Александр Варго - Ожившие
Эд мрачно молчал.
— Значит, другие им не нужны? — задала вопрос Катрин, и в ее голосе затеплился огонек надежды. — Зачем они тогда держат нас тут всех?
— Как расходный материал. Мало ли что понадобится, — ответил Сема.
— И что… и что они будут делать с нами? — хрипло спросила Татьяна.
— Я не знаю. Но слышал, что, когда для обряда привозят влюбленных, речь идет о решении какого-то очень серьезного вопроса. Все дело в священном озере, где все и происходит, оно находится где-то рядом.
— Нас бросят в озеро? — спросила Татьяна, и Вячеслав снова засмеялся, но быстро замолчал.
— По-разному бывает, — медленно проговорил Сема.
— Откуда ты все это знаешь? — спросила Катрин подозрительно.
— Я изучаю этот феномен уже десять лет. Я знал людей, которым довелось столкнуться с Айсом. Этот остров — порождение абсолютного безумства и зла.
Эд таращил глаза в темноту, пытаясь разглядеть Вячеслава, но все, что он видел, было лишь смутным бесформенным силуэтом. Его мозг словно каленым железом прожигал один-единственный вопрос: почему Слава ничего не говорит по поводу фотографий? Почему он молчит насчет их драки? Он ведь ему ногу сломал! Или у него отшибло память?
Ответа на этот вопрос он не знал. Как и то, что их ожидает.
— У нас есть какой-то выход? — спросила Татьяна.
— У этого острова есть сердце. Это самое слабое место, особенно во время обряда: когда остров отдает свои силы на выполнение ваших желаний, он словно замирает на несколько мгновений, и его сердце уязвимо.
— Что он может, этот остров? — спросил Эд. — Ты все время говоришь про исполнение желаний. Это что, вроде волшебной палочки?
— Он исцеляет от неизлечимых болезней. Вашей подруге он мог бы вернуть руку. Он возвращает утраченную память. Разум. Любовь. Вы заметили акул у берега? Скоро они будут здесь. Это незримые помощники Киукано Скволус. Вы редко увидите этих бестий в обычные дни. Они, подобно острову, пробуждаются вместе с ним и спешат сюда. И исчезают, когда остров погружается в спячку, то есть уходит на дно.
Эд, слушая Сему, начал думать, что он сейчас свихнется.
— Наши друзья не похожи на тех, которые собираются вернуть себе память, — ехидно заметил Вячеслав. Его речь после выбитых Эдом зубов стала немного шепелявой.
— Логично. Про любовь-морковь я вообще молчу, — поддержала его Катрин. — Что им от нас надо?
— Этот остров также может наказывать, — сказал Сема.
— Вот это уже ближе к теме, — усмехнулся Эд. Он все еще посматривал в сторону Вячеслава. Неужели тот решил ничего не говорить?!
— Есть какой-то высший предел? — спросила Татьяна.
— Я кое-что слышал. В древних книгах говорится о воскрешении мертвых как о высшей форме.
— Что-о-о?! — обалдела Катрин.
— Да. Или оживление, если говорить обыденным языком. Но, насколько мне известно, такое почти не практиковалось. Эта сделка равносильна игре в русскую рулетку, только не с одним патроном, а с одним пустым гнездом, — пояснил Сема.
Он остановился. Где-то сверху монотонно капала вода.
— Валик… черт возьми, — прошептала Катрин. — Светка… Неужели?!
— Может, все-таки попытаемся вырваться отсюда? — подал голос Вячеслав. — Мария Бравлина не рожала связанных рабов, которых собираются бросить в какое-то вонючее озеро с акулами.
Эд улыбнулся. Он уже знал: что бы ни случилось, он и пальцем не тронет его. Он скорее убьет его мстительного дядюшку.
* * *Исви осторожно, на цыпочках зашел в дом. Внутри было тихо.
Сердце гулко колотилось в груди, так, что ему казалось, еще немного, и оно прорвет грудь. Первым делом он посмотрел на стол в комнате. В памяти все еще проскальзывали фрагменты сна — крошечный остров с кипящим озером и вылезающая из котла Ордо. Но там ничего не было.
Интересно, где Корф и Гэл? Может, они в подвале, с Ордо?
При мысли о том, что он сейчас увидит жену, мужчина покрылся липким потом. Он уже собрался спуститься вниз, как вдруг услышал доносящийся из дальней комнаты голос. Он вздрогнул. Это… Ноги сами понесли его в комнату.
Там была Ордо. Она лежала на кровати, укрывшись одеялом, сшитым из шкуры сумчатого волка, которого он убил год назад.
Он замер, всматриваясь в супругу. Никаких пугающих изменений, какие были у нее в тот день. Исчезла мертвенная бледность и одутловатость, глаза сверкали, и в них Исви увидел то, от чего сразу покраснел. Ордо была красива как никогда, и ему впервые стало стыдно за свою грязную одежду, немытые волосы, за свое лицо, хотя именно она сделала его таким, какое оно сейчас.
