Роберт МакКаммон - Корабль ночи
Фон Штагель поднес кружку к губам, но Коррин немедленно почувствовал это движение; он молча посмотрел на фон Штагеля, и тот поставил кружку на стол.
– Мы поплывем на самом совершенном из военных судов, когда– либо сходивших с германских стапелей, – продолжал Коррин. – И на то время, что я буду командовать этим судном, каждый из вас станет его составной частью. Вы будете дышать вместе с лодкой, валиться с ней с борта на борт, переворачиваться, ее вибрация проймет вас до самого нутра, и вы узнаете ее как любовник – свою возлюбленную.
Коррин взялся за спинку стула. Обтянутые черными перчатками пальцы были длинные и чуткие, как у хирурга.
– К сожалению, я не смогу присоединиться к вам сегодня – меня вызывают в штаб. Веселитесь, делайте что хотите с кем хотите, но помните: мы выходим из бухты на рассвете, и всякий, кто не сумеет доложить о прибытии, будет отвечать передо мной. Ясно? – Он взял со столика бутылку красного вина, налил полбокала и высоко поднял этот кубок. На миг Шиллер увидел сквозь стекло лицо командира: в море крови плавало что-то уродливое, мало похожее на человека. – Тост, господа! – провозгласил Коррин.
Стаканы были поспешно наполнены и в молчании подняты над столами.
– За добрую охоту! – сказал командир. Он отхлебнул из бокала и отставил его на стол; не глядя больше на свой экипаж, он присоединился к тем двоим, с которыми пришел, и они покинули заведение. С улицы донеслись их шаги.
В пивной долго было тихо; потом кто-то что-то пробормотал, и очень медленно жизнь стала входить в нормальную колею.
Бруно покачал головой.
– Я в «Парадиз», – заявил он. – Сейчас или никогда.
«Найдено затонувшее судно». Эти два слова раскаленным клеймом впечатались в мозг Шиллера. Что это – потопленная U-198? А если так, почему она не там, где ей следует быть, не в мрачной бездне океана? В ту страшную ночь много лет назад уцелел только он, Шиллер, и теперь прошлое всплыло, призвав его в этот забытый уголок.
Конечно, все они мертвы. Все его друзья и боевые товарищи. Он был там до конца, он своими глазами видел, как падали глубинные бомбы, как поверхность океана опять и опять выбрасывала бурлящие белопенные гейзеры. Но что-то и по сей день связывало его с ними, даже по прошествии стольких лет – он по-прежнему был одним из них, частью смертоносной U-198. Пусть он состарился, ослабел, хуже видел и страдал мигренями, пусть жил совсем не так, как когда-то мечтал жить, он по– прежнему оставался моряком германского военного флота, членом экипажа подводной лодки U-198.
Возможно, подумал он, это наша лодка, тогда я должен быть здесь, я должен сказать последнее прощай своим товарищам.
Он махнул рукой бармену, и когда тот подошел, сказал:
– Будьте добры еще пива…
18
Кип резко стукнул молотком по шляпке гвоздя; второй удар, и шляпка вдавилась в дерево. Он вытащил из груды сваленных под стеной дока деревяшек третью доску, и аккуратно прибил ее поперек закрытой двери. Подергав самодельный заслон, Кип решил, что нужна четвертая, и стучал молотком до тех пор, пока не счел, что дверь заколочена наглухо. Он отступил на несколько шагов, утирая потный лоб.
Он взмок от усилий и страшно устал, таская доски через всю верфь. Он постоял, глядя на заколоченную дверь. Нужна была цепь, толстая и крепкая. И амбарный замок – тяжелый и тоже крепкий. «Тут где-нибудь должна валяться цепь, – подумал он, – а если нет, можно снять ее с какой-нибудь лодки в бухте. Но док надо запечатать. Запечатать, чтобы ничего… чтобы никто из них… не мог выбраться. Еще досочку, – сказал он себе. – Прибей еще доску вон там, в самом низу».
