Стефани Перри - Немезис
Позади него кровь забрызгала стену.
С тяжелым вздохом сержант упал назад, приняв сидячее положение, его руки распростерлись в стороны, на лице застыло удивленное выражение. Николай был поражен легкостью произошедшего, ведь он ожидал большего от одного из солдат "сторожевых псов".
Николай поднял оружие, нацеливаясь в лоб Франклина…
… как вдруг раздался звук открываемой двери, а затем шаги. Не отводя дуло пистолета от умирающего Франклина, Николай пригнулся и всмотрелся в отверстие на стеллаже…
…и увидел в комнате Карлоса Оливейру, который затравленно озирался по сторонам, держа наготове револьвер калибра .357. Он, видимо, пытался сообразить, откуда донеслись выстрелы. Это был подарок судьбы. Николай вышел из укрытия. На глупом лице Карлоса отразилось осознание того, что он не один в комнате.
- Попался, - прошептал Николай.
Глава 22
Николай держал его на мушке, Карлос бросил револьвер и поднял руки. Он должен был выиграть немного времени.
"Надо поговорить с ним, заинтересовать его. Я должен вернуться к Джилл, с вакциной или без нее".
- Hola[19], членоголовый, - произнес Карлос с напускной веселостью. - А я все гадал, увижу ли тебя после нашей поездки из города, когда нас чуть не сравняло с дерьмом. Хочешь верь, хочешь - нет, но это сделал монстр. А ты что интересного поведаешь? Довелось грохнуть что-нибудь занятное в последнее время?
За высоким стеллажом, располагающимся у одной из стен, кто-то застонал от боли. Николай не заметил подвоха, и Карлос понял, что правильно начал разговор. Зиновьев был самодоволен, раздражен… и заинтригован.
- Я вроде как собираюсь грохнуть тебя - так что, нет, ничего занятного не попалось. Скажи, не умер ли еще Михаил? И как там твоя сучка-подружка, мисс Валентайн?
Карлос оглядел его испепеляющим взглядом.
- Они мертвы. Михаил скончался в трамвае, а Джилл подцепила вирус. Я… мне пришлось избавить ее от страданий всего несколько часов назад.
Карлос предполагал, что он уже никогда не покинет это место, и не хотел, чтобы Николай пришел потом еще и за Джилл; он быстро сменил тему.
- Ведь это ты подстрелил Михаила, не так ли?
- Да, я, - глаза Николая заблестели. С этими словами он залез рукой в передний карман и вытащил что-то, напоминающее металлический портсигар. - Какая ирония судьбы - это вакцина от того, что убило твою подругу. Если бы ты пришел чуть раньше… мне кажется, ты сейчас обвинишь меня, скажешь, что я частично виновен в обеих смертях, разве я не прав?
Образец. Единственная вещь, которая сможет спасти Джилл, но Карлоса держал под дулом пистолета безумец, у которого как раз этот образец и находился.
"Давай же! Придумай что-нибудь!"
Из-за стеллажа донесся грубоватый вой боли. Карлос опустил голову и увидел мужчину, который лежал в дальнем углу комнаты, часть его тела была видна между двумя стопками файлов на полке. Карлос не мог увидеть его лицо, но нижнюю часть тела человека заливала кровь.
- И в третьей смерти - того парня за стеллажом, если точнее, - сказал Карлос, отчаянно пытаясь продолжить разговор, стараясь не заглядываться на серебряную коробочку, которую держал Николай. - Да ты тот еще прохиндей. Ты намекаешь, что мне скоро придет конец? Скажи, тебе что, просто нравится убивать людей?
- Я наслаждаюсь, убивая таких же бесполезных людей, как ты, - ответил Николай, пряча вакцину в карман. - Назови мне хоть одну причину, по которой ты заслуживаешь право жить?
Из-за стеллажа донесся еще один стон умирающего человека. Карлос вновь взглянул в щель между стопками файлов, и увидел ударную гранату с уже выдернутым кольцом, зажатую в трясущихся руках. Карлос понял, что мужчина простонал, чтобы заглушить звук выдернутого кольца. Он мысленно восхитился ясности этой задумки, и в тот же миг начал пятиться, продолжая держать руки поднятыми. Это была граната RG34, такая же, как и в жилете у Карлоса, и он хотел отойти как можно дальше, если сможет.
"Надо сделать так, чтобы все выглядело естественно…"
- Я превосходно стреляю, я великодушен и каждый день чищу зубы зубной нитью, - ответил Карлос, делая еще шаг назад, и пытаясь показать, что он глубоко напуган и прячет это под своей бравадой.
- Какая потеря для человечества, - улыбаясь, произнес Николай, протягивая руку.
"…Ну же, брось эту проклятую гранату!"
- Зачем? - быстро спросил Карлос. - Зачем ты это делаешь?
Улыбка Николая превратилась в ухмылку. Такую же хищную усмешку Карлос видел на лице Николая в транспорте, казалось, миллион лет тому назад.
- Подчинись воле сильнейшего, - сказал Николай, и впервые Карлос увидел безумие в его хмурых глазах. - Это все, что ты должен знать…
- Подохни, мразь! - прокричал истекающий кровью мужчина. Карлос увидел блеск металла за стеллажом, и сразу же нырнул вбок, пытаясь укрыться за столом… раздался звук разбитого окна, и…
…взрыв! Папки и книги разлетелись по воздуху, разорванные куски дерева, бумага и кусочки металла дождем осыпались вниз, тяжелый стеллаж опрокинулся с оглушительным скрипом и очень громко ударил об пол, а затем все затихло. Повсюду валялся развороченный хлам. Карлос приподнялся, прижав одну руку к пульсирующим болью ребрам, со слезами боли в глазах. Он моргнул, и встал на ноги, подхватив револьвер, который выбросил ранее.
Николай исчез. Карлос пробрался через развалины к углу, помня, что окно разбилось до того, как взорвалась граната. Хотя было темно и дождливо, Карлос видел смежную крышу, находящуюся этажом ниже.
Выстрели прогремели неожиданно. Карлос отпрыгнул, а две пули попали во внешнюю стену на расстоянии ладони от его лица. Он молча выругал себя за то, что высунул голову в окно, как распоследний слабоумный baboso[20]. Отдалившись от окна и развернувшись, он осмотрел обгорелые, окровавленные останки незнакомца, кинувшего гранату.
- Gracias[21], - чуть слышно произнес Карлос. Он хотел подумать, что еще можно сказать, но решил, что это будет бесполезным символизмом; ведь парень мертв, и уже ничего не сможет услышать.
Карлос прошел назад через комнату, думая, как он будет ловить Николая. Это будет нелегко, но другого выбора нет…
…и остановился, заметив краем глаза отблеск света, который могла отбрасывать только металлическая поверхность. Он несколько раз моргнул, почувствовав своего рода благоговение, когда понял, что он увидел, а затем разгреб мусор и поднял это. Огромная тяжесть свалилась с его плеч, и горе отлегло от сердца.
