Не ноги, - поморщилась бывшая могильщица. - Ступни начисто снесло. Хорошо, что компаньоны ничего попались, вытащили, а там я кровь остановила, бывшая травница, как-никак. Ну, чего стоять, давай присядем.
- Извини.
- Да ничего, мне полезно стоять на своих четырёх, видишь, округлилась. Дай-ка, обопрусь на тебя.
Велион подставил Крами плечо и, приобняв за плечи, повёл её к диванчику, на котором сидел раньше.
- Это с тобой? - спросила бордельмаман, кивая в сторону рыцарей.
- Да.
- Друзья?
- Они меня сюда проводили.
- Тогда пошли на другой диванчик, хочу поговорить с тобой наедине. Эй, - окликнула она одну из служанок, - мне с другом вина и закуски, а этим двум лучших девочек, и всё за полцены, ясно?
Служанка, та самая, что встречала могильщика с рыцарями, поклонилась и упорхнула куда-то, рыцари восторженно взревели. Велион довёл Крами до дивана, третьего от того, на котором могильщик располагался раньше. Он бы сел и поближе к рыцарям, они не были ему неприятны, но Крами хотела поговорить наедине.
- Ну, нравится здесь? - спросила Крами, тяжело бухнувшись на диван.
- Ничего, - сухо ответил Велион, присаживаясь, но его тело буквально утонуло в диване.
Бывшая могильщица искренне рассмеялась.
- Вот в этом весь ты, Велион, - сказала она, отсмеявшись. - Сухой, неэмоциональный, молчаливый. Чёрт, многие из моих посетителей не хотели бы играть с тобой в карты, хрен поймёшь, что ты думаешь.
- Возможно.
- Ну, так что, говори, нравится? - повторила Крами вопрос.
- Конечно, - пожал плечами Велион.
- Хочешь долю?
- А это возможно?
- Конечно, чёрт возьми, для тебя здесь нет ничего невозможного. - Крами придвинулась к могильщику, прижалась грудью к его плечу. - Даже трахнуть владелицу борделя, отметь, совершенно бесплатно.
- Я бы не отказался, - усмехнулся могильщик. - Но, помнится, хозяйка борделя в то время, когда она была ещё обычной могильщицей, отвергла меня.
- Ну ты и зануда, - хихикнула Крами, ничуть не обидевшись. И ничуть не отстранившись. - Много времени утекло с тех пор, могильщик. К тому же, ты, безусловно, помнишь того молодца, что был с нами. Какие мышцы, какое тело, - Крами усмехнулась. - А в постели пшик. Я даже пожалела, что не пошла спать к тебе. Но былого не вернуть. А те мышцы остались как раз в том могильнике, куда мы собирались идти, ибо ничего кроме мышц там не было, даже грана мозга. Помнишь, могильщик?
- Ну, это я тебе напомнил о том случае. Да и как не запомнить... парня ведь я пришил.
- Много времени утекло, - повторила Крами. - Так как на счёт доли? - спросила она, отстраняясь от Велиона и устраиваясь на диване поудобней.
- Я был бы не против.
- Деньги есть?
- Конечно.
- С собой? Хотя, чего я спрашиваю, ты всё время таскал их с собой. Можешь внести любую сумму, через год она возрастёт в полтора раза, бордель, знаешь ли, дело прибыльное. Внесёшь марок двадцать, и зиму сможешь прожить на проценты. Если, конечно, в другие бордели ходить не будешь.
- Мне и здесь нравится, - улыбнулся Велион. - Вот только не пойму я, какая тебе от этого выгода?
- Прямая, - улыбнулась Крами. - Во-первых, половина этого борделя и, следовательно, половина девочек принадлежат банку, клиенткой которого я была. Ты же не думаешь, что я сама накопила на такие хоромы? И это хорошо, потому что раньше моей была только треть. Года через три надеюсь завладеть борделем полностью, хотя проценты грабительские. Если ты внесёшь определённую сумму, я по старой дружбе пущу их в оборот: вино, еда, короче - сам всё понимаешь, а я отдам часть от ежемесячного процента со своих. Твои же денежки вернутся с лихвой, будь уверен. Ну а если, не дай бог, ты погибнешь, деньги просто останутся у меня. Ну, так что, есть деньжата? - хозяйка борделя подмигнула могильщику.
- Тридцать марок, - поразмыслив, ответил Велион.
- Золотом, серебром?
- Золотом. Ещё полторы марки серебром, но это мелочь. К тому же, мне надо дойти до следующего могильника.
- Понимаю, - горько сказала Крами. - Но вернёмся к нашим баранам. Хорошо, что деньги в золоте, иначе пришлось бы взять с тебя процент за обмен - моя доброта не безгранична. Серебро резко теряет цену, слышал?
- Я думал только медь, - удивился могильщик.
- Медь вообще в заднице. Раньше марка серебром по стоимости равнялась половине унции золота, то есть за золотой старой чеканки давали пятнадцать грошей, полмарки.
- У меня с собой пять монет достоинством в две марки, могу показать.
- Это редкость, но ты меня не удивил. Твою мать, кто сейчас будет расплачиваться двухмарочной монетой? Сейчас за старый золотой дают уже восемнадцать грошей. Но золота-то в могильниках почти не осталось, серебра тоже всё меньше и меньше, так что могильщики сейчас в основном таскают медь. За серебряный грош, весящий полноценные пол унции, дают не восемь, а десять осьмушек меди, так что она уже не осьмушка, а десятая. Медь катится к чертям.
- А я о чём.
- Но и доля серебра стала больше, - напомнила Крами. - Вот и прикинь. Унция золота раньше стоила две марки, то есть пятнадцать унций серебра и шестьдесят меди. Теперь же отношение золота к серебру один к восемнадцати, а меди и вовсе к восьмидесяти.
- Медь подешевела на треть, а серебро только на одну пятую, - подсчитал могильщик.
- Не мелочись, - поморщилась его собеседница. - Когда ты последний раз считал медяки?
- Буквально в начале этой весны.
- Удачное лето, да? Ладно. Короче, молодец, что деньги держишь в золоте, хотя, лучше всего, конечно, в камушках, они дорожают быстрее, чем золото, но всё равно молодец. Вложишь золото, получишь больший барыш. Продукты, выпивка и, - хозяйка борделя хохотнула, - бабёнки подорожали всего на десятую часть, так что золото - выгода. Крестьяне, продающие продукты, радуются, что получают больше меди, но, решив купить, например, плуг в цеху, начинают понимать, что медь не стоит нихрена, начинают жаловаться. И это только пока медь упала так сильно, скоро будет хуже - количество денег растёт, а значит, их стоимость падает.
