Артем Тихомиров - Комната, которой нет
– Ты уже здесь, – сказала Альбина. Рассмотрев его лицо, она остановилась.
Игорь моргнул, оцепенение спало, и он почувствовал себя еще хуже, чем раньше. Что-то внутри него жужжало, требуя каких-то действий и не давая конкретных ответов, что же делать.
– Никого нет там, – произнес Игорь слабым голосом. – Я звонил как бешеный.
– Никого?
– Я же сказал!
В молчании они прислушивались к безмолвствующему дому. Альбина покосилась в сторону двери.
– Извини, я ничего не соображаю, – сказал Игорь.
– Может, они спят? – предположила Альбина.
– Вряд ли. Снаружи видно, что все закупорено, окна и форточки. Кто в здравом уме будет это делать, когда на улице жара?
– Ушли. Но куда?
– Нет, не в этом дело, – сказал Игорь. – Не просто ушли, а что-то произошло с ними, там, в квартире. Я вообще даже не знаю, где мы-то находимся.
– То есть?
– Ты чувствуешь, как тихо в подъезде? А во дворе кого-нибудь видела? Встретила?
Альбина задумалась.
– Да нет, но я могла не заметить просто, потому что мысли были другим заняты. На остановке встречались люди. Как всегда. И по пути к дому…
– Вот именно. Как только входишь во двор, попадаешь в другой мир, – сказал Игорь. – Все как-то не так. Где соседи, где их собаки, с которыми они гуляют по вечерам, где все эти женщины, таскающие пакеты с продуктами? Подростки, дети, которые бы не усидели на месте, когда на дворе теплая погода? Нет! А когда ты подходила к подъезду, тебе ничего не показалось? Необычное что-нибудь было?
– По-моему нет, не особенно. Ну у меня кружилась голова, когда я поднималась по ступенькам.
– И все?
– Да в чем дело? Куда ты ведешь-то?
– Мы попали в какой-то пространственный карман, где нет людей, а есть только вот эти декорации, – сказал Игорь, сам не веря тому, что произносит. – Поэтому и в квартире никого нет… но это лишь предположение. Когда я пробовал подойти к крыльцу, меня что-то не пускало, будто некое прозрачное силовое поле, понимаешь. А потом я увидел, что двор изменяется, я не могу описать это, но, поверь, ничего хорошего такие штуки не сулят.
– И что же делать?
Игорь подошел к двери и начал звонить, давя на звонок большим пальцем. Альбина ощутила свою полную беспомощность. От эфемерного спокойствия и чувства нормы не осталось и следа. Понемногу она осознавала, что столкнулись они с чем-то таким, что может быть вовсе не доступно их пониманию, а значит, с тем, что победить невозможно. Победить, или хотя бы отстраниться от него и сохранить свой мир в целости и сохранности.
Альбина стала воображать себе всякие кошмары, самые абсурдные вещи лезли ей в голову. Игорь с его нервозностью подливал масла в огонь.
– Так что делать будем? – спросила она. – Может, куда-нибудь позвонить?
– Куда? – спросил он, не обернувшись.
– Ну в милицию. Или в службу спасения.
Игорь рассмеялся.
– Не смешно, вообще-то.
– А что?
Альбина взяла телефон, но он не включился. Совсем. Не засветился даже дисплей. Пару секунд она тупо смотрела на мертвую электронную игрушку, а потом перевела взгляд на Игоря.
У того с лица ушла вся краска.
– Не работает, – сказала она. Игорь взял у нее трубку, коснувшись ее запястья ледяными пальцами, похожими на пальцы Виталия. Альбина проглотила стоящий в глотке комок. Дело принимало нешуточный оборот.
Игорь потыкал кнопки телефона и с кривой усмешкой вернул его Альбине.
– Я понимаю, что такого не бывает. Никогда и нигде в нормальной ситуации. Он был заряжен?
– Да, утром я отключила его от зарядника.
– Хорошо, – уткнув руки в бока, Игорь заходил по площадке. Альбине показалось, что он готов сорваться. – Хорошо. Но ведь если бы произошло что-то с твоей трубкой, например, ЭМ-И… или какая-то серьезная поломка в электронике. Или мы бы сидели под металлическим колпаком, куда не доходят сигналы от передающих устройств операторов…
– Игорь…
– Тогда бы все объяснимо было. Понимаешь, мы где-то… не знаю, где мы!..
Игорь взмахнул руками. Альбина отступила подальше от него, опасаясь, что он бросится на нее. Его лицо и правда пугало. В нем проступал чистый ужас загнанного в глухую ловушку зверя. Альбина почувствовала, что потихоньку заражается этим сумасшествием.
– Игорь, подожди. Послушай.
– Что?
– В конце концов, ты мужчина, перестань слюни пускать. Что я буду с тобой делать, если ты свихнешься?
Левая сторона лица у Игоря задергалась.
– Я слушаю.
– Мы ничего не знаем, конечно, но сам подумай, если нас преследует нечто, то ему как раз и нужно, чтобы мы друг друга возненавидели. Перестали слышать! Оно нас хочет разделить. Банально, я понимаю, но, по-моему, я права. Мне кажется, это все – ловушка, но она не настоящая. Иллюзорная. Она и рассчитана на то, чтобы запаниковали… Сам же говоришь, какая-то сила пробовала не пустить тебя сюда. Ты вошел, вошла и я… и нечто прибегло к другому способу. Запугиванию. Игорь, успокойся. Не думала, что мне придется с тобой так разговаривать…
– Да, я ведь мужчина, – усмехнулся он, опускаясь на корточки у стены.
– Давай половую принадлежность обсуждать не будем, не тот случай. Надо отсюда уходить. Если все так, как я думаю, находиться здесь толку немного.
– Почему?
– Саши и Ольги нет дома, а если они и там, то не собираются открывать.
– Предлагаешь все так и оставить?
– Нет. Надо что-то другое придумать. Пока не знаю что.
– Значит, уйти? – сказал Игорь.
– Подумай сам, может, это вовсе и не подъезд и не квартира! Для чего мы тогда играем этот спектакль… И кто здесь режиссер?
– Старик?
– Он. Старик. Или привидение. Или Виталий. Не имею понятия.
Игорь взъерошил волосы.
– Я понял, понял… – он помолчал, облизывая пересохшие губы. – Ладно, ты извини, у меня крыша едет. Никогда себя так паршиво не чувствовал. Все как будто хочу что-то удержать в руках, скользкое и тяжелое, а оно выпадает, что бы ни делал. Я оглядываюсь, думая, что старик рядом, а сам прокручиваю в уме историю с Лизой – он ведь пытался ее изнасиловать. А может, это было и не во сне.
– Но твой призрак не имеет материальной оболочки…
– Откуда я могу знать? Вдруг как раз наоборот?
– Ладно, не будем гадать – просто держи ухо востро…
Игорь посмотрел на свои руки, думая отыскать на них следы старения. Снисходительный, по его мнению, тон Альбины действовал ему на нервы. Он впадал в тихую ярость и думал уже, как хорошо было бы врезать этой заносчивой шлюхе. Игорь вспоминал детские обиды и конфликты, спрашивая себя, с какой стати он простил и Альбине и Ольге все то зло, которое они ему причинили.
Внезапно все эти мысли пропали, сгинули, как по мановению руки. Игорь непонимающе поморгал.
