Фридрих Шиллер - Духовидец ( Из воспоминаний графа фон О***)
Остальные прибежали на постоялый двор и, хозяина ожидаючи, снова за вино уцепились. А хозяина нет и нет. Повалились они спать.
На другое утро нашли хозяина у разбросанных, разоренных ульев. Поработали над ним пчелы на совесть. Никто не мог его узнать, так он распух. Принесли домой к жене, послали за лекарем да не застали. Хозяйка и служанка растерли его уксусом — что толку; ясно было, пришел его час. Тогда послали за пастором, — святой муж ради долга христианского и во имя Господа преодолел тяжкую свою усталость. Увидев хозяина, не преминул воздать хвалу могуществу перста Божия, одним мановением коего сильный и богатый человек превращен в кусок бесформенного, распухшего мяса. Рассказал присутствующим о бесконечной доброте Божией и неисследных путях Ее, пробудил у несчастного хозяина раскаяние в греховных деяниях и дал ему последнее причастие.
И скончался хозяин в христианском умиротворении. Жена его откупила у бортника несколько ульев и установила на заднем дворе. В память супруга всячески за ними ухаживала и продавала мед за хорошие деньги.
Кстати сказать, все это случилось, когда хозяйка была беременна: через шесть недель после кончины супруга родила она красивую толстую девочку.
На постоялом дворе жил тогда лишь один чужой человек — доктор Тойфельсдрок. Явился он как-то утром в почтовой карете, осмотрелся, и более всего ему понравилось жилище фрау Хупфауф. Хозяйка возлюбила его, ибо платил он талерами Марии-Терезии, сдала приглянувшуюся ему комнату, и поселился он там и принялся рыскать в своих нечестивых книгах.
Многие заглядывались на молодую красивую вдову, к тому же богатую, — немудрено, что мужчины только языками прицокивали, когда она мимо проходила. Вдова, гордая и спесивая, знать никого не хотела, видать, никто не был для нее достаточно хорош.
И восхотел Господь направить сатану на сердце святого мужа Эммерана Фюрнкеза и запутать в сетях греховной страсти. Он уклонился от пути спасения и глаз не мог оторвать от пышных ее прелестей. Однажды проходил он мимо ее дома, когда она грудью кормила дитя, и застыл перед этой дивной картиной. Зудели у него пальцы, но боролся он как доблестный воин Христов, лишь милого ребенка осмелился погладить. И толкнул руку его сатана, и скользнула рука на чудную полную округлость. Подпрыгнула вдова, ударила его по руке, засмеялась и убежала. Бедный господин пастор потерял сон, терзало его сладострастие, и он беспрерывно думал, как заполучить вдову.
Господин пастор был очень образованный человек, гораздо образованней крестьян Мангфала. Припомнил он, что в молодости слышал о верном средстве притянуть женскую любовь. Если женщина кормит, надобно добыть несколько капель ее молока: одной каплей смочить губы, другими натереть ладони и грудь. Тогда женщина воспламенится любострастием и начнет повсюду бегать за ученым искусником. В старые времена такое часто проделывали, а теперь позабыли. Только святой муж помнил, а сатана к тому же навострил его память.
И вот, когда Эммеренция, служанка вдовы, пришла на исповедь, разобрался он с ней быстро, хотя служанка сия беспрерывно заводила любовные шашни с работниками. Милосердный святой муж просветил ее: все мы окаянные грешники, и померкла слава, коей Господь нас поначалу снабдил. А потом заговорил о своем дельце и попросил достать несколько капель упомянутого молока. Служанка была доброй и набожной и обещала помочь.
Однако, пришедши домой, забыла свое обещание. И только увидев, как хозяйка высвобождает грудь из корсажа, дабы покормить младенца, захихикала и закудахтала, как наседка. Хозяйка, понятно, спросила о причине веселости. Эммеренция закраснелась, застыдилась, но вскорости впала в иудин грех и предала отца-исповедника, святого господина Фюрнкеза. Поведала хозяйке о желании господина пастора, о каплях молока, посредством коих будет она, хозяйка, бегать в безумной похоти за почтенным священником. Ужаснулась хозяйка, зашнуровала корсаж и давай честить святого мужа. Тут как раз выходил из дома господин доктор Тойфельсдрок — женщины окликнули его и все рассказали. Поинтересовалась вдова, как защитить молоко свое от козней распутника. Если она и выйдет снова замуж, то лишь за человека любезного сердцу и вовсе не собирается бегать за кем попало, особенно за пастором. Доктор Тойфельсдрок выслушал ее и успокоил — уж он, мол, позаботится, чтобы поп до конца дней не забыл окаянных своих плутней. После чего удалился в поля за богомерзкими червяками.
На другой день дал вдове проглотить две пилюли и уверил: даже если все мужчины в округе искупаются в ее молоке, — ни за кем бегать ей не придется. Обрадовалась вдова столь сильному средству — то и дело тянуло ее в отхожее место. Тем временем размышлял нечестивец в своей комнате и, в конце концов, велел женщинам привести козу. Доставили белую козу и поощрил доктор служанку надоить немного молока в черную бутылочку. На другое утро передал служанке уже красную бутылочку — в ней было совсем чуть-чуть козьего молока; велел бежать к пастору, вручить сию бутылочку со словами: вот молоко вдовы. И пусть она спрячется где-нибудь в доме и, когда пастор отлучится, пусть стащит его воскресные панталоны и принесет ему, доктору.
Служанка последовала отвратительному совету. Святой муж не предчувствовал в чистоте сердца своего вероломство этого мира и возрадовался бутылочке. Преисполненный доброты, подарил он служанке серебряные пряжки, оставшиеся в наследство от покойной матушки. Но Эммеренция, отплатив злом за добро, украла его воскресные панталоны и чулки и доставила доктору Тойфельсдроку. Скомандовал сатанинский доктор немедленно привести ему большого омерзительного козла с длинной бородой и заперся в комнате с этим чудовищем. Вечером же послал служанку обратно в дом пастора, дабы положить чулки и панталоны на прежнее место. Благодушный господин пастор так ничего и не заметил. Пребывая в приятном веселии, натер молоком руки и грудь, и даже ноги и спину, — вполне возможно, вдова еще быстрей за ним побежит. Будучи мужем высокого благочестия, преклонил колени, умоляя простить за грех, и обещал Святой Деве, в случае удачи, семь дорогих свечей. Потом выкинул из головы мирские помыслы и принялся сочинять обстоятельную проповедь, ибо подходил день Петра и Павла.
Доктор Тойфельсдрок не преминул предупредить женщин, чтобы они не болтали. Только служанка шепнула своему дружку, тот другим работникам, словом, скоро вся округа знала обо всем. С нетерпением ждали праздника и проповеди. Лишь господин пастор не догадывался ни о чем и с открытым сердцем шествовал в дьявольскую западню.
