Фрэнсис Вилсон - Пожиратели сознания
— Никто не против, если я себе сделаю чашку кофе? — произнес он во всеуслышание.
Кейт удивленно посмотрела на него, и он понял ее мысль: не много ли ему будет после того количества кофе, что он выпил в «Греческом уголке»?
Но Жаннет сказала:
— Конечно, будьте как дома.
Найдя кружку, он наполнил ее водой и поставил внутрь печки, что дало ему возможность осмотреть ее. Он заметил, что дверца на петлях расшатана, и нашел трещину в правом нижнем углу застекления. Не падала ли она когда-нибудь?
Прикрыв дверцу, он поставил таймер на пять минут и нажал «пуск». Когда микроволновка зажужжала, Джек повернулся к Жаннет.
Ничего. Она продолжала сидеть в передней комнате, поднося чашку к губам и отрицательно мотая головой в ответ на все предложения Кейт.
Его теория вроде несостоятельна.
Но подождите. Оба раза Жаннет находилась на кухне. Решающим фактором может быть расстояние.
Щелчок на кнопке «пуск».
— Что-то тут не в порядке, — пробормотал Джек. — Микроволновка дает сбои.
— Порой неплотно прикрывается дверца, — сказала Жаннет. — Убедитесь, что она плотно закрыта.
Джек изобразил, что он открывает и закрывает дверцу, и сделал вид, что нажимает «пуск».
— Ничего. Все еще не запускается.
— Ох уж эти мужчины! — фыркнула Жаннет и поднялась с качалки. — Вы годитесь только для одного дела.
Джек отступил в сторону, подпуская ее к микроволновке.
— И для какого же?
— Для продолжения рода.
Странные слова из уст лесбиянки. Разве производитель не считается в среде геев оскорбительным выражением?
Он смотрел, как Жаннет нажимает кнопку «пуск».
Она выронила чашку, облив лодыжку Джека горячим кофе, на лице ее появилось то же самое оплывшее выражение, и она снова стала бормотать:
— Нет… да… это поможет… кто вы…
— Жаннет! — вскрикнула Кейт, кидаясь в кухню. — Это снова начинается!
— Спокойно, Кейт.
Она схватила Жаннет за руку.
— Что происходит?
— Это микроволновка. Похоже, она оказывает на нее какое-то воздействие.
— Так выключи ее!
— Нет, — выдохнула Жаннет. — Оставьте… ее.
— Послушайся ее, Кейт. Воздействие положительное. Словно оно снимает какое-то заклятье, под которым она находится.
— Вирус, — сказала Жаннет. — Это вирус…
— При чем тут вирус? — Кейт схватила Жаннет за плечи и мягко развернула лицом к себе. — Расскажи мне.
Джек сделал шаг назад. Три человека на маленькой кухне полностью исчерпали предел ее вместимости. Пусть разбирается Кейт. Она же врач.
Интонация Жаннет изменилась — голос тот же самый, но вдруг он стал более решительным.
— Мы не хотим говорить об этом.
— Что это значит — «мы»? Голос вновь задрожал.
— Это не я… не слушай их. Это вирус… изменил нас.
— Как изменил?
— Мой мозг… наши мозги… достигли критической массы… — Голос вновь изменился. — Нет! Мы не будем говорить об этом!
Жаннет с силой зажмурила глаза. Похоже, она делала героическое усилие, чтобы сохранить контроль над собой. Это могло выглядеть забавно на сцене или в комедийном выступлении, когда кто-то делает пародию на фильм ужасов, изображая, как демоническое присутствие сказывается на всех окружающих, но Жаннет была вся залита испариной от страха, — и вот она-то была совершенно реальной. Джек чувствовал, как какая-то личность неотступно держит ее, вцепившись когтями, и всем сердцем сочувствовал ей. Он хотел помочь ей, но не имел представления, как это сделать.
— Скажи мне, Жаннет! — потребовала Кейт. — Что с тобой происходит?
— Меня пожирают… пожирают живьем. Каждую минуту… каждую секунду… меня все меньше… их все больше.
— Жаннет, это похоже на… Микроволновка звякнула. Жаннет оцепенела и моргнула.
Проклятье! Джек быстро обогнул Кейт, поставил таймер на десять минут и снова запустил его.
— Е pluribus unum! E pluribus unum! E pluribus unum!..[15]
Она продолжала повторять эту фразу, и Джек не мог понять, какую из Жаннет он видит перед собой. Слова эти походили на молитву, на мантру — нечто, что можно повторять раз за разом, чтобы заглушить какие-то звуки или отогнать пугающую мысль.
— Жаннет! — Кейт трясла ее за плечи. — Жаннет, прекрати и слушай меня!
Но она продолжала гудеть все ту же фразу. И тут Джек повернулся на звук открывающейся двери и увидел, как в комнату ворвался Холдсток.
— Что здесь происходит? — вскричал толстячок. На нем был серый костюм-тройка; лицо раскраснелось и вспотело, словно он бежал. — Что вы с ней Делаете?
— Эй-эй! — сказал Джек, вытянув руку и преградив ему дорогу. — Откуда вы свалились?
— У меня постоянное приглашение, — выдохнул Холдсток и показал ключ. — Видите? Не сомневаюсь, у вас такого нет.
Он попытался скользнуть мимо Джека, но тот не собирался пропускать его и схватил за лацканы пиджака.
— Спокойнее, приятель. Стой, где стоишь.
А за спиной Джека продолжался монотонный речитатив «е pluribus unum».
— Уберите от меня руки! И перестаньте мучить эту женщину, а то я вызову полицию!
— Неужто? — хмыкнул Джек. — Интересно.
Но он принял во внимание угрозу. Меньше всего он хотел увидеть в дверях пару копов.
— Пропустите меня к ней! Пожалуйста!
— Пусти его, Джек, — попросила Кейт. — Может, он объяснит, что происходит.
Джек отпустил Холдстока, который кинулся к Жаннет.
— Послушайте ее, — сказала Кейт, когда Холдсток приблизился. — Вы хоть понимаете, что все это значит?
— Конечно, — бросил он, но вместо объяснения проскочил мимо Кейт и сразу же выключил микроволновку.
— Эй! — вскинулся Джек, когда речитатив смолк. Жаннет повисла на Кейт, но тут же выпрямилась и оттолкнулась от нее.
— Что?.. Где?..
— Все в порядке, дорогая, — сказал Холдсток, выводя ее из кухни. — Я здесь.
— Ну-ка, уберите от нее руки, — приказал Джек.
— Убрать ли от тебя руки, Жаннет? — спросил Холдсток.
— Нет. Конечно нет.
— Ты пойдешь со мной, — сказал он, подталкивая ее к дверям. — Тебе вредно здесь находиться.
— Не так быстро, — прищурился Джек, преграждая им путь.
Жаннет уставилась на Джека.
— Ты! Ты враг! Ты зло! Вон из моего дома!
— Жаннет! — взмолилась Кейт. — Прошу тебя!
— Я хочу, чтобы ты осталась, — произнесла она, не отводя взгляда от Джека, — но если твой брат еще будет здесь, когда я вернусь, то вызову полицию.
Джек не сдвинулся с места. Интуиция говорила ему, что он не должен отпускать Жаннет — для ее же блага, — но если она настаивает, что хочет уйти, он понимал, что выбора у него нет. Придется отпустить ее.
Он неохотно отступил в сторону. Но лишь немного. Чтобы дать им протиснуться.
