Сакс Ромер - Зеленые глаза Баст
Некоторое время Гаттон молча курил и задумчиво смотрел на меня. Потом сказал:
— Если бы мы знали это, мистер Аддисон, мы бы знали все, что нужно для раскрытия тайны «Оритоги». Но, по-моему, мы бы продвинулись очень далеко в нашем расследовании, если бы смогли арестовать евразийца. Конечно, мы собрали воедино все разрозненные детали происшествия в Ред-Хаусе: нашли перевозчика, доставившего ящик туда и забравшего его утром, выяснили, кто привез продукты и накрыл стол для ужина, и не только это. Как я и ожидал, все эти факты оказались для нас бесполезны.
— Голос… — начал я.
— Точно! «Голос», без сомнения, был одним и тем же, и все было организовано посредством телефонных указаний местным посыльным и прочим. Для этого «голосу» не пришлось появляться на сцене лично, мистер Аддисон.
Я осторожно предположил:
— Но все же в одном случае кто-то должен был появиться на месте…
— Да, — перебил он, — кто-то перенес тело из комнаты в гараж и упаковал в ящик.
— Но вы твердо убеждены, что и там был проделан фокус с телефоном?
— Не сомневаюсь. Разве вы не видели номер на табличке? А розетка в стене, что оказалась отверстием для газа — помните? — была соединена с пустой комнатой по соседству. Конечно, газовый баллон находился там, а сам телефон поместили в нише, которую плотно закрыли бархатной портьерой: любой, воспользовавшийся ядовитым приспособлением, немедленно задохнулся бы в ней.
— Господи, Гаттон! — воскликнул я. — Какой жуткий замысел! Но я не могу понять, каким должен быть наш следующий шаг.
— Я и сам не совсем уверен, — признался Гаттон. — Как вы помните, определенная линия рассуждений привела меня к выводу, что у этих людей имеется некое укрытие в вашем районе. Я велел тщательно прочесать окрестности. Рано или поздно мы выясним, где прячется преступник.
— И преступница! — добавил я.
Нас прервал стук в дверь кабинета. Вошел Коутс с вечерней корреспонденцией.
— Извините, Гаттон, — сказал я, увидев, что одно из писем было от Изобель.
Я в нетерпении вскрыл конверт… То, что я прочел, заставило меня похолодеть.
— Гаттон! — вскричал я. — Мисс Мерлин получила по почте статуэтку Баст!
— Как?!
— Она кратко описала ее, и я склонен думать, что это та самая вещь, что была украдена отсюда! Конечно, мисс Мерлин ужасно испугана.
Инспектор поднялся.
— Надо немедленно осмотреть присланное, — быстро сказал он, — проверить упаковку, в которой доставлена посылка, и марку. Я выхожу из себя, — Гаттон не сдержал гнева, — когда думаю о том, что доктор Дамар Гриф, вероятно, находится где-то в полумиле от нас, от этого самого места, и мы могли бы позвонить ему, знай мы его номер; мы задействовали все ресурсы лондонского уголовного розыска, но все еще никак не можем его найти! Даже такая городская окраина, как эта, настолько велика, что мы будто ищем иголку в стогу сена!
Голова моя разрывалась от жутких сомнений и нерешительности. Я не знал, что нам следует делать, а Гаттон, как дикий зверь в клетке, метался по комнате.
— Набейте-ка трубку, — устало предложил я наконец. — От нашего следующего шага зависит многое. Любая ошибка может оказаться роковой.
Гаттон довольно свирепо взглянул на меня, затем уселся в кресло, из которого встал чуть раньше. Я подтолкнул к нему табакерку, и он потянулся за ней, но тут раздался звонок. Я услышал, что Коутс открыл входную дверь и, недоумевая, кто мог прийти в столь поздний час, вопросительно посмотрел на инспектора.
В дверь кабинета постучали.
— Войдите, — крикнул я.
Коутс неловко застыл на пороге.
— Доктор Дамар Гриф! — объявил он.
Не меняясь в лице, он посторонился, и пока мы с Гат-тоном в полнейшем изумлении медленно поднимались с мест, высокий, тощий евразиец шагнул внутрь и остановился, нависнув над здоровяком Коутсом!
Его ястребиные глаза лихорадочно горели, а лицо было измученным и осунувшимся. Я смотрел на него с удивленным испугом, а он, казалось, едва держался на ногах. Мы с Гаттоном наконец встали; Гриф, пошатываясь, уцепился за угол книжного шкафа, но тут же выпрямился и величественно поклонился нам, и я сразу вспомнил, что почувствовал, когда очутился в странной библиотеке Белл-Хауса.
— Джентльмены, — начал он, и его резкий голос был не громче шепота, — пожалуйста, сядьте. Я не задержу вас надолго.
Глава 25. ЗАЯВЛЕНИЕ ДАМАРА ГРИФА, ДОКТОРА МЕДИЦИНЫ
Евразиец зашатался и едва не упал. Гаттон тут же вскочил на ноги и успел подвинуть доктору Дамару Грифу кресло, которое только что занимал сам. Тот благодарно кивнул и беспомощно опустился на сиденье, держась за оба подлокотника.
Я никак не мог найти в себе силы заговорить.
— Доктор Дамар Гриф, — начал инспектор, пристально глядя на человека, осевшего в кресле, — я арестую вас по обвинению в убийстве. Предупреждаю, все, что вы сейчас скажете, будет использовано против вас.
Гриф с недюжинным усилием распрямил костлявое тело, не отрывая ястребиного взора от инспектора Гаттона. Когда он заговорил, его резкий голос обрел мощь, а манера — царственность:
— Инспектор уголовной полиции Гаттон, вы не совершаете ничего такого, что не входило бы в ваши обязанности. Мне, в моем болезненном состоянии, стоило огромных трудов прийти сюда. Следовательно, вам не надо опасаться, что я попытаюсь сбежать. Я явился к вам с определенной целью. Я намерен осуществить задуманное, после чего, — он пожал широкими плечами, — буду в вашем полном распоряжении.
— Хорошо, — только и сказал Гаттон, но я отметил, что лицо его вспыхнуло от сдерживаемого волнения.
Он многозначительно посмотрел на меня и направился в переднюю.
— Сиденгам 1448, — сказал он телефонистке[28].
Дамар Гриф закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Затем я услышал:
— Алло! Это инспектор Гаттон из Управления уголовных расследований Скотланд-Ярда. Я в Уиллоу-Коттедже на Колледж-роуд. Пришлите двух полицейских и автомобиль забрать арестованного… Верно! До свидания.
Он опять вошел в кабинет, прикрыл за собой дверь и с некоторым изумлением воззрился на Дамара Грифа. Евразиец устало поднял веки и медленно обвел взглядом комнату.
— Умоляю, сядьте, инспектор Гаттон, — произнес он. — Я намерен сделать заявление.
Гаттон, не вымолвив ни слова, подвинул к себе стул и сел.
— Прошу вас не прерывать меня, — продолжил Дамар Гриф, — пока я не закончу. Поняли? Повторять не буду.
— Боюсь, — сухо заметил Гаттон, — вам придется повторить все позже.
Евразиец распахнул блестящие черные глаза и уставился на полицейского:
