Дмитрий Федотов - Двойной оскал
Лейтенант Кыдыев прибыл в гостиницу с точностью до секунды. К тому же, как большинство азиатов, он, видимо, считал излишнее любопытство по меньшей мере неприличным, потому что совершенно никак не отреагировал на присутствие в номере девушки в откровенном наряде. Я же, чувствуя, как разгораются мои уши, счел необходимым пояснить:
— Соян будет помогать мне здесь. Она создаст видимость, что я никуда не уехал, а продолжаю отдыхать и развлекаться.
Акай и бровью не повел.
— Господин капитан, вас ждут в управлении.
Я крякнул, зачем-то пожал плечами и, подхватив сумку со снаряжением, вышел из номера вслед за лейтенантом. Поначалу я решил, что он на меня обиделся. Я бы на его месте — точно. Мол, не успел прилететь, а уже наших девушек пользуешь?! Однако не тут-то было. Ох уж мне эта восточная этика!
— Вы ее сами выбрали, Денис Анатольевич?
— Нет, это она по собственной инициативе. Между прочим, хорошая идея — прикрытие…
— Зачем? В смысле, зачем она вам? — Акай завел двигатель и плавно вырулил со стоянки. — Она же еще бала!
— Кто?
— Бала — девчонка. Не женщина.
Я невольно передернул плечами. Боже, упаси меня от греха! Только малолетки мне и не хватало.
— А почему же она…
— Каждая девочка должна стать женщиной и продлить свой род.
Ну, и где тут, спрашивается, логика?! Чтобы еще больше не запутаться в местных обычаях и премудростях, я сказал:
— У меня с ней ничего не было, Акай. И не будет. А прикрытие необходимо. На меня еще дома охота началась, так что будет не лишним и здесь подстраховаться. К тому же девочка она толковая…
Лейтенант, видимо, счел вопрос исчерпанным, потому что до самого управления молчал и курил в открытое окно. Я тоже было решил подымить, но внутренний сторож вновь напомнил о себе, и я лишний раз убедился в старой истине: все, что нравится — либо вредно, либо аморально, либо ведет к ожирению.
Здание республиканского управления внутренних дел мало чем отличалось от окружающих строений, то есть было типичным пасынком отечественной городской архитектуры времен благословенного Леонида Ильича — серое, бетонное, кубическое, с неизменным «кавказским» козырьком над входом и крыльцом из искусственного гранита с треснувшими от перепада температур ступеньками. Но внутри на удивление все было чисто, аккуратно и вполне современно, а компьютерный центр, куда я попал сразу после непременного рандеву у заместителя начальника оперативного отдела подполковника Сыгылдаева, мог бы дать форы иному губернскому.
Едва мы с лейтенантом Кыдыевым нарисовались в дверях центра, буквально из ниоткуда возник молодой человек с военной выправкой, но в штатском, и сказал:
— Здравствуйте. Прошу следовать за мной.
Нас провели по периметру просторного светлого зала, разделенного полупрозрачными пластиковыми перегородками на одинаковые квадратные отсеки, в каждом из которых располагался современный компьютерный терминал со всей необходимой периферией, включая сканер, принтер и шреддер. Несмотря на обилие активной техники в зале был слышен лишь легкий шум от работающих кондиционеров под потолком.
Молодой человек проводил нас на другой конец зала и распахнул дверь небольшого кабинета в дальнем углу центра.
— Входите, господа. Это звукоизолированное помещение. Здесь вам никто не будет мешать. — Он по-военному кивнул и удалился.
— М-да, однако у вас тут дисциплина! — не удержался я, вспомнив наши «посиделки» в кабинете комиссара.
— Это же республиканское управление, — понимающе успокоил меня Акай.
Он тут же уселся за терминал и бойко застучал по клавишам. Я присел рядом на свободный стул и с интересом уставился на большой ЖК-монитор, по которому побежали колонки текста. И чем дольше я читал, тем больше убеждался, что даже мои представления о восточном менталитете, который я давно считал частью собственного, поскольку родился и вырос среди азиатов, имели мало общего с реальностью. Они действительно были намного старше, мудрее, проницательнее, а главное, работоспособнее нас, славян, не говоря уже о прочих европейцах. Вот сейчас рядом со мной сидел молодой алтаец, дикое дитя диких азиатских гор (по представлениям просвещенной Европы), и лупил по клавишам, рыская по информационной сети как заправский хакер. И происходило это не где-нибудь в Москве и даже не в Омске, а в небольшом (опять же по европейским меркам!) городке, затерявшимся среди воистину диких и древних гор почти в самом центре величайшего на планете континента. Восток — дело тонкое!
— Вот, Денис Анатольевич, нашел! — радостно повернулся ко мне Акай.
— Вижу, лейтенант. Молодец!
«23 августа 20… года в районе турбазы «Катунь» без вести пропала гражданка Тудегешева Татьяна (Тояна) Михайловна, уроженка города Горно-Алтайска, 19… года рождения. Поиски тела результата не дали. Единственный свидетель — Есаулов Сергей Игоревич, 19… года рождения, уроженец города Сибирска. Уголовное дело прекращено за отсутствием состава преступления постановлением прокурора республики Алтай от 19 октября 20… года».
Действительно, молодец. Но что мне теперь с этим делать?
— Картина Репина «Приплыли»…
Кыдыев удивленно уставился на мою унылую физиономию:
— Что-то не так, Денис Анатольевич?
— А что хорошего? Главная подозреваемая три года как мертва и одновременно разгуливает по старым знакомым в Сибирске, после чего те тоже дисциплинированно переходят в мир иной. Есть какие-нибудь данные о родственниках этой «неуловимой мстительницы»?
— Не вопрос! — Акай снова забарабанил по клавиатуре. — Пожалуйста, — сообщил он через минуту: — «Тудегешева Тояна (Татьяна Михайловна). Дата рождения — 16 августа 19… года (приблизительно)…»
— Как это «приблизительно»?! — Я невольно подался вперед, к экрану, отыскивая глазами нужные строчки: — «…Данные о родителях отсутствуют. Место рождения — Горно-Алтайск (предположительно)…» Что за черт?! Откуда же она взялась?
— Едем в роддом, — быстро сориентировался Акай. — Если ваша подозреваемая подкидыш, то скорее всего она содержалась в Улынкешском роддоме до передачи в сиротский приют.
Предположение лейтенанта полностью подтвердилось. Действительно, ребенка в роддом принес какой-то старик-алтаец. В учетной карточке была сделана лаконичная запись: «Найдена в районе поселка Бийтын местным жителем Алыкчаком Тудегешем… Возраст — примерно 1,5 месяца… Названа Тояной Тудегешевой…» Далее шли сведения о росте, весе, физическом и психическом состоянии найденыша и прочая медицинская рутина. Но оставался открытым вопрос: кто? Кто принес грудного ребенка в тайгу и бросил там на погибель? И почему? Впрочем, почему — ясно: чтобы избавиться. А вот кто — неужели мать?! Хотя таких жутких случаев, я знаю, было немало. Особенно в мутные годы реформ, когда огромную страну лихорадило в буквальном и переносном смысле; когда одни заказывали для своих особняков унитазы из золота, а другие в это же время делили пачку дешевых макарон на три кучки — по одной на день; когда пресыщенные жизнью холеные «мадамы» заказывали себе детей с определенным цветом глаз, волос и кожи, а в то же время молодые мамаши, вчерашние школьницы, равнодушно выбрасывали лишних младенцев на помойки… Было. Все было, блин!..