Она протянула руки вперед, и Исви, не помня себя от нахлынувших чувств, бросился к ней. Он плохо помнил, что было дальше. Она извивалась под ним наподобие дикой кошки, визжа и царапая его острыми ногтями, а он кричал, и кровь снова закапала из его раны прямо на лицо Ордо, а она смеялась и ловила кровь языком, как собаки ловят дождевые капли.
Он уже устал, а она хотела еще. У него болел живот, которому досталось от ножа Айса, гниющая рана на лице горела, от голода и усталости кружилась голова, но он не мог остановиться. Всполошенные мухи, с неохотой оставив пиршество на лице Исви, раздраженно жужжали над его взмокшей от пота головой.
Наконец он вымотался настолько, что едва мог дышать, а ниже живота у него все онемело. Все лицо и грудь Ордо были в его крови, и ей это нравилось. Вдруг она оттолкнула его и встала. Исви, шатаясь, обнял ее. Несмотря ни на что, он чувствовал себя счастливым. Значит, Айс был прав! Все получилось!
Он прижал к себе Ордо, нашептывая что-то ласковое ей в ухо. Она засмеялась и больно ущипнула его за сосок. Исви криво улыбнулся и, подняв голову, случайно посмотрел в кусок старого, расколотого и затем склеенного зеркала, которое было закреплено на стенке. Глухой вопль вырвался из его глотки, и он, оттолкнув Ордо, на негнущихся ногах зашаркал прочь.
Там, в отражении, ничего не было. НИ-ЧЕ-ГО. Исви обнимал воздух.
Сзади он услышал ее хриплый смех.
Прочь отсюда. Как можно дальше.
Он уже хотел выбежать наружу, как вспомнил про сыновей. Может, стоит проверить подвал?
Перед глазами все кренилось и дергалось, и он, спотыкаясь, стал спускаться вниз по стершимся ступеням. И сразу наступил босой ногой в кровь. Она была повсюду. Боже, он никогда в своей жизни не видел столько крови, даже когда ловил крупных маго и потрошил их прямо на палубе.
Он завыл как дикий зверь, из глаз брызнули слезы. Его сыновья. Они были буквально размазаны по всему подвалу. Мясо, лохмотья одежды, волосы, белеющие кости — все смешалось в мокрую красно-розовую кашу. Там же валялись обрывки цепи, к которой была прикована Ордо.
Он услышал, как она его зовет. Взгляд Исви лихорадочно метался по сторонам и остановился на старом сломанном гарпуне, который он давно собирался починить, но после смерти Ордо забыл о нем. Его жена начала медленно спускаться вниз, и он крепко сжал этот гарпун.
* * *Выйдя из пещеры, Айс с Валиком направились по едва заметной тропке куда-то наверх. Через пять минут они были на самой вершине скалы. Сверху она напоминала гротескную вазу с постепенно расширяющимся дном.
— Где? — отрывисто спросил Валик.
Айс с рассеянным видом указал куда-то пальцем. Он задрал голову, с восхищением любуясь небом. Сколько раз он был на этом острове, и каждый раз поражался неземной красоте окружающего мира. Будто вся Вселенная догадывалась о том, что это место особенное, не такое, как сотни и тысячи других, и поэтому наделила его таким божественным великолепием. Звезды на иссиня-черном небе напоминали крупные алмазы, которые искрились радужными цветами. Сквозь рваные обрывки облаков серебристо замерцала луна, она была настолько безупречно круглой, словно ее рисовали с помощью циркуля. Жаль, его мама не видит этого великолепия.
Айс любил это место. И ОНО любило его. С тех самых пор, как он попал сюда, они теперь единое целое. Он покопался в своих лохмотьях и достал крошечную коробочку, вскрыл ее и кончиком ножа подцепил щепотку ослепительно-белого порошка. Закрыв коробочку, он осторожно ссыпал щепотку на крышку и разделил ее на две дорожки.
Пока Айс распределял кокаиновые дозы, Валик с благоговением опустился на колени перед каким-то предметом, накрытым мешком. Трясущимися руками он убрал мешок, и его глазам предстал металлический ящик. Тот самый, который был в трюме Исви.
— Здравствуй… дорогая, — всхлипнул он, ласково гладя прохладную поверхность ящика.
— Иди сюда, — позвал его Айс. Он потер ноздрю, и в глазах его появился масленый блеск. — Не хочешь?
Валик замотал головой.
— Спасибо, я с тобой в тот раз так накидался этой дряни, что думал, мне все приснилось, — сказал он с отвращением.
— Наверное, так даже для тебя лучше, — сказал Айс. — Пусть это будет сном. Загадочным и таинственным.
Он выдержал небольшую паузу, затем сказал:
