Павел Блинников - Убийцы
Но вот, пришло время возврата. Переход в реальность никогда не доставляет неприятных чувств. Раз, и готово. Организм, почти два с половиной часа сдерживающий семя, наконец, выплеснул его; по телу пробежало удовольствие, и обессиленный Барс растекся по Осе, выброшенной на берег медузой.
— Как же хорошо… — прошептала Оса, гладя его светлые локоны. — А ты очень многому научился, Барс.
— Стараюсь, — прошептал Барс в ответ, не в силах пошевелиться. Все мышцы нещадно болели, сейчас его смог бы забить насмерть даже котенок.
— Милый, а ты никогда не замечал, что у меня в доме нет зеркал?
Этот вопрос почему-то вывел Барса из равновесия, на душе зашевелилась тревога. А ведь действительно, ни единого зеркала нет в доме Осы и даже нет гладких поверхностей, дающих четкое отражение. Женщина убийца словно прочла его мысли и сказала:
— Я убила все отражения в доме. Ты не хотел бы взглянуть на себя?
— Нет, — ответил Барс и сам поразился твердости голоса.
Оса напрягла мускулы и с легкостью стряхнула его с себя. Он повалился на спину и вмиг покрылся холодной испариной. Женщина присела на кровать спиной к нему и сказала ровным голосом:
— Когда будешь готов, ты дашь мне знать.
И она быстро накинула простыню на тело, словно застеснялась его, а потом встала и пошла в ванную.
* * *Барс сидел в зале и читал очередную книгу. Вот уже почти неделю он почти не видел Осу. Только за завтраком, а потом она исчезала, будто терялась в особняке. И даже занятия любовью остались в прошлом, словно семь дней назад порвалась какая-то струна в его жизни. Что-то неуловимо изменилось, и он не мог понять что. И не особенно старался.
Сделав глоток пива прямо из бутылки, Барс дочитал последние строчки книги. "Темная Башня", автор Стивен Кинг. Последняя книга цикла, перечитанная уже в третий раз, и все ради строчек в конце, все ради того, чтобы почувствовать это опять. Чтобы в третий раз мурашки пробежали по телу, и быть может, родилось вдохновение…
"Роланд из Гилеада прошел через последнюю дверь, ту самую, которую всегда искал, ту самую, которую всегда находил. И она мягко закрылась за ним".
Всего два предложения всякий раз ударяли в мозг, пробуждая вопрос Осы о зеркале. Что она имела в виду? Почему он ответил таким резким отказом? Что вообще происходит, черт подери?!
Он откинулся на спинку, снова прокручивая два предложения. "Роланд из Гилеада прошел через последнюю дверь, ту самую, которую всегда искал, ту самую, которую всегда находил". А почему всегда? Нет смысла в поиске, если результат очевиден. Быть может, она просто всегда находилась где-то неподалеку? Например, лежала в кармане, а он просто не хотел ее искать по-настоящему. Возможно, сам поиск — это попытка уклониться от цели? Но после первого шага сойти с пути нельзя, и дверь всегда мягко захлопнется. Выходит, другого пути нет? Или есть? И как это связано с ним?
Мозг опять погружался в грезы, но неглубоко. Ему казалось, стены дома перестали скрывать лес, и там снаружи летают целые стаи воронов. А один большой и жирный терпеливо ждет его. Ждет, пока он выберет, пока встанет на путь истинный, что в действительности — есть путь зла. Или свернет, и пойдет по дороге добра, но тогда проиграет. Тогда никогда не дойдет до Темной Башни, никогда не получит приз, а вместо этого его кости выкинет на какой-нибудь унылый берег Срединного моря.
Внезапная догадка ворвалась в мозг, как санитары врываются в палату буйного больного. Нет никакого пути! Нет, и не может быть! Для него, если он хочет стать убийцей, не должно быть дорог, не должно быть никакой Темной Башни, и уж тем более — двери. Если за ним мягко захлопнется дверь, он просто повернется и откроет ее. Его тропа ведет в мир без троп, туда, где нет понятия "судьба". Прямо сейчас он стоит в открытом поле, а рядом тарахтит грейдер, и Барс может проложить дорогу, куда ему вздумается. Это абсолютная свобода, полностью отрицающая все клетки. Прямо сейчас он может все! И прямо сейчас, он сделает то, что хочет.
Снаружи послышалось давно забытое "Кар-р", Барс встал и пошел наверх.
Дверь Осы приоткрыта, оттуда доносится тревожная музыка. Барс не знает эту мелодию, хотя слышал ее уже сотни раз. Он распахивает дверь, но не слишком быстро. На красных простынях лежит женщина убийца и смотрит на него с опаской. Она боится его? А как может быть иначе?
— Я хотел бы взглянуть на себя в зеркало, — сказал Барс.
Она молчит. Просто рука лезет под подушку и достает обычное зеркало, размером с тарелку. Барс подходит и берет его. Всего секунду ждет, чтобы подавить нервозность, и глядит. На первый взгляд, это все еще он, на второй — полностью другой человек. Вокруг глаз появилось несколько мельчайших морщинок, волосы отросли почти до середины спины. Странно, он этого не замечал. По чертам лица словно провели ластиком. Они немного смазались, а вместе с этим пропала прежняя красота. Теперь он простой обычный парень. А парень ли? Рука кладет зеркало на тумбочку, и Барс начинает раздеваться. Оса стыдливо отводит взгляд, словно впервые видит его голым. Барс проводит по телу, стряхивая наваждение, убирая пелену с глаз. Тело становится таким, какое оно есть, а не таким, каким он хочет видеть. Если раньше он был просто подкаченным, теперь мышц стало в два раза больше. Руки потолстели, бицепсы налились, предплечья увили жилы, как виноградная лоза стену. Пресс не потерял рельефа, но теперь выдается вперед, будто небольшое пузо, только покрытое кубиками. Ягодицы тоже стали больше. Барс напряг их и поразился десяткам прожилок. Но расслабившись, он увидел, как все вернулось на места — мускулатура спряталась под миллиметровой прослойкой жира.
— Что со мной случилось? — спросил Барс.
— Ты накачал мускулы, — ответила Оса.
— Как?
— А ты думаешь, заниматься любовью по десять раз в день, это плохая тренировка? — на секунду к Осе вернулась прежняя ироничность, но тут же погасла под взглядом голубых глаз.
— За четыре месяца так не накачаешься, — сказал Барс, покачивая головой. — Тут что-то другое.
— Поверь мне, нет тут другого. Просто ты называешь неправильные сроки.
— То есть?
— Ты живешь у меня уже три года.
Это не произвело на Барса никакого впечатления. Больше того, он вспомнил, как летом, весной и осенью специально не выходил на улицу и не смотрел в окна, будто не хотел забывать зиму.
— Но я не почувствовал этого. То есть я знал об этом, но не…
— Ты просто убивал время, Барс, — сказала Оса. — И делал это мастерски. У меня никогда не получилось бы так, как у тебя.
— Убивал время? — повторил Барс.
