Наталья Турчанинова - Иногда они умирают
Тисса молчала, не желая состязаться в остроумии со спутниками. Ее волосы едва заметно серебрились в полумраке, водолазка размытым пятном белела на фоне черной стены.
– Не бойся, – сказал я ей очень тихо.
В ответ она сильно сжала мое запястье и тут же выпустила, не отрывая взгляда от темноты.
– О чем шепчетесь? – сердито спросил Дик, прислонившийся плечом к камню у входа. – Ладно. Торчу тут еще минуту, а потом… – Он осекся и замолчал.
Снаружи послышались тяжелые шаги, шелест камешков, осыпающихся под подошвами ботинок. Громкое, хриплое дыхание. Кира, застонав, отползла в глубину пещеры. Дик посмотрел на меня побелевшими от ужаса глазами, Джейк вскочил с неожиданной для его комплекции прытью. Тисса сильнее вжалась в стену.
Хотя ничего страшного в звуке этой размеренной поступи не должно было быть. И все же было. Грозное, тяжкое, бездушное… медленно подходило к нам. Все ближе и ближе. Осталось совсем немного.
– Свет, – произнес я негромко, подходя к своей защитной черте.
Сначала вспыхнул дрожащий огонек рядом с Тиссой, осветив ее бледное решительное лицо с закушенной нижней губой и почерневшими глазами. Дик дрожащими руками все еще чиркал спичкой и чертыхался беспомощно. Девушка метнулась было ему на помощь, но он уже справился и поспешно отпрыгнул назад, подальше от теплой волны света, полившейся навстречу темноте и двум теням, вынырнувшим из мрака.
Они все еще выглядели как люди. Два парня примерно одного роста со мной… были бы одного роста, если бы не втягивали головы в плечи и не сутулились так. Их добротная трекинговая одежда – черные с красными и синими вставками термозащитные куртки и брюки – оказалась покрыта грязью и бурыми пятнами. Высокие ботинки тоже заляпаны. В загорелых лицах с прямыми носами и тонкими губами – улавливалось родственное сходство и виделось уже нечто бессмысленно-жестокое. Похоже, братья, видимо, поэтому не убили друг друга – одна кровь. Их волосы, когда-то светлые, превратились в свалявшиеся грязные космы, словно шерсть эбо. Глаза, глубоко провалившиеся под надбровные дуги, светились голодным нетерпением. Они болезненно щурились – теплые огоньки свечей явно причиняли им неудобство.
Увидев незнакомого человека на пороге своей пещеры, они замерли и долго-долго рассматривали меня сквозь узкие щелочки век.
– Вы не заблудились, ребята? – дружелюбно спросил я, держа руку на ноже.
Звук моего голоса заставил их пошевелиться, обменяться быстрыми предвкушающими взглядами.
– Где Радж?
Они снова переглянулись.
– «Где Радж?» – хрипло передразнил меня один – чуть пониже ростом и помоложе, одетый в черно-красный костюм. И оба бывших путешественника по горам расхохотались.
Второй наклонился, нашарил что-то у своих ног и, несильно размахнувшись, бросил в пещеру круглый предмет, размером с небольшой мяч. Тот упал на пол и закрутился по камням. Тисса вскрикнула, отшатнувшись. Кира еще плотнее сжалась в комок, едва ли не целиком прячась под моей курткой. Джейк ухватился рукой за стену. Дик стоял, открывая и закрывая рот, словно рыба, вытащенная из воды.
На полу лежала голова Раджа с перекошенным ртом и мутными, белыми глазами.
– Вот он, твой друг, – хмыкнул тот, что был моложе. – Еще почти свежий.
– Хочешь поговорить о том, как мы его убили? – спросил старший, потирая грязные, обветренные ладони.
– Нет. Хочу узнать, что произошло с вами.
– Это Кайлат, горы, – хихикнул младший, повторяя фразу, которую я произносил, пытаясь успокоить Дика, тогда, в Пхандинге. – Такие мистические места…
Если бы у меня были сомнения в том, кто убил гида во время нашей первой ночевки на треке, они бы рассеялись именно сейчас.
– Там еще одна девушка, – буркнул второй брат, глубоко втягивая воздух обеими ноздрями. – Испуганная и красивая.
– Еще одна? – оживился младший. – Тогда первую убьем.
Он шагнул вперед, приподнимая руку для того, чтобы защититься от света, наткнулся на веревку, перегораживающую вход, но не отпрянул, как я надеялся, а спокойно наступил на нее. На это существо, совсем недавно бывшее человеком, не действовала магия Кайлата, быть может, потому, что до конца он не был порождением этих гор. И тогда я его ударил. Моей невидимой силой, которую он ощутил, как рой жалящих ос. Одержимый с хрипом отшатнулся, схватился обеими руками за лицо и принялся тереть и раздирать его ногтями, словно выцарапывая из-под кожи десятки острых жал. Похоже, мое бешенство, вызванное упоминанием Тиссы, стало слишком жгучим.
– Хотите жить по правилам этого мира, принимайте их все.
Кто-то в пещере за моей спиной вскрикнул, когда я перепрыгнул через веревку и полоснул ножом по рукам ближайшего. А когда тот, завопив от боли, попытался отмахнуться от острого лезвия, распорол ему грудь. В холодном воздухе разлился густой запах крови.
Остался ли он на ногах, я не успел разглядеть – на меня с приглушенным рычанием ринулся второй. Со всего размаха налетел, ухватился за одежду и увлек за собой на землю. Мы сцепились и покатились по камням. Он впился пальцами в мое запястье с ножом, удерживая его. А я сжал его другую руку, не давая вцепиться мне в горло. Желтые оскаленные зубы тянулись к моей шее.
Я понимал, что если ударю его своей силой, то больше не смогу сопротивляться, ослабну окончательно. От напряжения сводило пальцы, пот заливал глаза, вонь гнилой крови, исходящая от одержимого, забивала ноздри и горло. Очень медленно, но все же он начинал одолевать меня.
От пещеры долетел истошный женский вопль, но никто из нас не отреагировал на него. А потом послышался звенящий крик Тиссы:
– Эй, образина! Ты за ней пришел! Забирай.
Одержимый лишь на мгновение ослабил хватку, скосив взгляд, но мне этого хватило. Я вырвал руку из его захвата, изо всех сил ударил локтем в лицо и одновременно всей оставшейся силой. Освободился и полоснул кинжалом по горлу. Кровь, хлынувшая из распоротой шеи, залила камни вокруг. Человек вскинул руки, пытаясь задержать этот поток, повел на меня безумным взглядом и ничком рухнул на камни.
Я посмотрел в сторону пещеры. Там, освещенная сиянием свечей, стояла Тисса, держа за волосы Киру, выволоченную за пределы входа. Обеих трясло – одну от страха, другую от нервного возбуждения.
Чувствуя, что меня шатает, я поднялся на ноги. Сделал несколько шагов навстречу девушкам. Моя спутница выпустила свою жертву, которой в своем отчаянно-жестоком порыве хотела откупиться, и та тут же отползла обратно под каменный свод горы. Тисса провела ладонью по лицу, криво улыбнулась, подошла ко мне, сказала хрипло:
– У тебя глаза стали как у старика.
Я в ответ обнял ее, на миг крепко прижав к себе. Услышал, как бешено колотится ее сердце, и выпустил. Она пыталась помочь мне. А быть может, просто спасала себя саму. Но все равно помогла.