– Эй! Что это вы тут делаете, интересно знать?
Кип напрягся и повернулся на голос. В его сторону быстро и решительно шагал плотный негр в джинсах и ярко-голубой рубахе, почти лысый, если не считать клочков седых волос над висками. Смотрел он с подозрением, недоверчиво. В зубах он сжимал трубку, и за ним тянулся кудрявый сизый шлейф дыма. Кип замер на месте с молотком в руке и смотрел, как подходит Кевин Лэнгстри.
Хозяин верфи вдруг остановился и посмотрел сперва на молоток, потом на доски, потом опять на молоток.
– Что это ты делаешь, интересно знать? – спросил он, не вынимая трубки изо рта.
Кип прошел мимо него и положил молоток на заднее сиденье джипа, рядом с заряженным карабином, прихваченным на всякий случай. Лэнгстри сердито засопел, подступил к двери и задергал доски.
– Отставить! – в сердцах рявкнул Кип.
Лэнгстри круто обернулся и ощерился:
– Ты что, спятил? Черт подери, что здесь происходит, приятель?
– Я опечатал док, – ровным голосом пояснил Кип, – чтобы никто не мог туда войти.
– Я знаю, что там у тебя! Знаю-знаю, Кокран мне утречком все доложил! Я знаю, что у тебя там эта вонючая лодка! Ну так вот что: это моя верфь, тут один хозяин – я, Кевин Лэнгстри! Кто тебе дал право распоряжаться здесь, пока я в отъезде?
– Лодку обязательно нужно было убрать из бухты…
– КОНЧАЙ ЗАСИРАТЬ МОЗГИ! – Лэнгстри выхватил трубку изо рта, его трясло от ярости, и Кип ничуть не удивился бы, если бы Лэнгстри его ударил. – Нет у тебя такого права, нет и нет! Любую другую лодку еще ладно бы, хрен с тобой, но НЕ ЭТУ! – Он ткнул трубкой в сторону дока: – ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ЭТА ДРЯНЬ СО МНОЙ СДЕЛАЛА? Знаешь? Сорок лет назад она разнесла мою верфь в клочки и угробила два десятка лучших работников! Не приведи Бог умереть так, как умерли они, – кого раздавило железом, кого разорвало, кто обгорел в головешки, а я стоял в самой гуще этого ада! Нет, брат, этого мне не забыть. А ТЕПЕРЬ ЭТА ГАДИНА ОПЯТЬ ОБЪЯВИЛАСЬ! Не знаю откуда, не знаю как, а только убирай ее с моей верфи к чертовой бабушке! – Он опять повернулся к двери и стал дергать доски. Послышался треск, один из гвоздей выскочил.
Кип схватил Лэнгстри за плечо и угрюмо, с нажимом, процедил:
– Я же сказал: отставить.
В глубине глаз Кипа светилось бешенство. Лэнгстри хотел было послать констебля куда подальше, но по здравом размышлении убрал руки от досок.
– Черт возьми, верфь-то все же моя… – начал он.
– Верфь, точно, твоя, – перебил Кип. – А остров – мой.
– Да хоть ты десять законов представляй, нечего указывать мне, что я могу, а чего не могу! И уехал-то всего на неделю, а тут на тебе, полный бардак – в доке лодка эта клятая, склад взломали и невесть чего навыносили, все трясутся как овечьи хвосты, к дверям и то никто не подходит – боятся…
– А что вынесли со склада? – спросил Кип так, словно это было очень важно.
Лэнгстри некоторое время испытующе смотрел ему в глаза.
– А вот пойдем, сам поглядишь! Высадили дверь и давай мести: канаты, доски, керосин, солярку – бочками, сукины дети, бочками! – и черт его знает что еще: наборы комплектующих, аккумуляторы, сверхпрочные тросы…
