Готика плоти (ЛП) - Ли Эдвард

Кэтлин протащила диван по плюшевому ковру и остановилась перед французскими дверями, после чего вышла на балкон и позволила теплой ночи ворваться в комнату.

Всегда была необходима ментальная подготовка; ей нужно было ознакомиться со своим положением. Казалось, ночь парила. Она могла ощущать высоту пяти этажей, не видя земли внизу; на самом деле, на мгновение, прежде чем ее глаза привыкли, она представила, что земли внизу нет. В конце концов она увидела проход в лесу, который вел к кладбищу, и она напряженно думала о том, что случилось с ней там несколько дней назад. Холодок страха пробежал по ее спине, но глубже проник позорный жар возбуждения, от которого ее соски затвердели, как галька под ее майкой.

Затем она просто сняла майку и отбросила ее в сторону, как будто предлагая свои груди глазам ночи.

Теплый ветерок коснулся ее волос. Она оглянулась через плечо, чтобы оценить положение дивана, затем согласилась с собой: если кто-то или что-то стояло на поляне у кладбища, они могли бы посмотреть сюда и увидеть диван.

"Они могли бы увидеть меня..."

Это то, чего она хотела.

Только самые тусклые лампы освещали комнату сзади. Дневной диван ждал ее, потому что именно на этих бархатных, застегнутых на пуговицы подушках она лежала, когда погружалась в тета-транс.

Но она все еще была не совсем готова.

Она вернулась в гостиную, сняла джинсы и трусики, затем пошла в ванну.

Под кольцом для штор стояла впечатляющая ванна с когтями и шаровидными ножками. Сама ванна была сделана из нержавеющей латуни, а тюлевая занавеска сверкала из карманов полудрагоценных камней. Кэтлин открыла блестящий кран и начала наполнять ванну прохладной водой. Она добавила сушеную траву, масло жасмина и мака, а также экстракт лаванды; она хотела, чтобы ее чистая кожа источала этот аромат, который, как говорили, возбуждал мужчин-ревенантов, особенно тех, кто совершил сексуальные преступления при жизни. Сбоку от ванны она также поставила крошечный флакончик с измельченным понтийским камнем - потрясающего цвета морской волны и киновари, которым она натирала кожу после ванны. Она не была уверена, действительно ли это усиливало транс-прием, но это была давняя общепринятая практика на протяжении веков, поэтому она всегда делала это на всякий случай.

Вода была тепловатой.

"Идеально", - подумала она.

Сначала она должна была помыться, потом лечь на диван и войти в транс. Она опустилась в странно пахнущую воду и сразу почувствовала себя... роскошно развратной. Она уже подготавливала себя в уме, возбуждая свое тело.

Ее глаза закрылись. Вода лизала ее тело со всех сторон. Она думала только о плотной, чистой физической страсти, о похоти, не раскаивающейся и безоговорочной. Под водой ее руки скользили вверх, по бедрам, по ее половому органу, вверх по ее животу, вокруг ее груди. Когда кончики ее пальцев ущипнули ее соски, она застонала. Она щипала и крутила маленькие комочки плоти, пока не заерзала от восхитительного дискомфорта, еще сильнее, пока она не заскрежетала зубами, и ее ноги не забурлили под водой. Тогда импульс был почти непреодолимым: поднести руку к своему половому органу и мастурбировать, кончить прямо сейчас. Но она этого не сделала. Она не позволила себе.

Ее похоть была призывом, и она призывала их прямо сейчас, или, по крайней мере, надеялась.

Когда она больше не могла этого выносить, она встала в ванне. Теперь ее желания мучили ее, но так и должно быть. Пришло время идти на диван и впадать в транс, и когда она отдернула богато украшенную занавеску для душа...

Ее дыхание застряло в груди, как горячий камень. Она даже не могла кричать.

Три вещи стояли вокруг ванны: газообразные черные тени, как облака сажи. Но они были живы. У них не было глаз, но они все равно смотрели на нее, их ауры были еще чернее, чем их подтелесные субстанции. Кэтлин могла сказать, что заряжало эти ауры: самая движимая, безумная похоть.

