Антон Ледовских - Город живых
Выпрямившись в полный рост, Карина поспешила к связанным пастухам. В отблесках света всполохов костра девушка разглядела, что лица несчастных были покрыты синяками и ссадинами. Быстрыми движениями она резала путы, стягивающие руки и ноги пастухов. Парни, постанывая, поднимались, разминая затекшие конечности. За спиной у Карины остальные верные бойцы десятки завершали расправу над мародерами. Для безопасности и полной уверенности, что трупы не оживут, девушки отрубали покойникам головы.
Как только пастухи немного пришли в себя, Карина приказала им перегонять стадо. Парни безропотно подчинились. Защелкали кнуты, и сонная скотина начала подниматься на ноги. Девушки спешно засовывали трупы убитых бандитов в их же машины. Дождавшись, когда пастухи отогнали стадо на приличное расстояние, Карина чиркнула зажигалкой. Просмоленный факел разгорелся, радостно потрескивая и стреляя искрами. Светлана поднесла второй факел. Подойдя к машине, Карина бросила факел внутрь. Пламя быстро поползло по обивке сидений. Как только Светлана подожгла вторую машину, Карина скомандовала отход. Девушки поспешили назад к лошадям. Земля около стойбища была вытоптана сотнями копыт коров, и опасности возникновения степного пожара не было.
Вскочив в седло, Карина повела отряд в сторону поселка. За их спинами ярко пылали машины, озаряя всполохами огня окружающую степь. Когда десятка проскакала около полукилометра, тишину летней ночи разорвали два взрыва бензобаков, практически слившись в один.
Упыри
Дни пролетали незаметно. Лето подходило к концу. Жизнь в поселке стала размеренной и, даже можно сказать, спокойной. Каждый житель нашел в новом обществе свое место и приноровился к неспешно текущему быту лагеря.
Для Карины время разделилось как бы на две части. Одно то, что она проводила в поселке – скучное и бесполезное. Изнуряющее своей бессмысленностью и пустотой. И второе – любимое, а именно, те ночи и дни, которые Карина проводила в степи, носясь по бескрайним просторам на своем скакуне в окружении верных боевых подруг.
В данный момент ее десятка отдыхала после долгой разведки. Девушки уезжали на целую неделю, и теперь им предстоял длительный отдых. На второй день безделья Карина отчаянно затосковала. Затосковала до такой степени, что решилась напроситься в какой-нибудь патруль, лишь бы не сидеть в поселке. По счастливой случайности, на смену должен был заступить один из ее воздыхателей, а именно Санал. Парень как ни старался, все же не смог скрыть радости от внезапного предложения Карины поехать на дежурство с его десяткой.
Сборы были недолгими. Вновь перед взглядом Карины предстала бескрайняя степь. Девушка ехала вместе с десятником впереди отряда. Наслаждаясь ощущением всепоглощающей свободы, девушка вполуха слушала своего спутника. Санал же, до сих пор не верящий в свалившуюся на него удачу и воспринимая присутствие Карины как доказательство ее благосклонности, разливался соловьем. Молодой парень, проведший большую половину жизни в забытом богом поселке, обычно в присутствии столичной девушки с трудом подбирал слова. Сейчас же, окрыленный чувствами, Санал просто блистал красноречием. Жаль, что Карину он по-прежнему не интересовал. На его неиссякаемый поток шуток и острот Карина лишь рассеянно кивала.
Незаметно подкрался вечер. Санал, хмуро взглянув на клонящееся к горизонту солнце, приказал отряду перейти на рысь. Дорога предстояла неблизкая, увлекшись очарованием девушки, десятник потерял счет времени и сильно выбился из графика.
Теперь отряду пришлось ускориться. Карина этому была только рада. Бьющий в лицо теплый ветер и ощущение скачки приятно будоражили молодую кровь. Еще одним плюсом быстрой езды было то, что Санал теперь не мог своей болтовней мешать Карине наслаждаться путешествием.
Путь отряда лежал к двум отдаленным стойбищам пастухов. К первому они подъехали уже в плотных сумерках.
Пастухи радушно встречали патруль. На почти незаметном костерке, умело замаскированном натянутыми коровьими шкурами, кипел с ароматной похлебкой котелок внушительных размеров. Истосковавшись в одиночестве, пастухи были рады гостям.
Всадники, спешившись, быстро расселись около огня. Один из пастухов сноровисто наполнял глиняные миски. Карина, втянув носом запах похлебки, невольно сморщилась. Вареную баранину она полюбить так и не смогла. Как ни пыталась девушка себя перебороть, результат был один и тот же. Еле заметный характерный запах, который основная масса людей практически не замечала, для Карины был просто невыносим.
Санал, по совместным походам знавший неприязнь Карины к баранине, жестом подозвал к себе пастуха, который уже хотел предложить дымящуюся тарелку девушке. Прошептав ему несколько слов на ухо и получив утвердительный ответ, Санал довольно осклабился.
Пастух, метнувшись в сторону седельных сумок, сваленных на траву поодаль от костра, вернулся оттуда, неся в руках сверток, обмотанный пожелтевшими газетами. Направившись прямо к Карине, он протянул девушке свою ношу. Амазонка, поблагодарив пастуха, принялась разворачивать газету. Увидев, что находится внутри, девушка ахнула от неожиданности. В руках у нее, сочась жиром, пропитавшим газету практически насквозь, оказалась пара копченых рыбин. Откуда этот деликатес взялся посреди безводной степи, Карине оставалось только гадать. Санал, внимательно следивший за реакцией девушки, буквально расцвел при виде ее восторга. Рыбы Карина не видела уже месяца четыре, с момента их с отцом отъезда из столицы. Остальные бойцы, не привыкшие к рыбной диете, смотрели на сверток совершенно равнодушно. Не теряя времени, Карина вытащила из поясных ножен длинный кинжал с узким лезвием и принялась нарезать рыбу. Измазав лицо и руки жиром и уплетая за обе щеки неожиданный подарок, девушка стала похожа на кошку, дорвавшуюся до банки с рыбными консервами. Еще немного, и казалось, что амазонка звонко замурчит от наслаждения.
Покончив с трапезой, отряд стал собираться в дорогу. Времени на отдых не было, впереди предстоял долгий путь. Следующее стойбище было самым дальним от поселка.
Звезды ярко светили на безоблачном небе. Молодой месяц так низко висел над горизонтом, что временами казалось, что он зацепился за краешек степи. Но прошла еще пара часов, и золотистый серп переместился высоко в небо. Дорога была легка. Привыкшим к долгим переходам всадникам ночной переход не был в тягость. Пришедшая вместе с ночью прохлада бодрила и отгоняла сон. К месту добрались далеко за полночь. Подъехав к водопою, около которого и располагалась стоянка пастухов, отряд спешился. Из-под камня, возвышающегося на небольшом холме, бил слабый ручеек. Уставшие от долгой скачки бойцы, не сговариваясь, поспешили к источнику живительной влаги. Карину уважительно пропустили вперед.
