Ирина Щеглова - Большая книга ужасов – 69 (сборник)
– Вспомнила! – воскликнула она торжествующе.
Братья резко остановились и уставились на нее абсолютно непонимающими глазами.
– Вспомнила! – повторила она. – Я видела ее, когда мы летом ездили на вашу дачу.
– Кого? – переспросил удивленный Андрей.
– Да остановку же! – Ника досадливо поморщилась. – Почти перед самым выездом из города, там еще с одной стороны какие-то предприятия, а с другой – частные дома. Я еще у твоего отца спросила, что за остановка, а он ответил, что здесь все под снос и остановки нет, отменили. Понимаешь, образовалась брешь, и в нее проник Мертвый город.
– Ты сейчас серьезно? – уточнил Андрей.
– Уж куда серьезней! – с вызовом ответила Ника. – Сам же предложил, так почему бы не проверить?
– Я?! – Андрей раскрыл рот то ли от удивления, то ли от возмущения.
– Не я же! – Ника демонстративно повернулась к нему спиной. – Между прочим, я никого не уговариваю, – сказала она, ни к кому не обращаясь. – Просто скажи, как туда добраться, я сама проверю.
– Ника, ты че такая вредина? – завопил Митька. – И никуда ты одна не поедешь, тебе родители запретили!
– Не ссорься с сестрой, – попросил Андрей. – Никто ее одну не отпустит, мы сейчас все вместе по-быстрому смотаемся туда, глянем, как и что, и вернемся.
– А в цирк? – канючил Митька.
– И в цирк пойдем, – Андрей похлопал себя по затылку, как будто отряхивался.
Митька засмеялся:
– Ты похож на собаку!
Ника тоже невольно улыбнулась. Андрей действительно временами был похож на такого добродушного крупного пса. Ника отогнала от себя мысль о собаках, потому что стоило ей подумать о них, как сразу же вспоминалась ее погибшая любимица.
Наверно, надо было пошутить и вернуться домой, но не позволила гордость. Ника привыкла доводить все свои дела до конца и не отказываться от принятых решений.
Ехать пришлось через весь город. Сначала до центра, там пересели на маршрутку и довольно скоро добрались до конечной, где на кольце разворачивались троллейбусы.
– На дачу в ту сторону, – показал Андрей. – Идите за мной.
Но Ника все еще не узнавала места.
Они перешли дорогу и зашагали вдоль шоссе, чем дальше шли, тем беспокойнее становилось у нее на душе. Сомнений почти не оставалось – остановка где-то рядом.
Зимнее колючее солнце, всего минуту назад слепившее глаза, заволокло серой дымкой, по шоссе побежала поземка, порыв ветра швырнул в лицо Нике пригоршню грязного снега. Она ойкнула, закрылась варежкой.
– Кажется, пурга начинается, – крикнул Андрей.
– Я хочу домой, – заявил Митька и остановился.
Они повернулись спиной к ветру.
– Че мы, правда, как дураки шатаемся по холоду, – сказал Андрей, – давайте вернемся, в кафешке пересидим.
Ника уже готова была согласиться, но, повернув голову, увидела на той стороне пустую остановку, даже не остановку, а то, что от нее осталось, – голый скелет.
– Там, – она ткнула пальцем, – вон она!
Братья одновременно повернули головы.
– Похоже, – произнес Андрей.
– Да ну ее! – маленький Митька чуть не плакал, снег запорошил ему глаза, на варежках выросли сосульки. Он замерз.
Нике стало стыдно и в то же время неудержимо потянуло на ту сторону.
– Вы идите, я на минутку: взгляну – и все, сразу вернусь, – пообещала она.
Глава 4
Неизвестный маршрут
Злой ветер стегал снегом, как плеткой, Ника неосторожно перебежала шоссе, даже не взглянув по сторонам, почти посередине она поскользнулась на замерзшей луже, едва удержалась на ногах, мельком взглянула вниз и увидела абсолютно черную, ничего не отражающую поверхность. «Зеркало без дна», – молниеносно пронеслось в голове.
О, если бы ее сейчас видела мама!
Но о маме и Правилах дорожного движения не думалось. «Я всего-то хочу посмотреть на заброшенную остановку, – сама перед собой оправдывалась запорошенная снегом Ника. – Обратно перейду по пешеходному переходу», – тут же пообещала она, хотя не имела представления о том, где находится ближайший переход.
Остановка при ближайшем рассмотрении не произвела никакого впечатления. Не было в ней ничего таинственного, зловещего, волшебного – одним словом, ничего в ней не было: несколько ржавых металлических стоек без козырька да остатки скамейки, вот и все. Просто заброшенная остановка на пустыре.
Ника разочарованно оглянулась на шоссе, подумав, что братья все-таки пошли за ней, но не увидела их. На той стороне дороги тоже было пусто. Значит, все-таки отправились греться в кафе… Да, но не могли же они исчезнуть так быстро. Даже если побежали бегом. Противоположная сторона улицы прекрасно просматривалась, ветер стих, теперь поземка белыми юркими змейками скользила по мерзлому асфальту, среди небесного облачного марева проступил желтый круг солнца, замерли резко очерченные силуэты деревьев, фасады домов выглядели как плоские декорации, театральный задник, расписанный неизвестным художником.
Никого.
Ника почувствовала, как внутри у нее похолодело и как будто образовалась маленькая лакуна, в нее, как в воронку, вмиг затянуло все, что было в Нике, остались только ребра, заполненные пустотой. Она перестала слышать свое сердце, запаниковала, схватила ртом воздух и не смогла вдохнуть, потому что легких тоже не было.
Ника стремглав бросилась бежать, пересекла шоссе, понеслась по улице, как ей казалось – в направлении конечной остановки, круга, где разворачивались троллейбусы и где, по ее предположению, должны были находиться братья.
Она бежала и бежала, пока наконец совсем не выбилась из сил. Но ничего не изменилось – по-прежнему слепые окна домов-декораций смотрели на ту сторону, где маячила заброшенная остановка среди пустыря.
Где же круг?!
Ника побрела медленно, постепенно ускоряя шаг, она не замечала, как слезы залили ее щеки и замерзли ледяными дорожками.
Она забыла о времени, потому что время исчезло или остановилось. Она не слышала звука своих шагов, не видела облачков пара от дыхания. Она ничего не понимала и не чувствовала, зияющая пустота постепенно заполнилась ужасом.
Ника перестала осознавать себя. Еще немного – и она бы сошла с ума, достигла точки невозврата и погибла. Так она думала… Возможно, именно эти обрывочные мысли спасли ее от безумия.
Когда ее отчаяние, казалось, достигло предела, что-то изменилось.
Она услышала!
Звук донесся со стороны шоссе, сначала едва уловимый, но и этого было достаточно. Ника ухватилась за едва различимое тарахтение, как утопающий за соломинку. Звук постепенно усилился, и вскоре она могла с уверенностью сказать, что слышит работающий двигатель.
По шоссе ехала машина, определенно!