"Субвоплощенные, - поняла она в своем безмолвном ужасе. - Твари с кладбища..."

Они сразу же набросились на нее, их подушечки рук ощущались как шарики горячего сала. Но когда она попыталась их оттолкнуть, ее собственные руки исчезли в черном тумане их тел. Ее перевернули за долю секунды, держали вверх ногами за лодыжки, затем ее голову и грудь опустили в воду.

Толстые руки схватили ее тело так же надежно, как металлические зажимы; Кэтлин не могла подтянуться, даже не могла размахивать руками, защищаясь. Ее лицо беспомощно прижалось ко дну ванны, и она чувствовала, как один из них берет ее сзади. В нее методично проникали и сгибали. Ее мозг начал выходить из себя, легкие расширялись. Когда она собиралась потерять воздух и сделать первый вдох воды...

Ее выдернули.

- Дайте ей сначала сделать несколько вдохов, - приказал голос. - А потом сделайте это снова.

Кэтлин была слишком напугана, чтобы думать, просто инстинктивно втянула полные легкие воздуха и закрыла глаза, когда ее снова погрузили в воду. Теперь ее брал еще один из них - они по очереди использовали ее тело и ее ужас. К третьему погружению она начала просто сдаваться.

Ее сердце было в шаге от смерти, когда ее снова вытащили, но на этот раз ее не стали погружать обратно. Она выплескивала брызги воды, когда ее выносили наверх из ванной. Ее зрение было настолько затуманено из-за недостатка кислорода, что она едва могла видеть, когда открыла глаза. Ее промокшее тело бросили на диван перед открытыми французскими дверями.

Одна из вещей указывала на нее.

"Что они делают?" - подумала она.

У другой была маленькая бутылочка с понтийской пыльцой. Ее вылили ей на лицо и грудь и бросили на пол.

Теперь они все указывали на нее.

Ее сердце все еще колотилось, легкие лихорадочно расширялись и сжимались, но как только к ней вернулось подобие разума, она поняла, чего они хотят, чтобы она сделала.

"Они ХОТЯТ, чтобы я это сделала, - поняла она. - Они ХОТЯТ, чтобы я ввела себя в транс..."

Кэтлин расслабилась на диване, ее голые груди сверкали синим и красным от пыли.

Она начала погружаться в тета-транс...

* * *

"Боже, я знаю, что то, чем я являюсь, является частью Тебя. Перенеси меня в это злое место и сохрани меня в безопасности..."

Адрианна позволила лоброгейну просочиться в ее мозг, затем в ее нервы. Она укрылась в номере, который использовала на днях, - в комнате, где ее насиловали, когда она была вне тела. Наркотическое успокоение взяло ее, злобное удовольствие, как самый эгоистичный секс, затем ее голый живот и ноги напряглись, а ее лицо начало опухать и выделять тепло, и вот тогда Адрианна выскользнула из своего распростертого тела...

Она поплыла вверх, воздушный шар сознания и зрения. То, чем она была сейчас - сдержанная духовная сущность - двинулось вперед с мыслью, и она парила сквозь эфир плана, в котором она теперь существовала. Она проходила сквозь двери и стены. Ей даже не нужно было сначала идти в Алую комнату, чтобы попасть туда, куда она хотела. Возможно, она вообще не шла туда. Возможно, ее вели.

Храм Плоти...

Эта цитадель для существа, называемого Беларий, пульсировала перед ней под черной луной, висящей в кроваво-красном небе. Вены в колоннах и стенах сооружения из живого, покрытого кожей мяса забились быстрее, когда ее присутствие было обнаружено. Адипозианцы стояли, как часовые из топленого жира, охраняя колоннаду храма. Их безглазые лица поднялись, когда Адрианна приблизилась, и то же самое сделал придаток сооружения, Падший ангел по имени Джемессин, существо с потрясающим человеческим телом, но демоническими руками и ногами, привитыми каким-то адским хирургом. Его лицо казалось величественным, но отвратительно пустым, пока он не поднял на нее глаза и не выдал выражение, похожее на одобрение, в своих больших, сверхъестественно голубых глазах.

- Путник вернулся к нам, - сказал ей светлый голос.