Мелисса Круз - Маскарад
— Что такое?
«Твоя шея, Мими. У тебя что-то с шеей».
«Джек, ты меня пугаешь».
Девушка ощупала тыльную часть шеи. Какая-то выпуклость на коже. Татуировка. Или скорее ожог, вроде как от тавра, которым клеймят скот.
Приговор суда был быстрым и решительным. Мими — преступница. Ее признали виновной в том, что она вступила в сговор с Серебряной кровью. Ее решено было поместить в древнюю тюрьму в Венеции; там ее кровь будет сожжена, а память уничтожена, и ей не суждены будут дальнейшие воплощения. Был установлен залог в миллион долларов, и отец Мими незамедлительно уплатил его, так что девушку отпустили под его ответственность.
Мими взглянула на Джека.
«Этого не может быть... Я этого не делала. Ты же знаешь, что я этого не делала!»
«Я знаю. Знаю».
Джек обнял сестру, но вид у него был встревоженный. Мими приговорена к сожжению! Мими!
Двойняшки Форс подождали, пока Чарльз спустится к ним с возвышения. Он по-прежнему выглядел все таким же потрясенным и, кажется, плохо воспринимал окружающую действительность.
— Отец, что мы можем сделать? — спросила Мими. — Ведь конечно же...
Чарльз Форс был в ужасе.
— Ничего...
— Ничего?
— Существует лишь один способ опровергнуть Метку Люцифера. Если ты подчинишься еще более древнему обычаю. Испытанию крови. Но провести его способна лишь Габриэлла... Аллегра ван Ален.
— Габриэлла? — переспросила Мими.
У нее упало сердце.
— Да.
Да уж, от этого обычая ей никакого толку нет. Аллегра в коме и никогда не очнется.
— Так что я ничего не могу сделать, чтобы доказать свою невиновность? — спросила Мими.
— Ничего.
ГЛАВА 42
Слушатели, присутствовавшие на открытом заседании, рассеялись по верхней части Хранилища. Шайлер ожидала дедушку у выхода. Оливер уже ушел: он вспомнил, что у него сегодня контрольная по тригонометрии и ему никак нельзя ее пропускать. Им и так выписывали специальное разрешение, чтобы они могли присутствовать на этом утреннем слушании. Шайлер понимала, что ей следует вернуться вместе с Оливером, но ей хотелось услышать, что дедушка скажет обо всей этой ситуации.
Лоуренс вышел из штаб-квартиры Совета в компании с Эдмундом Эрлихом и Нэн Катлер.
— Давай прощаться, Лоуренс, — с поклоном произнес Эдмунд. — Это же просто издевательство какое-то, что подобное произошло в нашей общине.
— Уверяем тебя, когда подойдет срок, ты можешь рассчитывать на наши голоса, — добавила Нэн, похлопав Лоуренса по руке. — Нам следовало прислушаться к тебе четыреста лет назад. Подумать только — мерзость проникла в королевскую семью!
— Спасибо, — кивнул Лоуренс. Он повернулся к Шайлер. — Ну так что ты думаешь о Кингсли Мартине теперь?
Они двинулись вверх по лестнице, к боковым дверям клуба «Квартал-122», куда допускались только вампиры, и вышли через них на улицу.
— Так значит, все это случилось из-за Мими, — изумленно произнесла Шайлер. — Мими...
Ей по-прежнему плохо верилось в это, в особенности в сочетании с так и не исчезнувшими подозрениями касательно Кингсли.
— А ты знал, что Кингсли — венатор?
Лоуренс кивнул.
— Да.
Шайлер вспомнила слова, которые как-то утром Кингсли бросил Джеку. «Вы были бы пустым местом без моей семьи и той жертвы, которую мы принесли».
— Но ты была права, внучка. Кингсли принадлежит к Серебряной крови, — произнес Лоуренс, взмахом руки подзывая Юлиуса, который ожидал их с лимузином.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Шайлер.
Лоуренс распахнул дверцу автомобиля, и девушка уселась в него.
— Он из старинной семьи. Из древних воителей. Они были совращены самим Люцифером, но вернулись в круг Голубой крови, раскаявшись в своих деяниях. И они научились контролировать мерзость, голод, голоса, звучащие в сознании, — произнес Лоуренс, закрывая дверцу. — Юлиус, в Дачезне, пожалуйста. Сперва мы отвезем Шайлер туда, а потом уже я поеду домой, — сказал он, постучав по стеклу, отделяющему водителя от пассажиров.
Они проехали через Челси к Вест-Сайдскому шоссе. Начался очередной серый нью-йоркский день.
— Но как мы можем доверять им?
— Мы доверяли им тысячи лет. Кингсли Мартин относится к Серебряной крови лишь в силу своего прошлого. Его кровь такая же голубая, как у нас с тобой. Они отреклись от верности Люциферу и очень помогли нам в поисках участника преступного сговора. — Лоуренс вздохнул. — И все же...
— И все же что?..
— И все же... что-то в этом деле меня беспокоит. Ты веришь, что Мими Форс виновна?
— Да, — решительно ответила Шайлер. — Она просто ужасна, дедушка.
— И знать, что ты была ее целью, — это повод серьезно обеспокоиться, да. Но...
— Но что?
— Но если целью была ты, почему убитой оказалась Присцилла? И пострадала дочка Ллевеллина? Что-то не сходится.
Шайлер пожала плечами. Возможно, ей не следовало судить так поспешно — но разве Комитет не сделал то же самое? И в ее сердце не было ни капли жалости к Мими. В конце концов, эта девушка послала Серебряную кровь убить ее.
— Ты же слышал, что сказал Кингсли. И он — венатор. Разве это не означает, что он обязан говорить правду? Всегда?
Лоуренс кивнул.
— Да. Чарльз всегда доверял им. Он был одним из тех, кто снова привлек их на нашу сторону. Но я не знаю. Мартины всегда внушали мне какие-то сомнения.
Автомобиль остановился у ворот школы Дачезне. Шайлер поцеловала дедушку в щеку и выпрыгнула из машины.
— Твоя бабушка всегда говорила, что не стоит доверять блестящей внешности. За ней скрывается множество недостатков.
Едва лишь войдя в школу, Шайлер столкнулась с Джеком Форсом, он как раз вошел через боковую дверь. Джек по-прежнему был одет в тот же темно-серый костюм, который был на нем во время слушания, и глаза его покраснели, как будто он плакал. Шайлер стало жалко его. Хотя сама она и не любила Мими, Джек служил живым напоминанием того, что кто-то считает иначе.
— Она этого не делала, правда, — произнес он, прежде чем Шайлер успела что-либо сказать.
Шайлер вспыхнула, подумав: «Она хотела уничтожить меня! Она сама это признала!» Но Джек сдержанно поправил:
— Но суд установил не это.
Внезапно тон его сменился на умоляющий.
— Мими эгоистична, но она не злая.
Тут прозвенел звонок, возвещающий об окончании обеденного перерыва и начале занятий. Студенты ринулись из столовой вверх по лестнице, запрудив мраморный вестибюль, где стояли Джек с Шайлер. Некоторые, заметив эту беседующую парочку, принялись перешептываться. Отдельные голубокровные, присутствовавшие на слушании, смотрели на Джека с сочувствием, другие же — с ненавистью, а один даже засвистел. На сегодня было назначено особое собрание Комитета, чтобы предупредить младших членов о последних открытиях.
